Никита Семин - Космогонщик

Легко ему говорить. А у меня кроме Алены и Жени больше никого и не осталось. Только что сказал о смерти отца, так еще и их забрать хочет? Пусть на время, но от этого не сильно легче.

Тут я вспомнил про друга и коллегу отца.

- А Александр Георгиевич? Они же с папой всегда вместе работали?

- Ему повезло, - сухо улыбнулся Алексей Робертович. – Он не только отсутствовал во время эксперимента, но и не участвовал в займе вашего отца.

А вот это странно. Обычно они всегда и во всем вместе были.

- У меня есть время подумать?

- Да, - кивнул банкир. – Пару дней банк подождет. Советую с толком потратить это время.

После ухода Алексея Робертовича я поспешил позвонить Георгичу. Папин друг и коллега не раз у нас был и давно стал еще и другом семьи.

- Алло, Александр Георгиевич?.. Да слышал… Что случилось?.. Но почему он проводил эксперимент без вас?.. Все сам хотел сделать? На него это не похоже… Нет, нет! Я вам верю, просто он же никогда от вашей помощи раньше не отказывался?.. Александр Георгиевич, мне неудобно просить, но не могли бы вы помочь мне деньгами?.. Столько нет, да? Жаль… А! Так, у вас есть необходимые знакомые? И что они могут?.. Не дать банку отобрать у меня дом? А вот за это спасибо, обнадежили!.. Надеюсь, что у вас все же получится договориться со своими знакомыми! Еще раз спасибо! Жду вашего звонка.

После разговора с Георгичем мое настроение чуть-чуть оторвалось от плинтуса и осторожно подняло голову вверх. Если у старика получиться уговорить банк, или кто там у него в знакомцах, не доводить до крайности и перевести весь долг в денежный эквивалент, будет здорово. Да, к сожалению, от космоса меня это не избавит, но родовое гнездышко останется целым, да и за Алену с Женей я буду спокоен. А вот как раз и этот сорванец с тренировки вернулся.

Я смотрел как сын, почти точная копия матери, уверенным шагом движется к дому, перекинув сумку со спортивной формой через плечо. Уже три года ходит на дзюдо и даже успел получить первый взрослый разряд! Вот только эта его тяга ко всему военному, а особенно военной службе, меня немного смущает. У нас, конечно, все мужчины в роду служили, но то была срочка, а Евгений желает стать офицером.

- Привет, пап. А что случилось? – заметил парень отъезжавшую полицию, что была сопровождением банкира. Такие нынче времена: банки имеют власть сравнимую с правительством, а иногда даже больше.

- Пойдем в дом, там все расскажу.

На известие о смерти деда тот отреагировал спокойно. Да и что еще ждать от пацана, что не только стремится быть военным, но и является неформальным лидером местных подростков? На мое заявление о смене места работы и вынужденном полете в космос – тоже. А вот его следующие слова стали для меня полной неожиданностью.

- Я лечу с тобой!

- Зачем? – не понял я.

- Тебя, скорее всего, на одну из станций пояса астероидов отправят, а там как раз полно военных училищ боевых космолетчиков. Я тебе не говорил, но после первого курса в Академии Суворова я хотел оформить перевод в одно из них, - Алена на этих словах сдавленно охнула. – Вот как раз из-за такой реакции и не говорил, - мгновенно среагировал Женя. – Но раз есть шанс не терять целый год, то я полечу с тобой!

- И чем же тебя Академия Суворова не устраивает? – заинтересовался я.

- Там готовят штабистов, что в космосе бывают только с проверками, - с досадой сказал парень. – А я хочу быть боевым пилотом!

- Если у Александра Георгиевича все получится, ты с мамой останешься на Земле. Это не обсуждается. Хочешь быть пилотом – оформишь перевод, как и планировал, но до тех пор никакого космоса! – подвел я черту под нашим разговором.

В этот момент мне вспомнился эпизод из новостей, где говорилось об очередной операции против пиратов Конноли, и ниже шел список потерь космофлота. Видеть в этом списке своего сына мне категорически не хотелось, хватит в семье одной трагедии. И пока я за него отвечаю и имею возможность повлиять на его судьбу, то я сделаю максимум, чтобы не допустить Женю в космос.

Парень сузил глаза и посмотрел на меня исподлобья, но промолчал. Знает уже, что спорить со мной, когда я отвечаю так категорично, бесполезно.

На следующий день я, как обычно, пошел на работу. Вот только настроение сильно отличалось от привычного. Мозг уже принял новость, что отца нет и не будет, но подсознание до сих пор твердило: «а может?».

Известий от Александра Георгиевича пока не было, и менять как-то еще свои планы я посчитал бессмысленным. Да и интересная тема сегодня была, можно было хорошо отвлечься от плохих мыслей. В задании нужно было найти лучшую конфигурацию сопла реактивного двигателя для космических истребителей ближнего радиуса действия. На топливе военные экономить не привыкли, но космос накладывает свои ограничения. Вот и сейчас поставили задание: максимально увеличить тягу двигателя, чтобы текущего бака в три куба хватило на пять минут боя. Кроме изменения размера выходного отверстия и конфигурации самого сопла, выполнить пожелания заказчиков было невозможно, если не менять принципиально всю конструкцию, а значит, требовалось много однообразных экспериментов. Скучная для большинства людей работа. Но мне нравилось. Методично раз за разом проверять, как изменятся параметры прибора при новом значении одной переменной, доводя механизм до совершенства – то, за что меня прозвали педантом. Но в лицо меня так называть осмеливался только Вадик.

- Ну что, Педант? Получается каменный цветок?

- Работа идет, - ответил я сухо, наблюдая за процессом истечения рабочего тела из камеры сгорания и сравнивая графики увеличения тяги с уменьшением времени расхода топлива. Пока что в требуемые пять минут работы я укладывался, но тягу удалось повысить только на 1,5 процента.

- Вот не пойму я тебя. Вроде все при тебе: высокий брюнет со спортивной фигурой. Хоть сейчас на обложку журнала. Но, кроме своей Аленки, ни на кого больше не смотришь. Будто женщин нет вокруг совсем.

- Тебе, бабнику, не понять, что такое любовь, - не отвлекаясь от наблюдения, пробормотал я.

- Ну да, ну да... Ты каждый раз такое говоришь. Слышал, у тебя отец вчера погиб? Соболезную.

Топливо закончилось, и очередной тест пятнадцатого вида конфигурации сопла подошел к концу, что позволило мне переключиться на друга полностью.

- Спасибо. Но беда не приходит одна. Мне придется уволиться и стать космическим рудокопом, иначе банк заберет у меня все. Да они уже хотят забрать! Надеюсь, что Александр Георгиевич помочь сможет.

- А что с похоронами?

Я не знал что ответить на, казалось бы, простой вопрос. От отца ничего не осталось. Страховки никакой не было, да и друг у него был всего один. Уж очень сложный он был в общении человек. Вот и получалось, что кроме меня и моей семьи, таким вопросом мог бы заняться только его приятель Кравцов. Но похороны – это тоже деньги и немалые. Так что остается только Александр Георгиевич. Но будет ли он это делать?