Ирина Емельянова - Дети пространства

Тем временем Алина с Петером продолжали спор, начатый в «Паузетке».

— Вот именно для этого и нужны космические полёты, — напористо объясняла Алина. — Перекрёстное опыление идеями. Как иначе свести в одной беседе Курта, которому нужен робот, умеющий летать над горами в мерзкую погоду, Ладу, которая сравнила этот полёт с посадкой на Тиссинэ, и меня, знающую, что на Тиссинэ способны работать дроны? Перекрёстное опыление идеями — единственный смысл, ради которого Галактика содержит Торгфлот.

Вездеход выбрался из узкой горной долины на трассу, и Петер остановил машину, чтобы снять гусеницы. В окнах избушки на автобусной остановке сверкали отблески пламени от топящейся печи, из трубы валил дым. Петер сунул нос в дверь:

— Ребята, вам куда? Мы до Айзенграта.

— Троих возьмёте? Прекрасно. А то рейсового три часа ждать, — автостопщики оперативно затушили печку, помогли прикрутить на крылья гусеничные ленты и полезли в салон.

Это были три крепких бородатых мужика среднего возраста с ружьями и короткими лыжами, подбитыми мехом. В салоне сразу стало тесно.

— Ну как зверьё? — спросил Петер, выезжая на дорогу.

— Зверьё нормально, — ответил один из мужиков. — Сильных оттепелей не было, наста нет, олени нормально докапываются до чего надо, мелкие хищники мышкуют, медведи спокойно спят. Хотя мы на этом маршруте всего две берлоги посетили. Но в целом идиллия. Можно было не ходить в эти горы. Но в степь на учёт крупного зверя в ближайшее время не полететь — погода… У вас, кстати, есть кипяток? А то мы не успели почаёвничать на остановке.

Чем хороша паровая техника, так это тем, что даже из сверхкритического водотрубного котла с рабочим давлением в пятьдесят атмосфер всегда можно сцедить пару кружек кипятка. Тем временем Лада, видимо, немного отдохнула, а может, просто учуяла запах свежезаваренного чая, поскольку приняла нормальное сидячее положение.

Услышав рассказ Алины о сегодняшних приключениях девушки, один из охотоведов полез куда-то в карман рюкзака и вытащил мешочек, откуда вытряхнул горсть розоватых ягод с примесью хвои и тающего снега.

— Угощаю! Сегодня выследили, где олени её копают, и набрали себе немного.

— А что это?

— Лосеника, — объяснила Алина. — Бери, пока дают. Под Осануэва не найти лучшего тонизирующего средства, чем лосеника из-под снега, собранная в районе весеннего равноденствия. Раздави ягоды в чай.

Отпив пару глотков чая с лосеникой, Лада вдруг обвела взглядом всех пассажиров и спросила:

— А скажите, откуда вообще взялось всё это?

— Что это?

— Вот этот ваш северный очаг цивилизации. На всех нормальных планетах люди живут в основном в субтропиках, где растения растут круглый год. Даже на Марсе вся цивилизация сосредоточена в экваториальных каньонах. Тепла мало, но оно равномерное. Если где-то и строят город там, где зимой лежит снег, вроде Лег-энда под Бетой, то это рудничный посёлок, который обслуживается чуть ли не вахтовым методом. А у вас тут крупный город, который великоват даже для столицы планеты с пятимиллионым населением. Огромный гидроаэропорт, искусственно очищаемый от льда с помощью труб с горячей водой, десятки рейсов в день, тысячетонник посадить можно, хотя и стрёмно. В городе инженерный колледж, художественный колледж, горно-геологический колледж, а наличие старшей школы — верный признак того, что люди пришли сюда жить. Отъезжаем от города — фермы, поля, сани, запряжённые местной зверюгой. Ста километров не проехали — ещё один крупный город. Тут вот музей… В общем, если под Бетой Лег-энд существует только для того, чтобы снабжать Лерну и окрестности редкоземельными металлами, то у вас тут, по-моему, Нуэва Картахена существует для того, чтобы снабжать Айзенграт чайным листом и виноградным вином.

— Круто! — выдохнул охотовед помоложе.

— Я бы поставил зачёт по экономической географии, — пробурчал Петер с водительского места.

— Что ж, фройляйн, если вы и вправду тут только три дня, у вас хорошие способности к экономическому анализу, — подвёл итог старший из охотоведов.

— Вообще-то в космоходке этому учат, — Лада скромно потупила глазки.

— В общем, — начал рассказ старший охотовед, — в этой странной ситуации виноваты звери. Та самая мегафауна приледниковой тундростепи, представитель которой попался вам на дороге. Как и любая другая, колония на Осануэва начиналась поселением в субтропической зоне, первой её столицей была Нуэва Картахена. Однако в душе многих североевропейцев почему-то живет неистребимая любовь к мамонтам, шерстистым носорогам, махайродам и пещерным медведям. Видимо, сказываются неандертальские гены. Поэтому через некоторое время после того, как выяснилось, что на этой планете обитают животные, очень похожие на тех, которые вымерли на Земле в конце последнего ледникового периода, образовалась куча желающих поселиться как раз в окрестностях их мест обитания. Договорились с мэром Нуэва Картахена, который справедливо полагал, что ближайшие несколько веков его людям эти места не понадобятся, и высадились. Правда, за двенадцать лет спано не больно-то развили промышленность, занимаясь в основном сельским хозяйством и пользуясь мощностями корабля-завода. Поэтому в первые годы существования Айзенграта между двумя колониями даже возникали трения по поводу использования ограниченных мощностей высокотехнологичных производств. Но поскольку у нас тут весьма неплохие залежи всяких полезных ископаемых, мы начали потихоньку наращивать собственные промышленные мощности. К моменту, когда шияары объявили нам о своём прибытии в систему, расстреляв с орбиты корабль-завод, у нас не было только производства полупроводников, высокотехнологичных аккумуляторов и продвинутой фармацевтики. Но гораздо хуже было то, что почти вся технологическая информация не была растиражирована за пределы дата-центра корабля-завода, поэтому изобретать технологии пришлось заново. Так что за одиннадцать лет, пока шияары контролировали систему, мы не так уж далеко продвинулись — слишком мало людей могли выделить на это дело. В молодых колониях всегда не хватает рук и голов.

Над Веной светило яркое весеннее солнце. Пожалуй, было ещё слишком прохладно, чтобы наслаждаться времяпрепровождением в летнем кафе, но троих мужчин, оккупировавших столик на только что открывшейся после зимы веранде на Роттентурмштрассе, это не смущало. Тем более все трое были одеты по погоде: один — в офицерский китель ВКФ с погонами капитана второго ранга, второй — в тёплый свитер из исландской шерсти, третий — в строгий костюм.

— Ваши ребята очень хорошо поработали, Айзек, — сказал капитан, обращаясь к человеку в свитере. — Выводите их на защиту, я готов взять на себя оппонирование… наверное, у троих. Больше мне не потянуть, у меня ещё свои курсанты есть.