Станислав Лем - Рассказы о пилоте Пирксе. Непобедимый [сборник litres]
- Название:Рассказы о пилоте Пирксе. Непобедимый [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-116063-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Станислав Лем - Рассказы о пилоте Пирксе. Непобедимый [сборник litres] краткое содержание
В романе «Непобедимый» Станислав Лем, вошедший в историю фантастики благодаря удивительно правдоподобным изображениям контактов человечества с иными цивилизациями, в очередной раз предлагает нам сюжет, в котором психологически точные наблюдения соседствуют с философскими проблемами. Имеет ли право командир рисковать своими подчиненными? Сопоставима ли цена победы с ценой человеческой жизни?
Рассказы о пилоте Пирксе. Непобедимый [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Пиркс, бывший невольным свидетелем одного из таких разговоров – впрочем, трудно было этого избежать, поскольку они втроем жили на сорока квадратных метрах, а звукоизоляция перегородок была сплошной фикцией, – знал, чем это кончится. И точно, Крулль, который не смел показать Массене, как сильно подействовало на него поражение, всю неприязнь перенес на Пиркса, впрочем, в весьма своеобразной форме: перестал с ним разговаривать, кроме случаев, когда это было необходимо.
Тогда он сошелся с Массеной – с этим черноволосым и светлоглазым холериком и впрямь можно было подружиться, – но Пирксу всегда было нелегко с холериками, в глубине души он им не очень-то доверял. С Массеной вечно что-то случалось: он требовал, чтобы ему посмотрели в горло, обещал перемену погоды, потому что кости ломит (никаких перемен не происходило, но он все равно продолжал их предсказывать), утверждал, что страдает бессонницей, и каждый вечер демонстративно искал таблетки, которые почти никогда не глотал, – просто на всякий случай клал их рядом с постелью, а утром клялся Пирксу, который, допоздна засиживаясь над книжкой, прекрасно слышал его храп, что всю ночь глаз не сомкнул, и, сдается, сам в это верил. Но помимо этого он был отличным специалистом и блестящим математиком с организаторскими способностями, которому поручали текущее программирование автоматической разведки. Одну из таких программ он взял с собой для разработки «в свободную минуту», а Крулль страдал, видя, что Массена очень быстро и хорошо делает свое дело и у него действительно остается много времени; поэтому не было оснований для претензий, что-де он не исполняет своих обязанностей как следует. Массена подходил им еще и потому, что, как это ни парадоксально, в их планетологической микроэкспедиции не было ни одного настоящего планетолога – ведь и Крулль не был планетологом. Удивительно все-таки, до чего неудачно могут сложиться взаимоотношения трех достаточно нормальных людей в такой скалистой пустыне, какую представляло собой Южное нагорье Йоты!
Был в этом коллективе и еще один член – уже упоминавшийся Анел, или Автомат Нелинейный, одна из новейших моделей с высоким уровнем самостоятельности, изготовлявшихся на Земле для исследовательской работы именно в таких условиях. Массена вошел в группу в качестве кибернетика – это была лишь дань устаревшей традиции, правила предусматривали, что при автомате должен быть кто-то, способный в случае необходимости его отремонтировать. Так продолжалось уже добрый десяток лет – как известно, правила меняются не слишком часто, – но Анел, о чем не раз говорил сам Массена, в случае необходимости мог «отремонтировать» самого кибернетика, и не только по причине своей абсолютной безотказности, но и потому, что обладал элементарными познаниями в медицине. Пиркс давно приметил, что человек подчас легче познается в его отношении к роботам, чем к людям. Его поколение жило в мире, неотъемлемую часть которого наряду с космическими кораблями составляли автоматы, но мир автоматов был окутан неким налетом иррационализма. Некоторым легче было полюбить обычную машину, скажем, собственный автомобиль, чем машину мыслящую. Период широкого экспериментаторства конструкторов уже подходил к концу – по крайней мере казалось, что это так. Создавали автоматы только двух типов: универсальные и узкого назначения. Лишь небольшой группе универсальных придавали формы, похожие на человеческое тело, да и то потому, что из всех опробованных конструкций заимствованная у природы оказалась самой безотказной, особенно в тяжелых условиях иных планет.
