Андрей Никонов - Под светом чужой звезды

- Привет, Каллиста.

Из кучки играющих на полянке детей отделилась девочка, нехотя подошла ко мне. Видно было, что я не вовремя.

- Держи, подарок.

Крохотный зверек со смешными лапками, похожими на руки маленького ребенка, с огромными глазищами и няшной мордочкой, почти копия земного поссума, сидел у меня на ладони. Дети, увидев, что я что-то протягиваю их подруге, тут же прекратили возню, подбежали и обступили меня.

- Это мне? – девочка нерешительно протянула руку.

- Да, смотри, у него на шерстке такой же знак, как у тебя на татуировке. – Похожий клинышек удалось сделать с первого раза.

Каллиста радостно взвизгнула, аккуратно забрала зверька, посадила себе на ладонь.

- А как его зовут?

- Не знаю. Его родителей съели савросы, пришлось спасти малыша. Так что не обижай его, ладно?

- Да, - девочка прониклась судьбой сиротинки. – А как за ним ухаживать?

Стоящие рядом дети тут же забросали меня и девочку советами. Когда шум голосов снизился децибел до восьмидесяти, я достал из сумки банку с насекомыми.

- Они едят всяких жучков и паучков. Смотри.

Вытащил какое-то членистоногое, похожее на таракана, протянул зверьку. Тот вцепился в таракана лапками, бодро отгрыз голову вместе с клешнями и довольно зачавкал. Детям представление понравилось.

- Ух ты, здорово, - загомонили они.

- И еще. Если хочешь, чтобы он вырос милым и здоровым, почаще его гладь. А когда гладишь, думай, какой он хороший и все такое. Попробуй.

Каллиста с серьезным видом аккуратно погладила малыша по полосатой головке. Зверек аж зажмурился от удовольствия, застрекотал. От пальца к шерстке перескочило несколько оранжевых искорок.

- А нам можно его гладить? – тут же полезли к поссуму дети.

- Это вы у Каллисты спросите. У зверька только одна хозяйка может быть.

Каллиста гордо надулась, свысока оглядела своих друзей. А потом разрешила гладить, сколько хотят. По одному разу. Дети умчались с новой игрушкой, я довольно улыбнулся. На девочку метку ставить опасно, может обнаружить, да и не сидят они даже на слабых псионах долго, сутки, двое, если повезет. Потом просто растворится. А зверек ни у кого подозрений не вызовет. Схемка, которая там есть, будет постоянно подпитываться маленькой колдуньей.

Никто не мешал мне обследовать остров. Почему-то заключенные не отдыхали активно, а, собрав чамб, сидели в тени, курили сигариллы из вареса с добавкой ароматных трав, жевали толстые листья и играли в азартные игры. На меня внимания не обращали, репутация странного парня приклеилась прочно.

Пещеру между третьим и четвертым поселением я нашел быстро, как раз напротив того места, где с утра кувшинок нарвал. Свод высотой метров пять, в глубину около десяти метров и в ширину почти столько же. Абсолютно пустая, ни пыли, ни песка, ни обычных в таких местах гнездовий птиц и крокодилов. Гладкие, словно отполированные вертикальные стены, свет местной звезды, проникая через небольшой вход, словно рассеивался по всему пространству, даже в самом дальнем углу в полдень было достаточно светло.

Пятен крови на полу не было, а ведь из сержанта Гилла должно было порядочно натечь. Впиталась она в камень, что ли? Провел ладонью по полу, гладкий отполированный гранит, на таком только высохнет если. И мусора никакого нет. Странно, может, тут убираются?

Выйдя обратно на берег, я взял горсть песка, слегка размахнулся и бросил внутрь.

Ничего. Песок лежал на полу, таинственный уборщик затаился и себя не обнаруживал.

- Мы так тоже развлекались поначалу.

Я обернулся. Позади меня стояли все те же два охранника – парень и смешливая девушка.

- Крупные предметы туда не засунешь, а вот песок и камушки бросали. Может лежать несколько дней, а потом раз, и исчезает. Таких мест на планете много, мы привыкли. А вам, внешникам, должно быть, в диковинку.

- Да, - я кивнул. Вот как они определяют, что я не местный? – Странно, механизмов нет. Кто-то же должен все убирать.

- Если будешь шляться по острову, этим и займешься, - строго сказал парень. – Присоединяйся к остальным заключенным, пей, кури, играй, будь как все. Что ты ходишь, нас нервируешь и дронов от охраны отвлекаешь?

- Больше не буду, - пообещал я. – Только посмотрю немного, вдруг песок исчезнет.

- Ну-ну, - парень махнул рукой, девушка улыбнулась, и они ушли. Дрон повис напротив меня, метрах в десяти, и, как мне показалось, с упреком нацелил на меня пушечку. А потом и он улетел.

Вход в пещеру был совершенно обычный, никаких линий, заклинаний, конструктов, заряженых и пассивных амулетов. Вообще ничего. И внутри, я обошел весь периметр, попрыгал к потолку, по полу поползал. Песок все так же лежал на месте, я прилепил метку на стену, потом развеял, никакой разницы с тем, как это обычно происходит, не ощутил. Попробовал приглядеться, может, тут какие-то тонюсенькие ниточки силы есть. Но сколько не вглядывался, не напрягал свое пси-зрение, ничего не обнаружил.

Тщательно обследовал стену, куда затянуло Витора. Обычная гладкая поверхность, даже слишком гладкая. Хотя нет.

Провел ладонью по контуру, где появлялся круг – наощупь ничего не чувствовалось, но вот ощущение того, что вожу рукой по выступу, определенно было. Словно что-то невидимое вылезало из стены. Попробовал гладить стену не по кругу, а зигзагами. А потом, мысленно хлопнув себя по лбу, наложил на ладонь схему обнаружения, которую тогда в хранилище посмотрел.

Стоило мне провести вооруженной ладонью по стене, схема пропала. Потом еще раз, и еще. Но отрицательный результат – тоже результат, значит, что-то здесь было такое, что я обнаружить могу только косвенно. Тайна. Эх, вот не деться мне теперь никуда, пока не разгадаю.

- Опять по острову шлялся? – Эфия был чем-то недоволен. Он переехал в комнаты Витора, а Дрищ – в ту, где жил до этого сам Эфия. Вместе с ними переехали и мои деньги, тумбочка оказалась пуста. – Рецепт у тебя остался еще? Пойла этого?

- Да.

- Отдашь мне.

- Нет, - я улыбнулся, похлопал Эфию по плечу, тот аж соплей подавился. – Уговор был с Витором, ты – не он.

- Смотри, - прошипел бандит, - договоришься.

- Если и договорюсь, то не с тобой. И насчет денег. Ты знаешь, что такое счетчик?

- Чего?

- Того. Десять чиль взял, одиннадцать вернешь. Завтра. Каждый день еще по одному чиль будет добавляться.

- Не много ли ты на себя берешь? – бандит приподнялся. И тут же сел, когда хочу, моя рука может быть очень тяжелой. – Ты труп.

- Ты передумаешь, мой греческий друг.

Я повертел у Эфии перед лицом трубочкой-пистолетом, в ответ на его презрительную ухмылку ткнул пальцем в сторону кресла. И пока тот с раскрытым ртом смотрел на дымящуюся труху, оставшуюся от мебели, пошел к себе. Пусть подумает, полежит ночью с открытыми глазами. Поволнуется. Поймет, что нельзя вот так чужое брать. И потом все вернет.