Роберт Хайнлайн - Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2 [сборник litres]

– И что он сказал?

– Я не сумел добиться от него ни слова – он лишь хмуро смотрел то на свою машину, то на меня. Так что на твой вопрос я ответить не могу.

– Но сам-то ты что об этом думаешь, Лазарус? Не надеешься же ты жить вечно?

– Мэри, – тихо проговорил он, – я не собираюсь умирать. Вообще об этом не думаю.

Наступила долгая пауза.

– Лазарус, – наконец сказала Мэри, – я не хочу умирать. Но в чем цель нашей долгой жизни? Похоже, с возрастом мы не становимся мудрее. Не продолжаем ли мы просто существовать после того, как наше время уже прошло? Не застряли ли мы в детском саду, вместо того чтобы двигаться дальше? Не следует ли нам умереть и родиться заново?

– Не знаю, – ответил Лазарус, – и вряд ли смогу узнать… Но будь я проклят, если во всех этих тревогах есть какой-то смысл. Я рассчитываю жить так долго, как смогу, и узнать столько, сколько смогу. Возможно, мудрость и понимание оставлены нам про запас, на будущее, а может, они вообще не для нас. Так или иначе, я рад, что живу, и наслаждаюсь жизнью. Так что, милая моя Мэри, – carpe diem! [37] Лови момент (лат.) . Все равно другого не дано.

Жизнь на корабле постепенно вновь стала столь же монотонной, как и во время долгих лет первого прыжка. Большинство семьян погрузились в анабиоз, а остальные ухаживали за ними, кораблем и гидропонными фермами. Среди спящих был и Слейтон Форд – анабиоз стал для него последним шансом излечиться от душевного расстройства.

Полет к звезде РК3722 занял семнадцать месяцев и три дня по времени корабля.

Путешествие закончилось так же, как и началось, – без какого-либо участия со стороны экипажа. За несколько часов до прибытия к цели на экранах вновь вспыхнули звезды, и корабль быстро затормозил до межпланетных скоростей. Торможения никто не ощутил – таинственные силы одинаково действовали на любую массу. «Новый рубеж» вышел на орбиту вокруг живой зеленой планеты в нескольких сотнях миллионов миль от ее солнца, и вскоре Либби доложил капитану Кингу, что они находятся на стационарной орбите.

Кинг осторожно попробовал приборы, остававшиеся безжизненными с момента старта. Корабль слушался, – казалось, управлявший им до этого пилот-призрак наконец их покинул.

Либби решил, что сравнение не вполне корректно, – данное путешествие, вне всякого сомнения, было запланировано заранее, но из этого никак не следовало, что кто-то привел их сюда. Он подозревал, что «боги» джокайров воспринимали мироздание как нечто предопределенное и изгнание землян являлось для них свершившимся фактом еще до того, как оно случилось. Увы, подобная концепция содержала в себе слишком много неизвестных и для ее описания попросту не хватало слов. В крайне грубом упрощении речь могла идти о некоей специально созданной для них мировой линии, которая покидала обычное пространство, а затем вновь в него возвращалась, и когда корабль достиг ее конца, он вновь начал вести себя как обычно.

Либби попытался объяснить свою концепцию Лазарусу и капитану, но вышло у него плохо – ему не хватало данных, к тому же у него не было времени, чтобы довести свою математическую модель до изящества, так что в итоге результат не удовлетворил ни их, ни его самого.

Впрочем, у Кинга и Лазаруса дел хватало и без того. На экране интеркома появилось лицо Барстоу.

– Капитан! – крикнул он. – Не могли бы вы подойти на корму к седьмому шлюзу? У нас гости!

Барстоу слегка преувеличил – гость оказался только один. Существо, напомнившее Лазарусу ребенка в маскарадном костюме кролика, выглядело более человекоподобным, чем джокайры, хотя, возможно, и не относилось к млекопитающим. Одежда на нем отсутствовала, но и голым его назвать было нельзя, поскольку его детское тельце покрывала короткая гладкая золотистая шерсть. Весело смотревшие на них глаза светились разумом.

Кинг, однако, был слишком ошеломлен, чтобы замечать такие подробности. В ушах его отдавался голос – или мысли:

«…так ты тут главный?.. добро пожаловать на нашу планету… мы вас ждали… наши (пропуск) сообщили нам о вашем прибытии…»

Управляемая телепатия…

Раса этих существ была столь доверчива и настолько не знала врагов, опасностей и раздоров, что готова была делиться с другими своими мыслями – и не только; они оказались столь любезны и щедры, что предлагали людям поселиться на их планете. Именно для того, чтобы сделать такое предложение, и явился посланник.

Кингу оно показалось чересчур похожим на щедрые дары джокайров, и в душу его тут же закрались сомнения – нет ли тут очередной ловушки?

Посланник, похоже, прочитал его мысли.

«…загляните в наши сердца… мы не таим к вам злобы… мы разделяем вашу любовь к жизни и любим ту жизнь, что в вас…»

– Примите нашу благодарность, – вежливо ответил вслух Кинг. – Нам нужно посоветоваться. – Он повернулся к Барстоу, а когда бросил взгляд назад, посланник уже исчез. – Куда он делся? – спросил капитан Лазаруса.

– Гм? Ты меня спрашиваешь?

– Но ты же стоял прямо перед шлюзом.

– Я проверял датчики. Судя по их показаниям, никакая шлюпка к шлюзу не причаливала. Я подумал, что датчики не работают, но они исправны. Как он попал на корабль? Где его транспортное средство?

– И как он ушел?

– Уж точно не мимо меня!

– Заккер, он ведь вошел через этот шлюз?

– Не знаю.

– Но вышел-то он точно через него?

– Нет, – возразил Лазарус. – Шлюз вообще не открывался. Вакуумные замки на месте. Сам взгляни.

– Ты же не хочешь сказать, – медленно проговорил Кинг, – что он может пройти через…

– Не смотри на меня так, – буркнул Лазарус. – На этот счет я знаю не больше твоего. Куда девается картинка с видеофона, когда отключаешь связь?

Он ушел, негромко насвистывая себе под нос. Кинг не узнал мелодию. Слова ее, которые Лазарус вслух петь не стал, начинались так:

Похоже, никакого подвоха в предложении хозяев планеты не оказалось. Маленькие существа – они никак себя не называли, поскольку не имели разговорного языка, и земляне стали именовать их просто «коротышками» – радушно их встретили и во многом помогли. Убедить землян в своих добрых намерениях им не составило никакого труда, поскольку проблемы в общении вроде тех, что имелись с джокайрами, полностью отсутствовали. Коротышки могли посвящать землян даже в самые утонченные свои мысли, в свою очередь точно воспринимая любую мысль, обращенную к ним. Мысли, не обращенные к ним прямо, они либо игнорировали, либо не могли воспринять – они точно так же контролировали свой обмен мыслями, как люди свою речь. Сами же земляне никаких телепатических способностей для общения между собой не обрели.