Филип Рив - Экспресс «Черный призрак» [litres]

– Заткнитесь, – сказала Чандни им обоим.

Лифт некоторое время двигался, а затем остановился.

– В следующий раз, когда окажетесь в горящем здании, – едко заметил он, – пожалуйста, подумайте о том, чтобы воспользоваться лестницей.

Они вышли на этаже администрации. Вокруг никого не было, только не замолкающий вой сирен. Девушки поспешили по широким служебным коридорам с позолоченными стульями, через дверь с надписью «ПОМЕЩЕНИЕ НЕ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ» и вошли в лабиринт грязных, тихих кабинетов, которые Императрице видеть было не положено.

– А что насчет Стражей? – спросила Треноди. – Они ведь это остановят, не так ли? Как они могли позволить Преллам так поступить?

Чандни не ответила, но в этом и не было нужды. Тренди и сама могла догадаться. Стражи наверняка знали, что задумали Преллы, потому что Стражи знали все. Если они позволили такому случиться, значит, они это одобрили. За ней охотились не только Преллы, но и их друзья из Железнодорожных войск. Сами боги отвернулись от нее.

– Что же нам делать? – спросила Треноди.

Чандни оглядела ее с ног до головы.

– Для начала снимите это дурацкое вечернее платье, – сказала она.

Треноди послушно начала снимать рваное, испачканное бальное платье. Чандни открыла сумку и выудила оттуда небольшую стопку одежды – хорошей, но простой: черной и серой.

– Когда ты успела собрать вещи? – спросила Треноди, но прежде чем Чандни успела придумать ответ, продолжила: – Я рада, что ты со мной. Без тебя… Спасибо.

Чандни смотрела, как Треноди одевается, раздумывая, не сказать ли ей, что она все равно собиралась уехать. Может, стоит объяснить, что тогда ее не оглушало взрывами. Она стояла и смотрела, казалось, целую вечность, пока Треноди вслепую ползала по горящей комнате и звала ее, а та ничего не отвечала. Чандни уже направлялась к двери, когда что-то заставило ее вернуться и помочь. Она все еще не понимала, зачем сделала это.

На дне шкафчика нашлась пара древних туфель примерно такого же размера, как у Треноди. В ящике стола обнаружились ножницы, которыми она обрезала волосы Треноди до черной щетины, еще короче ее собственной. Треноди, привыкшая к тому, что другие люди решают, как она должна выглядеть, и одеваться, ничего не сказала, просто стояла, закрыв глаза, пока тяжелые голубые локоны падали на пол вокруг ее ног.

Чандни тоже работала молча. Она размышляла, как объяснить Треноди, что именно здесь их пути разойдутся. Если она уйдет одна, то сможет исчезнуть в разрушенном войной городе и, возможно, воспользоваться тем хаосом, который породила атака Преллов. Она, конечно же, не собиралась рисковать попасться с беглой Императрицей.

Но когда она положила ножницы, Треноди моргнула, доверчиво и как-то по-детски. И то же странное чувство, которое заставило помочь Императрице в первый раз, снова овладело ею. Невероятно, но она не смогла проигнорировать его.

Она пинком распахнула двери на лестничную площадку. С верхних этажей доносился шум. Керамические ступеньки тонули в тени.

– Идем, – сказала она, протягивая руку Треноди. И они вместе спустились в темноту.

Боевые поезда добрались до Центральной станции в три захода. Первыми были штурмовики, нагруженные тяжелым вооружением, и буксиры платформ, с которых запустились рои дронов и ракет при выходе из К-шлюзов. За ними следовали воинские эшелоны: вагон за вагоном, с пехотой в немодных пурпурных боевых доспехах КоДеса Преллов.

Лария Прелл прибыла третьим заходом, она ехала в командном вагоне поезда ее дяди «Новые карты ада», когда он прорывался через К-шлюзы из Фростфолла мимо станций, полных застрявших путешественников и возмущенных пассажирских поездов, съежившихся на обочинах. Новости о нападении уже распространились – Преллы разместили пресс-релизы на дата-рафтах всех основных миров, но из Центральной станции еще не пришло ни слова о ходе сражения. Поэтому Лария напряглась, когда они с ревом въехали в последний шлюз. Если дела шли плохо, то на «Новые карты ада» могли напасть, как только они появятся на той стороне.

Все случилось так быстро. Начало положил Коби Чен-Тульси, сбежав из Крабьего замка прошлой ночью. Лария втайне радовалась, что он уехал, – ей было жаль его, и она не хотела выходить замуж, – но люди из службы безопасности семьи опасались, что он мог послать какое-нибудь сообщение Зенитам. Внезапно все планы, которые готовились так долго и тщательно, были приведены в действие.

В вечном мерцании К-света между Кишинчандом и Центральной станцией Лария гадала, что стало с Коби. Ходили слухи, что братья Мако погнались за ним, когда он бежал. Еще ходили слухи, что они убили его, но Лария не хотела в это верить: в семье Преллов были воины, а не убийцы.

Сияние К-шлюза погасло. Теперь обратной дороги нет. Не то чтобы вариант вернуться вообще рассматривался. Они были в туннеле, чуть более тяжелая гравитация Центральной станции втянула Ларию глубже в сиденье. В узкие окна внезапно ударил солнечный свет. Она ничего не видела снаружи, но гарнитура позволяла ей видеть город с высоты птичьего полета. Отсюда, с Виадука Хаима Невека, все выглядело вполне нормально. До тех пор, пока не понимаешь, что эти десять-двенадцать черных башен, накренившихся под одинаковым небольшим углом со стороны ветра, – это столбы дыма. Военные катера на воздушной подушке с боевым флагом Преллов высыпали из поезда на соседней линии. На севере часть Императорского дворца была снизу-вверх охвачена каскадом золотого пламени.

Она посмотрела на дядю Илона, который сосредоточенно хмурился, слушая боевые сводки. Через мгновение его морщинистое лицо покраснело, он стукнул кулаком по подлокотнику кресла из живой древесины и выкрикнул:

– Да, их застали врасплох! Организованное сопротивление рухнуло. Наши наземные войска зачистили несколько последних очагов сопротивления людей Делиус…

– Уже? – спросила Лария, в то время как другие офицеры в экипаже зааплодировали. – Мы победили Железнодорожные войска, сэр?

Он снова возился с гарнитурой и не услышал ее вопроса. Зато услышали его телохранители. Шив и Энки Мако сидели рядом, как обычно, без формы, развалившись на своих местах в такой ленивой позе, которую дядя Илон никогда бы не потерпел ни от кого другого. Они улыбнулись Ларии, и Шив сказал:

– Железнодорожные войска так просто не сдаются!

– Но мы бьемся не с ними, – сказал его брат. – Не со всеми войсками. Маршалы третьей и двенадцатой дивизий тоже недовольны новой Императрицей из Зенитов, как и мы. Их отряды сражаются бок о бок с нашими.

Поезд приближался к станции. Люди кричали: «Победа!» Но Лария не чувствовала себя победительницей. Она ожидала настоящего сражения, как на больших фресках Галагаста на стене классной комнаты в детстве: с пылающими боевыми машинами, горящими дронами. Конечно, Галагаст был выдающимся поражением их семьи, и она хотела победить, но победа благодаря тому, что вражеская армия все это время оставалась на их стороне, не чувствовалась как победа. Это больше походило на политику. Или простое жульничество .