Алина Углицкая - Аргар, или Самая желанная [publisher: SelfPub]

– Туда! – я устремился к заветной капсуле.

– Стоять! – один из шумаи ринулся нам наперерез, вскидывая оружие.

Не успел. Я оказался быстрее. Грохнул выстрел, шумаи упал. Я толкнул Лимару к капсуле:

– Лезь, дура! – а сам развернулся к пиратам, ожидая нападения. – Активируй запуск!

Биотрон отсчитывал последние мгары. Всем было плевать на нас, здесь каждый думал только о том, как побыстрее убраться с обреченного корабля.

Мне в шею ткнулось что-то холодное. Я застыл. Невидимое глазу лезвие сток-ножа вспороло кожу.

– Сдохнешь здесь! – услышал я шипящий голос и понял, это он, человек Дилана!

Тот, о котором говорил Трой.

Моя реакция была молниеносной. Разворот, удар, захват. Сток-нож вылетел из руки нападавшего, чье лицо скрывал шлем с затемненным стеклом. Я с силой сдавил его горло одной рукой, цедя сквозь зубы:

– Сдохнешь ты! – и приставил дуло флаузера к его виску.

Выстрелил. Отбросил безжизненное тело, вытер с лица чужую кровь и ошметки мозгов. Грязное это дело! Ринулся в открытую капсулу.

Лимара лежала там, на полу, между креслом пилота и запасным, лицом вниз. Между лопаток у нее расплывалось темное пятно.

Она так и не успела добраться до пульта управления…

Либо я сплю и вижу сон, либо сошла с ума – иных версий нет.

Очнулась, лежа на шелковых простынях багряного цвета, над головой – роскошный бархатный балдахин с золотой бахромой и пышными кистями. Кровать овальная, без изголовья, вся завалена маленькими разноцветными подушечками и такая огромная, что на ней свободно может вместиться таких, как я, штук десять, не меньше.

Приподнялась на локте, разглядывая обстановку. Голова отозвалась печальным колокольным звоном.

Хм… Это точно не мой номер в плайзере…

Помещение маленькое, без окон, сплошь увешано то ли коврами, то ли гобеленами со стилизованным растительным узором. Мебели, кроме кровати, я в нем не обнаружила, зато расслышала едва уловимое гудение, шедшее, казалось, отовсюду.

Нехорошее подозрение закралось в душу. Я подняла голову, вперила прищуренный взгляд в потолок…

Чертова перфорация словно подмигивала мне сверху, в черных дырочках мелькали то красные, то синие огоньки. Что это? Ведется наблюдение?

– Эй! – закричала я в потолок, сжимая пальцами пульсирующие виски. – Есть тут кто живой?!

Шипящий звук заставил меня перевернуться на другой бок.

Так и есть! Овальная дверь отъехала вбок, пропуская высокую фигуру, с ног до головы закутанную в уже привычный оранжевый таркхар. Голова незнакомца по-прежнему была повязана платком, один конец которого закрывал лицо по самую переносицу. Мне оставались видны только глаза. Ярко-синие, с колючими точками зрачков.

Шейх, или кто он там, смотрел на меня с интересом естествоиспытателя. Но при этом необычный цвет и разрез его глаз был настолько знакомым, что по моей спине пополз холодок.

– Кто ты? – выдохнула я, инстинктивно отползая подальше от нежданного посетителя. Или похитителя? Нахмурилась, обдумывая последнюю мысль. – Как я здесь оказалась? И здесь – это где?

– Так много вопросов у моей новой зверюшки, – мурлыкнул он, приближаясь ко мне.

Ой, мама! Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Куда я попала?!

– Эй, приятель, полегче! – выставила руки, словно его можно было остановить таким способом. Широкие рукава платья сползли до локтей. – Я, вообще-то, дама замужняя! И муж у меня не какой-то там шейх в юбке, а самый натуральный кхар!

Мужчина замер, его взгляд уперся в золотистую татуировку на моем запястье. Несколько секунд он молча ее изучал, потом перевел взгляд на мое лицо. Я вздрогнула. Он смотрел на меня так, будто только что увидел покойника.

Неуловимое движение его руки – и вот уже моя собственная поймана в крепкие тиски его пальцев. Дернул к себе, заставив меня упасть навзничь, навис надо мною, пронзая ярко-синим взглядом.

Я не знаю этого типа! Не знаю! Но почему тогда его глаза кажутся мне такими знакомыми, что невольно пальцы на ногах поджимаются и волосы на затылке поднимаются дыбом?

– Кто твой кхар, блинжарка? – раздался из-под платка глухой голос. – Назови его клан!

– Не раньше, чем ты снимешь этот дурацкий платок! – вырвалось у меня против воли. Черт! Надо бы следить за своим языком, а то кто знает, вдруг отрежут чтоб меньше болтала? – Хочу видеть, с кем говорю.

– Уверена, что готова рискнуть? – в его голосе послышалась насмешка.

– А в чем дело? – подергала рукой, пытаясь освободить ее из захвата, но шейх только сильнее сжал пальцы. – Страшный такой?

– А вдруг понравлюсь – и влюбишься?

Ничего себе самомнение у мужика! Вот везет мне на самовлюбленных самцов. Или это он со мной заигрывает? Так, тогда возникает резонный вопрос: для чего меня похищали? В гарем?!

– Пусти руку, больно! – пропыхтела я, повторяя попытку вырваться. – Что с Вилкрестом? Кто ты такой? Зачем разгромили мой номер? Что вообще происходит и где я сейчас?

Он меня отпустил. На запястье остался красный след от его пальцев, который я тут же начала тереть, следя исподлобья за действиями шейха. Тот нагнулся, потер узор моей татуировки, провел пальцем, прослеживая какую-то особо сложную завитушку. Потом закатал собственный рукав, обнажая смуглую мускулистую руку.

Я ахнула. На его запястье вилась почти такая же татуировка, почти, за незначительным исключением.

– Что это? – пискнула я.

– Интерес-с-сно… – прошипел он. – Так мы еще и родственники, оказывается…

А, была – не была! Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Резко подалась вперед, ухватила за конец платка, прикрывающий его лицо, дернула…

Раздался разъяренный рык.

Шейх толкнул меня, я упала, ошарашенно глядя в его разгневанное лицо.

Лицо Киана!

Если хочешь что-то сделать хорошо – сделай это сам. Вот единственная заповедь, которой я неукоснительно придерживался всю свою сознательную жизнь.

Но желая отомстить отцу и уничтожить Галактический Конгресс – его детище – я даже не подозревал, что обрету брата. И не только брата. Экзотическая зверюшка, которую я хотел поймать для своего зоопарка, оказалась моей снохой…

Я стоял, смотрел на нее сверху вниз, разглядывая изумленно округлившийся рот и вытаращенные на меня глаза, в глубине которых смешались шок, страх и непонимание. Под задранным вверх подбородком была видна беззащитная шея. И тоненькая жилка, в которой бился лихорадочный пульс.

Хотелось протянуть руку и сжать эту шею посильнее. Почувствовать, как блинжарка начнет биться и задыхаться в моих руках.

А потом я представил, как швыряю ее трясущуюся, всю в слезах, на грязный пол и…

Моргнул, сбрасывая наваждение. Даже противно стало. Никогда не брал женщин силой, сами ложились в мою постель, сами все делали.