Карен Трэвисс - Republic Commando 1: Огневой контакт

Гранулы отдалялись друг от друга. На их место хлынуло пространство. Хлынуло вверх, поднимая их. И вдруг не осталось ничего, кроме пространства.

Этейн почувствовала что-то прохладное и немного влажное на тыльной стороне ладоней. Девушка открыла глаза. Она стояла на коленях в мелкозернистом, рыхлом грунте. Казалось, эту землю просеял терпеливый садовник, готовя к посадке семян.

Девушка заглянула в траншею. С каждой стороны возвышался полукруглый земляной валик — такой ровный и аккуратный, будто работал экскаватор.

— Это, — раздался рядом голос Джинарт, — было весьма экстраординарно. — Тон гурланинки был почти что благоговейным. — Весьма и весьма экстраординарно.

Этейн села на пятки. Вместо истощения, которое обычно накатывало после того, как она поднимала предметы с помощью Силы, девушка чувствовала прилив энергии. Джинарт спрыгнула в траншею и исчезла. Несколько мгновений спустя из темноты показался знакомый, подсвеченный голубым Т-образный визор, и на этот раз он нисколько не пугал.

— Для вас всегда найдется работа в строительной отрасли, коммандер, — сказал Дарман.

Он выбрался из траншеи, и Этейн не раздумывая обвила его руками. Бластер звякнул о пластины брони. Было странно обнимать доспех, делавший его похожим на дроида, но облегчение оттого, что он жив, было слишком велико. Внезапно смутившись, Этейн отпустила его и отошла на шаг.

— Да, я побывал в канализации, — виновато сказал Дарман. — Извиняюсь.

Из траншеи донесся голос Атина:

— Дар, ты так и будешь там стоять всю ночь и позировать для коммандера? Может, поможешь мне поднять груз?

— Разве я мог забыть, — отвечал Дарман.

Сопя и ругаясь, спецназовцы с трудом переправили наверх тщательно связанное тело и положили на край траншеи. Этейн сняла мешок и уставилась в полуприкрытые глаза доктора Утан, которая то приходила в себя, то отключалась снова.

— Сколько вы ей вкололи? — спросила Этейн.

— Достаточно, чтобы заткнулась, — ответил Дарман.

Этейн надеялась, что женщину не стошнит и она не захлебнется рвотными массами. Неизменный риск, когда используешь сильнодействующие седативные средства. Столько усилий, а потом взять и потерять ее? Атин нагнулся, и Дарман взвалил Утан ему на спину.

— По десять минут, — сказал Атин. — И я сам буду считать.

— Надеюсь, она того стоит, — буркнула Этейн.

— И я, — сказала Джинарт. — Дальше вы сами. Я сделала все, что могла. Помни обо мне, джедай. Помни, что мы для вас сделали и что мы ожидаем вашей помощи в отвоевании нашего мира. Сдержи свое обещание.

Джинарт оглядела девушку с ног до головы, будто оценивая. Затем гурланинка потеряла форму и, превратившись в черную жидкость, исчезла в кустарнике.

— Подумать только, я чуть ее не застрелил. — Дарман покачал головой. Они зашагали в сторону точки эвакуации. Что характерно, все гданы куда-то подевались.

Гез Хокан выстроил молодых ученых в коридоре перед дверью, и сделал знак Хурати.

— По моей команде, — сказал мандалорец, — туши свет.

— Сэр, если спидеры уничтожены, что нам тогда делать?

Хокан подумал, что для такого способного офицера это исключительно глупый вопрос, а впрочем, Хурати мог опасаться, что нетренированные гражданские не смогут уйти далеко и попадут в руки врага.

— Бежать, — ответил мандалорец. — Просто бежать.

Он повернулся к четырем биологам, надеясь, что страх придаст им прыти, как часто бывало.

— Как тебя зовут? — спросил он у женщины.

— Чева, — ответила та.

— Так вот, Чева, когда свет погаснет, держись рядом со мной и беги во весь дух, поняла?

