Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

Ашхисс узнал ее, кажется, только в этот момент.

— Кх-х-х, — просипел он, и Ната почему-то поняла, что он в замешательстве. — Тот с'мый м'леньк' гум'ноид… Чт' еще в'м н'до? Я ведь всссе сссдел'л?

Мимика жителя Рамисса отличалась, конечно, от человеческой, но Ната догадалась, что профессор виноватым себя совсем не чувствует. Скорее, растерянным…

— Что это за штука такая? Она меня не убьет?

Профессор взял в свою серую руку, оказавшуюся четырехпалой, теплой и шершавой на ощупь, ее ладонь, большим пальцем осторожно погладил запястье, где расплывалось сиреневое пятно. Ройл застыл рядом, внимательно глядя, готовый оттащить Натали сразу, если это потребуется. Но Ашхисс не угрожал, не пытался причинить боль. Он внимательно разглядывал пятно.

— Н'деля, — сказал он наконец.

— Что неделя? — не поняла Ната и вдруг испугалась, подумав, что профессор ответил на ее вопрос. — Убьет меня через неделю?

Ашхисс энергично кивнул несколько раз и, когда Натали уже готова была запаниковать, добавил:

— Н' убьет. Н'деля!

Ната обернулась на Ройла, мол, хоть ты что-нибудь понимаешь? Но тот, судя по сведенным на переносице бровям, тоже мало что понимал.

— Зачем вы помогали этим людям, профессор? Выизвестный в свой области ученый. Не боитесь себя скомпрометировать? — начал Ройл издалека. — Что за шпионские игры? Что за грязные эксперименты над подростками?

Профессор выпустил руку Натали и сведенными в щепоти пальцами прикоснулся ко лбу. Замер. Это что, рамиссианское выражение стыда? Скорби? Или он таким образом сообщает: «Да пошел ты!» Сложно…

— Какой урожай созрел, профессор? Что это значит?

Ашхисс продолжал молчать, глядя перед собой.

— Ну, хорошо… Значит, вы уже готовы к тому, что вашей репутации может быть нанесен непоправимый ущерб. Потому что я вам его обеспечу. Ваша лаборатория, дело всей вашей жизни, в чем бы оно ни заключалось… Можете попрощаться.

— Х'рош'… - пробормотал Ашхисс. — Я ск'жу… Вам… Один н' од'н…

— Наедине? — Он посмотрел на Натали, она хмурилась: тоже хотела присутствовать, но Ройл принял решение:- Хорошо. Наедине. Ната, выйди, подожди нас в коридоре.

— Что? — Она задохнулась от возмущения. Но две пары глаз — карие человеческие и желтые с вертикальными зрачками, принадлежащие профессору, — посмотрели на нее с одинаковым выражением: Ната поняла, что при ней не будет произнесено больше ни слова. Развернулась и вышла, от души приложив дверью о косяк. Кажется, хлипкий пластик, из которого она была сделала, даже кое-где треснул. Хоть какая-то радость.

Подслушивать даже не пыталась — это выглядело недостойно и жалко. Пусть даже никто не увидит — как она сможет себя уважать после такого. Ната скрестила руки на груди и, прислонившись к стене, стала ждать. А ждать пришлось долго. О чем можно беседовать столько времени? Эх, надо было переноску с Мордой захватить, она бы тогда не чувствовала себя такой одинокой и потерянной… Морда, конечно. Ну, и Натали тоже…

В тот самый момент, когда Ната совсем уже загрустила и почти разозлилась на Ройла, дверь наконец открылась. Роланд шагнул за порог и коротко бросил ей:

— Идем.

И это все? Ната хотела было возмутиться, но возмущаться, глядя на удаляющуюся спину, было бесполезно, поэтому она решила отложить запал до того, как они сядут в машину. А может, так и задумывалось — рассказать обо всем позже, когда они будут в безопасности.

Но даже когда автомобиль взлетел и влился в поток, Ройл продолжал молчать, глядя перед собой.

— Ну и? — робко спросила Ната, злясь на себя за эту робость, злясь на Роланда за его молчание. Злясь даже на Морду за то, что она спокойно уснула, свернувшись клубком, в то время как сердце Наты готово выпрыгнуть из груди.

— Я не знаю, что тебе сказать… — ответил Ройл. — Я не хочу говорить тебе правду. И обманывать не хочу.

— Ого… Зато честно…

Он не ответил.

— Все так плохо?..

Молчит. Руки сжимают руль.

— Я умру?

Как же страшно было произнести эти слова. Теперь, когда это больше не казалось шуткой.

Ройл быстро взглянул на нее, словно понял наконец, что она чувствует.

— Инъекция не опасна для тебя. Это, наверное, все, что я могу сказать. Через неделю след от укола исчезнет. Не волнуйся об этом.

Почему-то Нате совсем не стало легче от этих слов, хотя они вроде должны были ее обнадежить. Может, потому что Роланд явно недоговаривал что-то?

«Куда мы теперь?» — едва не сорвалось с языка, но Натали сжала губы и промолчала. Сколько можно спрашивать одно и то же. И не все ли равно, куда они теперь? Главное — подальше от тех, кто ее ищет.

Когда «Кайя» опустилась на нижний уровень, Ната уже даже решила не удивляться. Инфериор так Инфериор. К этому моменту она так устала, что хотела только одного — спать. Не важно где — в автомобиле или даже растянувшись на земле. Но Роланд был не настолько суров — оказалось, он привез ее в крошечную автоматическую гостиницу, предоставляющую место всем, кто имел при себе карточку и мог оплатить символическую сумму. Ната никогда прежде не ночевала в таких местах — все было ей в новинку. Она с удивлением наблюдала за конструкцией гостиницы, которая напомнила ей скорее систему лифтов, чем место для ночлега. Но устроено все было практично, этого не отнять. Ройл сунул карточку в прорезь ящика, похожего аппарат для оплаты парковки. Ната увидела на экране «4 часа» и мысленно вздохнула: потом опять в бега. Открылись створки, представляя взгляду длинную узкую комнатку без окон. Едва Ройл с Натали ступили за порог, двери захлопнулись и пол под ногами дрогнул — девушка поняла, что комнатка уехала вниз, освобождая место наверху для свободной. Даже этого слабого толчка было достаточно для того, чтобы Натали едва не рухнула на пол. Ройл удержал ее за руку и усадил на кровать.

Кровать была одна, правда широкая. Остальную убогую обстановку Ната даже разглядывать не стала — глаза закрывались.

— Просто ложись спать, я тебя разбужу, — сказал Ройл, откидывая тонкое покрывало.

Ната, не споря, уползла к стене, свернулась в комочек, почти мгновенно проваливаясь в сон и уже не чувствуя, что Роланд укрыл ее. Сам он какое-то время сидел с краю кровати, погрузившись в размышления. Если бы Натали могла видеть, как между его бровей залегла глубокая складка, как серьезны его глаза, выдающие невеселые мысли, она не на шутку испугалась бы и вновь начала приставать с расспросами. Но Ната спала и на время была избавлена от сомнений и страхов.

Ройл провел рукой по лбу, словно прогоняя прочь мучавшие его мысли, и нагнулся к переноске, чтобы выпустить Морду. Кошка позволила вытащить себя, но вид у нее был крайне недовольный, как у королевы в изгнании. Она обиженно и непреклонно, хотя с достоинством, выбралась из рук Роланда и устроилась в ногах Натали. Ройл усмехнулся: подумать только, одни особы королевских кровей. И что только он, недостойный, делает в этой компании.