ЧБУ - Каменные небеса [litres]

В этот раз идти двадцать часов не пришлось. Аккуратно сложенные вещи закончились, началась самая обыкновенная свалка с горами вываленных как попало обломков и мусора. Олег оказался в той же части свалки, где был вчера, там были спутники и похищенные крупные машины, ближе всего располагался уборочный комбайн. Корпус стоял отдельно, жернова отдельно, кабина, снятая, лежала в стороне и напоминала опрокинутую телефонную будку. Олег остановил Эрни и крикнул:

– Они здесь разбирают большие вещи, я уже был здесь.

Эрни кивнул.

– Давай разделимся, я пойду направо, а ты налево. Ищем что-нибудь полезное.

Эрни еще раз кивнул. Первым делом Олег осмотрел красный комбайн, хотя и знал, что внутри не будет ничего полезного. Все, что можно было, нелюди раскрутили, сняли и сложили рядом. В рабочем отсеке остались только перекладины, двигатель они сняли, поршни вытащили, свечи выкрутили, причем свечей лежало меньше, чем цилиндров, не иначе кто-то из нелюдей захапал свечу себе.

В кабине должно было стоять сиденье водителя, но его нигде не было, ни внутри, ни снаружи. Рычаг коробки передач, наоборот, никуда не делся, остался лежать смирно рядом с педалями и карданным валом.

Олег не стал задерживаться у комбайна, он обошел так же разобранный подъемный кран, целый стальной корабль, размером с девятиэтажное здание; миновал ворох кухонных принадлежностей, среди которых: духовка, холодильник, умывальник и ряд приборов поменьше.

Его внимание привлек одноместный самолет. Воздушное судно находилось не в лучшей форме: сломанные крылья лежали на полу, в носовом винте не хватало одного пера, хвост отсутствовал напрочь, голый корпус завалился набок без опоры, снятое шасси лежало там же. Если бы не яркие желтые крылья, лежащие одно на другом, Олег бы подумал, что это необычный вид гоночной машины столетней давности, сигарообразное туловище с тонкими велосипедными колесами.

Самолет был современным – у него на приборной панели располагалось электронное табло. На корпусе повсюду остались вмятины, он наверняка несколько раз кувыркнулся через себя, пока совершал неудачную посадку. Внутри на сиденье лежал пустой серый комбинезон, как если бы пилот просто взял и испарился.

Ни одежда, ни самолет Олега не интересовали – он все равно не умел летать и не смог бы завести его, даже если бы тот оказался в идеальном состоянии. Может быть, Эрни смог бы его починить, будь у них пара месяцев в запасе. Олег залез внутрь и встал на сиденье. Внутри оказалось тесно ровно настолько, чтобы можно было положить руки на штурвал и лишь слегка развести локти. Он даже не смог сесть, потому что скафандр с ранцем оказались слишком велики. На полу лежала горсть красного лишайника, видимо, нелюди часто сюда залезают и представляют себя пилотами.

Он проверил всю кабину, не спрятано ли тут чего, подергал рычажки, попытался найти пепельницу, бардачок, Олег не был уверен, есть ли они в самолете. Бардачок оказался – целый выдвижной ящик в районе коленей, внутри оказались бесполезные бумаги, к тому же на незнакомом языке: какой-то договор, с подписями и штампом, инструкция на двух языках, французском и испанском, причем не к самолету, а к электродвигателю, а также икона Богоматери. Она смотрела куда-то вбок, мимо Олега. Ему вдруг стало стыдно непонятно за что, словно он вор, который лазает по чужому дому и ищет, чего бы украсть. Он закрыл ящик, чтобы не смотреть в уставшие глаза с иконы.

В кабине было пусто, он пошарил ногами под сиденьем и тут же нащупал плотный мешок. Он попытался наклониться и взять его, но ему мешало абсолютно все: приборная панель, шлем, колени, зад, плечи. Пришлось высунуть одну ногу наружу, а другую согнуть и при этом выгнуть спину, чтобы можно было вытянуть руку и достать до днища. Он схватил мешок и потянул, тот выполз наружу, побрякивая ремнями.

Это оказался не парашют, Олег понял это, когда вытаскивал его. Это оказалась сумка с инструментом, только она может так греметь на весу: ключи, газовые, рожковые, накидные, нож, отвертки, сменные головки для них, молоток, деревянный брусок, стяжки…

Ничего, что могло бы быть ему полезным. Он опустил сумку обратно, затолкал ее под сиденье, насколько смог, присел на корточки и закрыл голову двумя руками. Мысли были чистыми как никогда, обычно он не мог заставить себя не думать о чем-то, сейчас это получалось без усилий. Его голова стала как дырявое ведро, мысли просачивались через нее, не задерживаясь.

Он смотрел издалека, как Эрни ходит между грудами сваленных запчастей. Арматура у него в руках выглядела как дубина, время от времени он присаживался на любую плоскую поверхность и потом долго заставлял себя встать.

Рядом с самолетом чего только не было: автомобили, разобранные до каркасов, компьютеры, телефоны, холодильники, стиральные машины, все оголенные до скелетов. Нелюди свинтили каждую гайку, которая откручивалась, а те, что заржавели, они расслабили, отчистили и тоже открутили. Ни одна запчасть не лежала на полу, присоединенная к другой: каждая сама по себе. Повсюду разбросаны пластиковые корпуса от современных вещей: железные загогулины, назначение которых не смог бы определить даже эксперт-ремонтник. А приправлено все миллионом болтов, больших и маленьких, винтами, шурупами, шайбами. Примерно так Олег представлял себе рабочее место, где ремонтируют бытовую технику: груды хлама из запасных частей, составляющих вместе железный салат, со вкраплениями стекла и резины.

Целых вещей здесь не было вовсе. Все, что попадало с Земли сюда, было либо сломанным, либо изношенным до такой степени, будто этим пользовались две сотни лет. Рядом стоял стул, сделанный целиком из алюминия, сварочные швы на нем разошлись, мягкое сиденье отсутствовало, прутья со спинки оторвались, он скрипел и качался даже от косого взгляда в его сторону. Блестящее напыление стерлось, сквозь него проглядывали тусклые серые трубки. Он все еще блестел только снизу и сзади, как насмешка над былой красотой. Этот стул символизировал все остальные предметы и говорил о нелюдях больше, чем они сами могли сказать: либо они очень неумелые транспортировщики и ломают все, к чему прикоснутся, либо им нравятся старые сломанные вещи.

Олег ухватился за мысль: раз они умеют каким-то образом спускаться на Землю и копаться в городских свалках, значит, и он может спуститься туда. Ни стул, ни уж тем более целый корабль не могли попасть сюда на человеческих спутниках. У них наверняка есть транспортировочная платформа, на которой они все это поднимают. Может быть, они даже используют человеческие вещи вместо денег.

У него вновь закружилась голова, навязчивые видения начали лезть в сознание. Ему представлялся регулярный автобусный маршрут номер сорок девять, «Сфера – Московская восточная свалка», а оплата проезда на нем – найденными вещами. Билет в одну сторону – пара любых туфель, в две стороны – ремень с пряжкой или что-то равнозначное по стоимости. Осторожно, работают контролеры, штраф за безбилетный провоз поклажи – конфискация. За провоз грязных вещей – штраф в размере двух мониторов. За провоз дурно пахнущих вещей – штраф в размере огнетушителя и двух проводов любого назначения.