— Да.

— А если капитан или я крикнем: «Ложись!» — падай на землю. Поняла?

— Поняла, уверяю вас.

— Хурати, ты замыкаешь. Не вздумай кого-то потерять.

Хокан ожидал продолжения лазерного обстрела. Снаружи было тихо, но он чувствовал, что обстрел возобновится, стоит им высунуть нос. Оборонять комплекс с открытыми настежь дверями было невозможно. Где-то в поле находилось как минимум еще одно отделение спецназа. Последний шанс заключался в том, чтобы вывести остатки группы Утан и спрятать их где-нибудь. Потом он займется поисками Утан.

Так или иначе, что-то из программы разработки нановируса он спасет. А дальше никаких планов он не строил.

— Готов, Хурати?

— Готов, сэр.

Хокан надел свой мандалорский шлем — больше для самоуспокоения, чем для защиты.

— Свет!

КОМАНДИР «ВЕЛИЧАВОГО» — КОРУСАНТСКОМУ ШТАБУ

ГОТОВЛЮСЬ ПРИНЯТЬ СНДК С КИИЛУРЫ. СООБЩАЮ, ЧТО МЫ ЗАСЕКЛИ ДВА БОЕВЫХ КОРАБЛЯ ТОРГОВОЙ ФЕДЕРАЦИИ, КОТОРЫЕ ДВИЖУТСЯ СО СТОРОНЫ РУКАВА ТИНГЕЛ НА УСИЛЕНИЕ КИИЛУРЫ. «ВОЗМЕЗДИЕ» МЕНЯЕТ ПОЗИЦИЮ, ЧТОБЫ ПРИКРЫТЬ НАШ ФЛАНГ.

- Чуть-чуть больше километра, — произнес голос Дармана. — Ждем команды.

Девятый приложил ладонь к левой стороне шлема. Он боялся, что начинается нервный тик.

— Хорошо. До встречи в ТЭ.

— Дай мне несколько минут.

Пятый небрежно поднял палец и поправил наплечную пластину. Пять минут казались целой вечностью.

— Эй, а это еще что? — сказал Девятый. — Дарман, постой. Погоди.

Свет в дверях погас, и включился фильтр ночного видения.

Сержанту показалось, что он увидел Дармана или Атина — очередная игра памяти, действие стимуляторов заканчивалось, — но тут же он осознал, что шлем с Т-образным визором принадлежит Хокану. Девятый открыл огонь. Колебание стоило полусекунды — целой вечности, — и он не увидел, чтобы кто-то упал.

Пятый дал плазменную очередь, и они стали ждать. Ничего. Затем промелькнули какие-то бегущие тени, кто-то крикнул: «Ложись!» — но три силуэта остались стоять — по крайней мере, пока их не скосили плазменные разряды.

Вновь повисла тишина. Девятый выжидал. Когда они с Пятым стали пробираться вперед, чтобы проверить обстановку, кто-то вскочил с изрытой воронками земли и бросился за здание.

Спецназовцы пустили еще по очереди и замерли. Но движения больше не наблюдалось.

— Если в коридоре есть еще кто-то, сержант, можно, я положу туда бронебойную? Не хочу, чтобы за нами увязались дроиды.

Термодетонатор от взрыва стандартной гранаты не должен был сработать.

— Положи шесть, — разрешил Девятый. — А потом установи «Е-Веб» на самоподрыв.

Пятый навел бластер, немного опустив на треноге. Девятый услышал визг, похожий на шум прогревающегося репульсора, но эти звуки потонули в грохоте запуска и разрывов первых трех гранат.

Дверь изрыгнула пламя и столб черного дыма.

— Все, закончили, — сказал Девятый, и оба сорвались с места. Они пробежали через поле, прорвались сквозь две колючие изгороди и нырнули в лес. Лишь тогда Девятый включил комлинк и на выдохе крикнул Дарману: «Давай, давай, давай!»