Георгий Герцовский - Алмазная одиссея [litres]

Евграф . Сработало…

Голос Лима разносится по всем помещениям «Фобоса»:

– Уходим в прыжок. Просьба пристегнуться.

Эта звезда – оранжевый гигант. Она сверкает в космической тьме словно огромная капля янтаря. Надо достаточно удалиться от этого блеска, чтобы глаза, наконец, привыкли и смогли рассмотреть возле гиганта маленькую, зеленовато-песочного цвета планетку – Шайла-ман. Впрочем, маленькой она только кажется – Шайла-ман почти в три раза больше Земли. Светло-бежевое небо планеты не омрачается вспышками, по морям не курсируют бронированные эсминцы, оранжевое солнце не затмевается гарью и пеплом войны – на Шайла-ман живут мирно уже много тысяч лет.

В иллюминатор видны пейзажи Шайла-ман, но Вит рассматривает через дисплей, где изображение увеличено. Внизу большие поля. Вырываются в небеса вершины гор – белые кучевые облака виснут на них, словно манишки на шеях.

Вит (с придыханием) . Как здесь… Величественно…

Евграф (тоже смотрит в иллюминатор) . А вот почему, Вит? Ведь ничего особенного – ну горы, ну облака, ну поля. На Земле, что ли, нет такого?

Вит . Не знаю. Здесь как-то иначе все. Будто бы чище и… именно что – величественнее. Не могу объяснить.

Лим . Мы получили разрешение на посадку. Я останусь на орбите. Спускайтесь катером.

Евграф . Я – что? Я как начальник скажет.

Вит . А? Да, хорошо.

Катер летит к Шайла-ман. Наконец опускается на лугу. Зеленая трава и – поодаль, метрах в двадцати друг от друга – невысокие деревья, больше похожие на закругленные столбы. Ветвей не видно, только небольшие выступы и крохотные дупла.

Вит . Почему ты решил сесть именно здесь?

Лим (через коннектор) . Это не обычные деревья. Они – с одной стороны – уничтожают твоих болезнетворных микробов, с другой – приспосабливают тебя к местной микрофлоре. Через свои дупла они выделяют неуловимый человеческим носом состав, вдыхая который…

Вит . Я понял. Типа карантина.

Лим . Да. Потому нас просили приземлиться именно здесь.

Вит . Почему я не чувствую сильного притяжения? Планета-то втрое крупнее Земли, значит, и притяжение должно быть больше.

Лим . Не совсем так. Важна не столько площадь, сколько масса объекта. Большая часть внутреннего объема планеты состоит из пористой структуры, похожей на пемзу. Поэтому масса планеты не такая большая, а значит, и притяжение.

Вит (изобразив гримасу глубокомыслия) . Поня-ятно…

Как только Вит и Евграф покидают катер, неподалеку от них появляется гуманоид. Он похож на жреца неизвестного культа – среднего роста, облачен в черный с золотыми узорами кафтан и высокий головной убор, подобный тому, в каком принято изображать царицу Нефертити. Кажется, что на лице незнакомца бронзовая маска, но, приглядевшись, становится понятно, что это естественный, коричневато-золотой цвет кожи. Светлые, почти белые ресницы. Зрачки того же цвета, что кожа, только светлее. В руке у туземца посох, украшенный хитроумным навершием.

Жрец протягивает руку ладонью вперед – будто бы делая останавливающий жест, голову при этом склоняет в полупоклоне.

Вит . Он просит, чтобы мы убрались?

Евграф . Не думаю. Иначе бы не разрешали посадку.

Какое-то время человек и андроид рассматривают туземца, который остается недвижим.

Лим . Это приветствие такое. Сделай так же, как он, и коснись его руки, Вит.

Вит становится напротив, протягивает руку, соприкасаясь ладонью с ладонью жреца, слегка наклоняет голову. Так они стоят минут десять.

Евграф . С ним все хорошо, Лим? Он не впал опять в кому или во что там люди впадают? В маразм?

Лим . Нет, все в порядке. Подожди.

Спустя еще две минуты Вит и жрец одновременно опускают ладони и поднимают головы. Жрец проводит рукой, и между ним и путниками появляется светящееся овальное пятно портала. Туземец делает приглашающий жест. Вит без задержки вступает в портал и исчезает. Потом проходит Евграф. Сразу следом – жрец.

Сад. Слева и справа от вымощенной дорожки великанские желтые и красные цветы, похожие на гладиолусы. Чуть дальше – такие же огромные соцветия синего и белого цвета. Они похожи на замершие салюты. Высокая трава и стебли растений, в основном, фиолетового цвета. Зеленый встречается гораздо реже. Стволы могучих деревьев – похожих на дубы и платаны, – черные, коричневые, иногда серебристые. Листья деревьев тоже чаще всего фиолетовые или кирпичного цвета. Над всем этим – большое оранжевое солнце и небо бежевого цвета.

Жрец идет по тропинке впереди Вита и Евграфа.

Евграф (негромко) . Ты так решительно шагнул. Что он тебе сказал?

Вит (почтительно) . Многое. И о жизни на Лее – так они называют свою планету, – и о языке, на котором общаются. Оказывается, они вообще не разговаривают в нашем понимании. Они улавливают мысли, желания, как бы это сказать, не знаю… О! Движения души! Вот. То есть не мысли даже, а именно вот эти… движения.

Евграф . Понял, но как ты догадываешься, умозрительно. Души у андроидов нет даже в комплектации бизнес-премиум.

Вит . Тебе легче. А мне теперь надо опасаться, чтобы в моих движениях не мелькнули какие-нибудь дурацкие мысли… Они это сразу увидят. О… Блин… Вот так всегда. Смотрю на его затылок и думаю, вот бы ему по кумполу съездить! Причем я не хочу его бить по затылку – ни в коем разе! Он классный чел или… туземец… Вовсе не желаю сделать ему плохо, наоборот – только благодарить хочется. Но гадкий мозг, всегда когда нельзя, из чувства противоречия, подкинет какую-нибудь пакость. Вот как с этим? Уж лучше слова говорить. Тут хотя бы заткнуться успеваешь.

Жрец оборачивается и смотрит на Вита с легкой улыбкой.

Вит . То ли он посмеивается над моими глупостями, то ли признателен моей благодарности… Ага. Ясно.

Евграф . Что?

Вит . Он сказал: и то, и то. Погоди-ка… (Приостанавливается и подносит два пальца к своему виску, словно пытаясь сосредоточиться.) Вот это да!

Евграф . Что теперь?

Вит . Он мысленно послал мне панораму места, в котором находимся. Этот сад прекрасен. Лим, видишь его? Он на сотни километров вокруг!

Лим . Да… Красиво. Лови, Евграф.

Евграф . Согласен, пейзаж, что появился в моей оперативке, вполне симпатичен.

Бабочка размером с голубя плавно садится на один из огромных цветов. Но, видно, цветок ее не интересует – она рассматривает путников.

Евграф . Мне кажется или она улыбается?

Вит (облегченно) . Тебе тоже? Фу… Я уж думал… Я такое раньше только под препаратами видел.

Деревья и растения расступаются, и путники выходят к озеру. Оно не однородно – разделено на сектора разной формы. Границами секторов служат тропинки с постриженной травой. Можно ходить этими тропинками будто по лабиринту, но без тупиков и ложных линий. В середине водоема большая поляна, приблизительно тридцать на тридцать метров. Вдали с обеих сторон виднеются серые бивни высоченных скал.