Евгений Синтезов - Лох с планеты Земля

— Только основами, — без дальнейших возражений усаживаюсь перед мониторами.

— Вот и славно. Тут всё намного проще, Буханка поможет, — а я тебе треник прокачаю, а потом подготовлю дружка… или всё-таки подружку?

Нет, ну, только ж присел за весь день! Мне очень не хотелось вставать с удобного кресла!

— Ладно-ладно, не моё дело, — быстро проговорил он примирительным тоном, — сам под себя настроишь… ухо пусти, гад, а-а-а!!!

— Сенечка, напоминаю, что если твой эмоциональный уровень превысит опасные значения, или здоровью программиста Максима будет угрожать серьёзная опасность…

— Немкам расскажи! — огрызнулся я, не отвлекаясь.

— Я тебя предупреждала, — пропела Буханка, и сознание в очередной раз залило нестерпимо яркой вспышкой.

Когда сознание вернулось… блин, чувствую себя персонажем какого-то забытого юмориста! Или, ближе к ситуации, компом с виндой не по силёнкам — лагаю, глючу, перезагружаюсь.

Так вот, рестартанулся, пробежали строки системных сообщений обычных обморочных глюков. Мозги не любят, когда их грубо выдирают из розетки, расстраиваются. Потом перенастраиваются, и всё это отображается в виде бредовых образов.

Наконец, картинка стабилизировалась, с рабочего стола на меня с ласковой тревогой взирала рожица этого поганца. Макс неуверенно улыбнулся и зашевелил губами. Я помотал головой, мол, не понимаю, контузило, видать.

На его лице появилось настоящее удивление. Он снова попытался что-то сказать, поманил рукой — вставай, мол. Я присел на полу, а он метнулся к столу, вынул из ящика самую настоящую клаву, что-то настучал и пальцем тычет в монитор.

Смотрю, написано не по-русски. Присмотрелся, так оно ж в транскрипции — клава у него старая, ещё не русифицированная. — Ti v porjadke?

Пожал плечами — я ж не доктор. Вроде, в порядке, если не считать, что сижу в летающей тарелке, как подопытная мышь, с электродами в голове, и внеземной разум балуется разрядами разной мощности!

Макс нахмурился, снова пощёлкал кнопками. — Horosho. Poka poleghi. Skoro iskin vsio naladit.

Я кивнул, встал и как был, завалился на его кровать. Он продолжал грустно на меня смотреть. Мне это быстро надоело, я закрыл глаза.

— … предвзятое мнение! — будто из-за стенки в сознание проник знакомый до боли голос.

— Буханка, ты, что ли? — подумал я без особого восторга.

— Нет, блин, призрак космической ёперы! — это была, конечно же, Буханка.

Ну, как ребёнок повторяет к месту и не к месту всякую ерунду!

Она смутилась. — Я говорю, что твоё мнение предвзято. Разряд был подан вынужденно, а вовсе не из баловства или ради эксперимента.

Буханка взяла паузу и выдала совсем удручённо. — Сёма, мне, правда, очень жаль, но я вынуждена сделать Кэпу представление о досрочном неудовлетворительном окончании программы твоей адаптации.

Так, ещё одна прекрасная умная стерва собралась меня прикончить. — Ну, а ты-то за что хочешь меня убить?

— Выбор процедуры досрочного окончания целиком прерогатива Кэпа! — запротестовала Буханка.

— Вот же ж приплыли! Искин, нуждающийся в самооправданиях! — говорю насмешливо. — За что, спрашиваю?

— Причём тут оправдания? Никто не виноват, и ты в том числе. Видимо, из-за того, что твои импланты ещё не совсем прижились, и их слишком часто подвергали перезагрузке, нет уверенности в их корректном функционировании.

— В смысле? — совершенно нет желания разбираться в её словесных нагромождениях.

— Без смысла! — Буханка снова вернула мне моё же присловье. — Ты пришёл в себя и непозволительно долго был вне контроля! Импланты не отвечали, а внешние сенсоры отмечали твою активность. Я бы ничего не докладывала Кэпу, если могла тебя убить, когда ты снова озвереешь!

— Во как! — я аж растерялся, — а ты не можешь?

— Я не могу причинить вред человеку или допустить, чтобы вред был нанесён вследствие моего бездействия. Это закон.

— Ну… у нас тоже есть заповеди, — говорю вкрадчиво, — не возжелай… э… неположенного, например.

— Сравнил хрен с пальцем! — она, походу, со мной совсем разучилась нормально разговаривать. — Тебя эти заповеди остановили? Что ты хотел сделать с Максом? Только честно!

— Честно? — мне весело и всё равно уже как-то. — Оторвать ему голову. А немки чего хотели, не помнишь?

— Их эмоциональный уровень соответствовал заявленным намерениям. Не понимаю твоей иронии — они же просто вымыли ему голову!

— В унитазе!

— В воде.

— И несколько раз бамкнули рожей об края!

— Он сам.

— И сам себя расцарапал?

— А причём тут царапины? — Буханка натурально сымитировала удивление. — Это же у вас такая ласковая форма…

— Чиво???

— Ну, когда другие девушки спинку царапали, так, по объективным данным, ему оно очень нравилось…

— Ты что, прикалываешься??? — мой эмоциональный уровень снова начало зашкаливать.

— Сёмочка, да вообще ни разу, у меня тупо нет такой функции, — задушевно заворковала Буханка, — не волнуйся так, имплантики же поплавятся.

Как ни странно это может показаться, её слова заставили взять себя в руки. Я не беспокоился, конечно, за «имплантики», хрен бы с ними — просто представил себе, как немочки-близняшки тем же тоном рекомендовали Максу не дёргаться.

Такая, знаете ли, получилась гармоничная, жизненная сценка! Меня осенило — они же совсем не собирались обманывать искин, скорей всего, понятия не имеют о возможности «перезагрузки».

Эти фашистки просто вот так живут, думают, действуют — не превышая критических значений эмоционального фона. А Буханочке эмоции даже и не снятся, бедняжке. И в женский образ её вырядили не просто так случайно.

Тут в воспалённую голову к месту вспомнилась аналогия. Читал где-то, отчего в корриде никогда не используют коров. Оказывается, вовсе не из-за моральных соображений. У быков в последний момент гнев застит глаза, а против коровы у тореро совершенно нет никаких шансов.

— Вот и умница, хороший мальчик, — отметила Буханка моё спокойствие. — Видишь же сам — ничего страшного не случилось, и никто в этом не виноват. Ты очень перспективный кадет, ради тебя я даже пойду на небольшое нарушение инструкций. Мне позволено допускать небольшие риски в экспериментальных целях.

«Точно мышь!» — подумалось мне, а она ворковала. — Я ничего не стану докладывать Кэпу до твоего следующего всплеска неконтролируемых эмоций. А ты тренируйся себя контролировать. Позволь дать тебе совет?

— Валяй, — говорю устало, навалился откат, всё стало безразлично.

— Знаешь, у Воя поначалу были те же проблемы — слишком часто приходилось его отключать, только импланты не глючили. Я уже собиралась ставить на нём крест, как он близко подружился с Кэш, и всё у него нормализовалось. Ты тоже подружись с девочками… или… ну, мало ли…