Ника Ракитина - Даринга: Выход за правила [СИ]

— Почему-то у них она кровь не брала, — после короткой паузы задумчиво бросил Риндир. — Сразу перешла к пиву.

— Завидуешь?

— Просто считаю, что у Селестины есть здравый смысл. Фенхель бы и голову дал себе отпилить ради науки. Но вообразить, что Аурора тыкает нефритовым ножом в ладонь, а потом ждет, пока вороница куда-то там летает…

— По-моему, ты к ней несправедлив. А кстати, куда летает?

Штурман пожал плечами:

— На тот холм со стоячими камнями. Ничего умнее в голову не приходит. Да и по времени сходится…

— …я вас внимательно выслушала, — вежливо наклонила перед Селестиной голову Аурора. Поднявшийся ветерок не причинил ущерба ее похожей на шлем прическе — то ли на лак не поскупилась, то ли у женщин свои секреты. — И оценила искренность вашей веры. Но нам требуются веские доказательства вместо слов. Ваш рассказ о старых богах и епископе Трилле, нарушившем некое равновесие, не может принять человек, привыкший опираться на выводы науки и здравый смысл.

Селестина поправила корзинку из волос на голове. Намотала выбившуюся прядь на указательный палец.

— Я понимаю, старшая женщина со звезд. Я верю в дремлющих в тумане, ты — в науку и здравый смысл, а там, где твоя вера — и есть твои боги. И, почитая их, я готова дать им пищу, как эти вот разведчики дали еду моим. Этих двоих дремлющие признали своими и не тронут за священным кругом даже ночью, — нёйд указала на светильники-черепа. — А я, предвидя твой ответ, не стала брать у тебя и твоего спутника кровь. Выйди после заката за круг огней — и обретешь то, чего жаждешь.

— Предложить Ауроре стать подопытным кроликом — это сильно! — восхитился Риндир. — Уважаю.

— А мы, получается, контрольная группа?

Штурман усмехнулся:

— Ну, для разнообразия.

Госпожа Бьяника подняла правую руку:

— Я поговорю со своим спутником, жрица, и выскажу свой ответ.

— А ведь Селестина ей и имя свое, пусть и детское, напрямую не сказала. Только через нас… — прозорливо заметил Люб.

Бьяника же наклонилась к Фенхелю и быстро, горячо заговорила:

— Эта дикарка всерьез думает, что прогорклое масло, горящее в заплесневелых черепах, способно отогнать от нас зло?

— Абсолютно, — сказал Фенхель, с вожделением пялясь на эти самые «заплесневелые черепа». Внутренне он уже щупал их, обмерял и фотографировал, соскребал образцы и проводил идентификацию с уже известными животными и даже реконструировал по уникальной методике профессора Герасимова, но с применением современных технологий и материалов. А какой рай для антрополога и этнографа ждал его в землянке! И тут Аурора с ее вопросами… — Если бы ты читала Фрезера, Проппа, Афанасьева или хотя бы потратила две минуты на мою «Оду бабе Яге» — данный вопрос бы не стоял. Баба Яга, она же Великая Мать, она же жена Велеса-Волоха, хранитель рубежа между миром живых и миром мертвых. И вполне вероятно, что огни, зажженные ею, охраняют микрокосм от вторжений. А тот туман, о котором эта Селестина упоминала…

— Она не баба Яга, не проводи земные аналогии, — с нажимом произнесла Аурора. — Болотные испарения с наркотическим эффектом, возможно. Самогипноз. Какие-либо цветущие ночные растения… Благовонными дымами часто пользовались древние, чтобы погрузиться в транс. Да и не очень благовонными, сернистыми парами, к примеру.

Обернулась к разведчикам.

— Вы высылали нам образцы анализов собранных Селестиной трав, Люб.

Врач подошел и кивнул.

— Среди них имеются аналоги аконита и белены.

— Вообще-то там состав слишком сложен для полевого анализатора, — возразил Люб осторожно. — Мне нужен базовый корабельный.

— И тем не менее! — Аурора сердито взмахнула рукой. — Я пойду в полной защите на этот глупый эксперимент. Чтобы проложить дорожку к более глубокому сотрудничеству, к доверию. И чтобы доказать вам, Фенхель, насколько вы ошибаетесь. «Entia non sunt multiplicanda praeter necessitatem». Бритву Оккама ещеникто не отменял.

— Это может быть опасно, Бьяника, — возразил антрополог. — Селестина лучше знакома со здешними реалиями. Возможно, ее объяснение о богах и не лезет ни в какие ворота, но ведь когда-то и молнию объясняли действиями Зевса, Перуна или пророка Илии. А электрический разряд оставался опасным помимо достоверности этих объяснений. В конце концов, мой долг — взять исследовательскую миссию на себя, — Фенхель облизнулся, поглядывая на огромную позеленевшую берцовую кость, воткнутую в щель между заостренными бревнами. — И вообще, «не выходите на вересковые пустоши ночью, когда силы зла властвуют безраздельно», — процитировал он.

— «На торфяные болота». Ступай уже, — усмехнулась начальница. Подошла к Селестине, присела напротив, чтобы оказаться глаза в глаза: — Я не боюсь. Я принимаю твои условия.

Едва официальная часть завершилась, антрополог взял Селестину в оборот, а потом с ее разрешения ушел в землянку «поработать с материальным бытом аборигенов», и до вечера его не видели. Аурора связалась с Сордом, замещающим ее на «Твиллеге»:

— Я здесь еще задержусь на сутки-двое. Держи последнюю запись, выжми из нее все, что можешь. Еще к моему возвращению подготовь наконец семантический анализ местного языка и синхронизацию переводов. А то раз переводят как «жрица», второй — как «служанка старых богов», а есть и вовсе экзотические варианты: «прядущая звездный свет», «берегиня», «зажигающая огни». Я заплутала в их контекстных синонимах. С Триллом, между прочим, было то же самое, — заметила она ядовито. — То он «епископ», то «архижрец», спасибо, что хоть не Римский папа.

— А они могли, — хмыкнул Изоил и отключился.

После обеда все, кроме Фенхеля, отправились на болото собрать образцы местной флоры и фауны — для биолога здесь оказался истинный рай, для аптекаря и специалиста по народной медицине, к которым относил себя Люб — тем более. Риндир больше внимания отдал обследованию территории, обозначению на карте трясин, звериных троп, гатей. Он же выбрал для ночного похода безопасную сухую тропу и обставил ее сигнальными вешками. Приемник бронекостюма принимал такой сигнал и автоматически исключал возможность выхода с размеченной территории.

Закат был багровым, дымным, что обещало ветреную и, возможно, ненастную ночь.

— Кибер пойдет за вами следом, — сердито втолковывал Риндир. У него был повод сердиться. Штурман и врач поочередно и вместе пытались настоять, чтобы Аурора отказалась от эксперимента, и не преуспели. Уговорить Селестину уступить не получилось тоже. Нашла коса на камень, как говорится. — Обеспечит телеметрию. Будет страховать и вытащит при малейшей опасности или недомогании.

— Никаких киберов. Вы лично меня подстрахуете. И не надо на меня так смотреть, — ворчливо высказалась Аурора. — Отойду от ограды на пятнадцать метров и вернусь. Осознанно двигаться навстречу опасности безопаснее, чем налететь на нее вслепую. Если опасность там вообще есть.