Алена Медведева - Суженая [litres]

Но у этого чувства нет будущего! Если бы Муэн намеревался, он бы уже… Что? Предложил пожениться? Земная женщина и мужчина-карангарец – вот уж удивительная пара! Кажется, однажды сгоряча он говорил об этом… в шутку.

– Нола? – Дверь резко распахнулась, и, не дав мне времени взять себя в руки, в проеме вырос Муэн, первым делом сняв шлем. – Почему стоишь тут одна?

– Рано пришла… – Я отчаянно пыталась собраться с мыслями и скрыть внезапный испуг.

– С тобой все в порядке?

Должно быть, маран что-то подметил в выражении моих глаз, и лицо его стало серьезным.

– Все хорошо.

Старательно улыбаясь, заметила, что Муэн смотрит хмуро.

– Милена говорила об усталости после занятия в теплицах. В этом дело? – И прежде чем я придумала ответ, решительно надвинул шлем, схватил за руку и развернул, кивнув в сторону выхода: – Сегодня обойдемся без тренировки.

– Договорились же: никаких поблажек! – Резко дернувшись, я грозно взглянула на карангарца.

– Это элементарное здравомыслие! К чему мне завтра измученный кадет на утренней лекции? – Уверенно шагая, он почти тянул меня следом. – Куда правильнее будет накормить тебя сытным ужином и уложить спать.

– А другие?! Милену ты тоже накормил?

– Нет, – мотнул он подбородком, – но я позволил ей уйти на четверть часа раньше положенного! – И поспешно добавил: – Она очень красочно живописала мне ваши труды на практике в теплицах, – и чуть в сторону тихо буркнул: – Зачем надо было выбирать такую тяжелую профессию?

– О, да сегодня просто праздник какой-то, – смирилась я, не в силах противостоять – уж Милена могла живописать трудности, мечтая освободиться раньше.

Исключения должны быть, они лишь подтверждают правила. Пусть сегодня будет такой вечер: я вознамерилась серьезно поговорить с Муэном о будущем. Не стоит тянуть и мямлить, подпитывать надежды мечтами. Предпочту твердо знать, на что можно рассчитывать. Пока ужинали, мысленно настраивалась на разговор, но неожиданно Муэн первым поднял важную для меня тему:

– Чем планируешь заниматься на летних каникулах?

– Домой полечу… – неуверенно пробормотала, вспыхнув от внезапной мысли: неужели хочет составить компанию? Решил побывать на Земле?

Однако действительность оказалась намного круче.

– А посетить Карангар желания нет?

– Это приглашение? – изумилась я, потрясенно глядя на любимого. Вот не ожидала такого поворота.

– Именно. – Маран был вполне серьезен.

Учитывая, что на земном звездолете полет к ним занял бы годы, вряд ли у меня будет еще шанс побывать на планете. Но сам факт приглашения стал неожиданностью. И ошеломительной подпиткой самым сокровенным мечтам! Пока взгляд из-за переполнявшего душу трепета не скользнул мимо лица Муэна и… не уперся в его косу.

Коса! Та самая, о которой подруга говорила как об очевидном признаке семейного статуса. Та самая, о которой карангарец меня изначально просил «не беспокоиться», сразу закрыв тему. Должна ли я вновь поднять вопрос? И смогу ли смириться с правдивым ответом?

– Я подумаю, – растерявшись от неприятных мыслей, решила пока избежать конкретики, – до лета…

Вопреки собственным намерениям страх все разрушить сейчас пересилил – я предпочла малодушно отступить, потянуть с ответом, взяв паузу. И выгадать немного времени для счастливого неведения. Глубоко в душе этот факт угнетал меня, не позволяя воспарить в небо от счастья, так что я ловила момент и наслаждалась настоящим.

Но в сердце появилась червоточина: откуда такая двуличность, что могу так спокойно окунуться в роман с женатым мужчиной? Или пока только кому-то предназначенным? Ох, если б последнее…

Маран, по моим ощущениям, ответом был несколько разочарован, пусть внешне это не проявилось, и со спокойствием в алых глазах привычно заявил:

– Тогда решено. Полетишь со мной.

Какая настойчивость! Как и в тот день, когда мы оказались невольными партнерами по экскурсии в космополис. Может ли это означать, что мой мужчина не принял своего положения на Карангаре? Не потому ли отправился так далеко, в Лунную академию?

Возражать не стала, спорить сейчас смысла не было, а к каникулам определюсь.

– Упакуешь в багаж? – Невольно улыбнулась, представив себя упакованной в бокс, который тайно пронесли на борт карангарского звездолета.

– Похищу! – с самым серьезным видом предупредил маран.

Вне учебного процесса мы с карангарцем легко находили взаимопонимание. Муэн зачастую дразнился и подшучивал надо мной в каких-то совместных бытовых делах. Но стоило мне хоть немного обидеться или красноречиво надуться, тут же спешил извиниться. Необъяснимая чуткость и бесспорное уважение, что он проявлял, в контрасте с его однозначно авторитарной манерой поведения меня умиляли. Хотелось верить, что я не временный эпизод и важна для него. После настойчивого приглашения моя надежда окрепла.

Смутилась, поймав себя на пристальном разглядывании косы Муэна, но тут же осознала, что он вряд ли заметил мой интерес, – взгляд карангарца словно остекленел, приклеившись к кулону, который я неосознанно крутила в руках.

Его волосы – отдельная тема. К экзотической внешности своего мужчины я привыкла, как и к более стремительным движениям, и непривычно твердой коже. Но к чему я не могла привыкнуть и не единожды с волнением отмечала этот факт, так это к его потрясающим, гладко струящимся по спине черным волосам. Всякий раз, прежде чем раздеться, он обязательно расплетал косу, позволяя своей шикарной шевелюре рассыпаться по спине. А я, скользнув в объятия Муэна, замечала, как укутывающие меня темным покрывалом волосы мужчины возбуждающе касаются кожи. И зарываться руками в его гриву мне нравилось. Я бы и расчесать их не отказалась, но… создалось впечатление, что марану это не нравится. Он определенно избегал ситуаций, когда я оказывалась у него за спиной. Возможно, инстинкты воина сказывались?

– У меня красивые волосы? – удивлялся он моим восторгам. – Нет, мои – обычные. А вот твои… У нашей расы в большинстве волосы темные, лишь у слабых и больных встречаются русые. Но рыжих… Рыжих нет ни у кого! Я с первого взгляда, увидев их, уже не смог забыть…

Ах вот что обратило внимание карангарца на меня изначально… Помимо моей болтливости, разумеется!

– А у нас довольно распространено, – улыбалась я в ответ на комплимент.

Болтали мы об этом утром в выходной, усевшись на широкой кровати Муэна друг против друга и поглощая завтрак.

– Не сказал бы. – Отрицание каранганцы выражали вовсе не качанием головы, а взмахом руки – жест, порой сбивавший меня с толку. – У вас чаще встречается какой-то блеклый рыжий, у тебя же оттенок очень сочный, яркий, живой.