Нельзя сказать, чтобы инженеры очень обрадовались, когда их детища начали проявлять самостоятельность, которая помимо воли наводила на мысль о духовной жизни. В принципе считалось, что автоматы мыслят, но «не имеют индивидуальности». Действительно, никто не слышал об автомате, который бы впадал в ярость, воодушевлялся, смеялся или плакал; они были в высшей степени уравновешенными, как того и желали конструкторы. Однако их мозги создавались не на монтажном конвейере, а путем постепенного выращивания монокристаллов, при котором всегда бывает не поддающийся управлению статистический разброс, – даже микроскопические смещения молекул вызывали такие конечные отклонения, что в принципе не существовало двух совершенно одинаковых автоматов. Итак, все-таки индивидуальности? Нет, отвечал кибернетик, результат вероятностного процесса; так же думал и Пиркс, и, пожалуй, каждый, кто часто общался с роботами и целыми годами мог наблюдать за их молчаливой, всегда целенаправленной, всегда логичной деятельностью. Конечно, они походили друг на друга гораздо больше, чем люди, но все же у каждого был свой норов, пристрастия, а встречались и такие, которые, исполняя приказы, организовывали что-то вроде «молчаливого сопротивления», – если это длилось долго, дело кончалось капитальным ремонтом.
У Пиркса, и наверняка не у него одного, в отношении этих своеобразных машин, так точно и подчас так творчески выполнявших задания, была не совсем чиста совесть. Может, это началось, еще когда он командовал «Кориоланом». Во всяком случае, то, что человек создал мыслящий орган вне собственного тела и сделал его зависящим от себя, Пиркс считал не вполне нормальным. Он, конечно, не мог сказать, откуда берется это легкое беспокойство, какое-то ощущение невыполненного долга, что ли, смутная мысль, что решение принято неправильно или попросту, грубо говоря, совершена пакость. Было какое-то изощренное коварство в холодном спокойствии, с каким человек запихивал добытые о себе знания в бездушные машины, присматривая за тем, чтобы не повысился уровень их одушевленности и они не стали конкурентами своего творца в познании прелестей мира. В приложении к сметливым конструкторам максима Гете «In der Beschränkung zeigt sich erst der Meister» [9] «Лишь в ограничении познается мастер» ( нем. ).
приобретала неожиданный смысл похвалы, переходившей в язвительный укор, ибо не себя решили они ограничить, но дело рук своих. Разумеется, Пиркс никогда не решался высказать вслух подобную мысль, потому что сознавал, как она смешно прозвучит; автоматы не были обездоленными, не были они и объектом безудержной эксплуатации, все проще и в то же время хуже – с моральной точки зрения сложнее для критики; их возможности ограничили раньше, чем они появились в чертежах.
…В тот день, накануне отлета, работы, собственно, были уже окончены. Однако, когда пересчитали ленты, на которых фиксировались результаты экспедиции, оказалось, что одной недостает. Просмотрели машинную память, перерыли все захоронки и ящики, причем Крулль дважды советовал Пирксу осмотреть собственные вещи – от этого совета разило ехидством, потому что Пиркс вообще не имел никакого отношения к пропавшей ленте, да и не стал бы прятать ее в чемодан. У Пиркса язык зачесался – так ему захотелось ответить; тем более что до сих пор он обычно отмалчивался и старался находить любые оправдания вызывающему, даже оскорбительному поведению Крулля. Но он сдержался и на этот раз, заметив только, что, если необходимо повторить наблюдения, он охотно сделает это сам, взяв Анела в помощники.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: