Константин Шаров - Пилот

Одним из первых таких изделий стал «Изумруд-Т1», вобравший в себя весь мой опыт конструирования кораблей сверхмалого класса, а также результаты работы специализированных программных пакетов, работающих под прямым управлением моих ИскР. Времени на разработку у нас было с избытком, так как последние месяцы «Меркурий» без отдыха мотался по всему сектору — к завершению шторма мы довели Пси-сенсоры корабля до идеального состояния, полностью вернув им чувствительность и даже повысив её за счёт прибывшего с Брагоса оборудования.

Когда на Пси опустился полный штиль, «Меркурий» под моим управлением и с помощью ИскР составил самую точную и подробную карту нашего сектора и прилегающих территорий. На ней были обозначены все сколько-нибудь значимые объекты, начиная с обломков потерпевших крушение кораблей, заканчивая космическими аномалиями.

Естественно, мы тут же воспользовались полученной информацией, чтобы вначале спасти как можно большее количество повреждённых штормом кораблей, экипажи которых всё ещё продолжали бороться за жизнь, а после, когда спасать уже было некого, как следует загрузили трюмы оборудованием и грузами потерпевших кораблекрушение кораблей. В деньгах там счёт уже шёл не на миллионы, а на десятки миллионов кредов. Достаточно сказать, что, благодаря снятым с огромного пассажирского лайнера системам, мы смогли довести уровень обитаемости «Меркурия» до твёрдой единицы, приравняв условия на его борту к жизни на райской планете.

После завершения эпопеи со спасением экипажей и расхищением оставшихся бесхозными товаров в трюмах погибших кораблей, оказалось, что в секторе практически не осталось больших транспортов, способных перемещать крупногабаритные грузы — кто-то «попал» на долгий ремонт, а кто-то и вовсе погиб. В связи с этим «Меркурий» снова оказался крайне востребован. Мы брались за срочные заказы по доставке крупногабаритных грузов, вроде перевозки целых секций космических станций, или помощи в восстановлении орбитальных верфей, срубая на этом совершенно дикие деньги. В отсутствии конкуренции, могли себе позволить. Потом, конечно, набежали коллеги из других секторов, но «сливки» мы уже успели снять.

В результате только через четыре месяца я смог выделить время на решение «загадки незнакомца в открытом космосе», совместив это с полётными испытаниями «Изумруда». Я уже исследовал то место, где патруль обнаружил тело, но, как и предполагал, ничего необычного там не нашёл. Так и вернулся бы ни с чем, если бы не подробная карта аномалий четырёхмесячной давности, на которой я смог обнаружить крошечную точку дрейфующей аномалии, которая, предположительно, могла ранее оказаться именно там, где был найден труп.

Подлетая к этой аномалии, я до последней секунды ничего не чувствовал. Лишь за мгновение до того, как кабину залил ослепительный свет, ощутил резкий укол предчувствия опасности. Увы, к этому времени что-то делать было поздно. Меч, до этого мёртвым грузом лежащий в багажном отсеке корабля, «почувствовав» приближение знакомой аномалии, активировался, и выполнил свою основную функцию — телепортировался по заранее установленным координатам, прихватив с собой единственного человека, находящегося на борту.