ЧБУ - Каменные небеса [litres]

Еще долгое время все шло своим чередом: звезды продолжали проноситься мимо бесчисленной вереницей, и вдруг Олег оказался посреди темноты. Он вновь обрел тело и парил где-то в невесомости. Перед ним висела маленькая желтая планета, совершенно обычная на вид, посреди обыкновенной Сферы, которых он видел, кажется, уже сотни.

– Где я? – Олег смог шевельнуть губами.

– Это наш мир, – ответил голос и в окружающей обстановке он показался невероятно далеким. – Мы, нелюди, живем здесь. Ваша Земля не сильно отличается от нашей планеты, хотя здесь меньше притяжение, меньше кислорода в воздухе, меньше атмосферное давление, а еще она не вращается. На одной ее стороне – вечный день, на другой вечная ночь. В остальном самая обыкновенная планета. Наша звезда не видна на вашем ночном небе, слишком далеко находится, названия вы ей не дали, мы зовем ее Ео. Большинство моих сородичей живет здесь, некоторые рядом с вами. Как ты уже догадался, мы крадем ваши вещи, они у нас очень высоко ценятся как предметы искусства.

Планета начала приближаться к Олегу, он вошел в верхние слои атмосферы и начал лететь вдоль нее. В желтом свете солнца родная планета нелюдей походила на теннисный мяч. На дневной стороне не было ни единого города, природа властвовала здесь безраздельно: желтые травянистые растения покрывали большую часть поверхности, кустарников здесь не было вовсе. Зато деревья красовались могучими стволами, а их кроны тянулись к небу и, казалось, не было силы, способной остановить их рост. Некоторые из них возвышались на два километра над корнями, выступая над более мелкими лесными массивами. Они здесь были царями, и власть их никто не мог оспорить.

Что касается животного мира, Олег не увидел ничего. Может быть, оттого, что пролетал на слишком большой высоте и слишком быстро, чтобы разглядеть.

Олег медленно двигался в сторону ночной стороны. Начиная с участка, где поверхность постепенно темнела, трава закончилась и начался голый камень. Олег обнаружил, что может видеть даже в темноте. Камень здесь покрывал всю видимую часть поверхности планеты, десятки, сотни и тысячи километров во все стороны, куда ни посмотри. Ни следа травинки или дерева, желтого цвета здесь не было вовсе, повсюду виднелась сплошная серая скорлупа. Вскоре начались и здания, высокие, широкие, одни с колоннами и острыми шпилями, другие квадратные и совершенно без окон. Здесь были и скульптуры, не уступающие в росте самым высоким деревьям с дневной стороны, и из них ни одной скульптуры нелюдя. Только люди, и все голые. Самая маленькая из них представляла собой сидящего на стуле мужчину невероятной худобы, ребра выступали у него из-под кожи, тонкая шея переходила в голову с запавшими щеками и глазами. По высоте она достигала уровня девятиэтажного здания. Самая большая, которую видел Олег, была молодая девушка, такая же нагая, как все другие статуи, с заплетенной косой и стопкой книжек под мышкой. У нее на носу располагались невероятных размеров очки со стеклами, а в районе правого плеча рваный шрам, выполненный в другом цвете. Она стояла прямо, с идеально ровной осанкой, самое высокое человеческое здание не достало бы ей даже до колена. Здесь были и мужчины в позах античных атлетов, и женщины, замершие в танце, и старики с тростью, и сгорбившиеся старухи. Дети верхом на самокатах и роликовых коньках. Казалось, здесь когда-то жили гиганты, а потом все они окаменели.

Здесь были и искусственные озера, и даже искусственные горные хребты, но Олег не мог понять точно, гора перед ним или здание причудливой формы.

Повсюду сновали нелюди: маленькие белые точки внизу. Они ходили между многочисленными человеческими ступнями, и явно хорошо видели в темноте. За время полета Олег не увидел ни одного, столкнувшегося со стеной, споткнувшегося или хотя бы выставившего руки перед собой, чтобы не удариться в темноте о невидимый объект. Они ходили в ночи, как кошки, довольствуясь редким неясным светом.

Пролетая мимо одного из зданий в форме самого обыкновенного ботинка с толстой подошвой, Олег снизился и залетел внутрь. Там он сперва оказался в темноте, а затем появились очертания помещения. Это был музей человеческих вещей. На ближайшей витрине стояла подставка с куском жирной серой бумаги без единой надписи, а рядом целая дюжина нелюдей, неотрывно смотрящая на нее, будто она сама по себе сейчас сложится в самолетик и улетит. На соседнем столике приютилась перчатка из мягкого белого хлопка, перевязанная с одного края тонким кожаным шнурком, и возле нее стояло гораздо меньше нелюдей, чем у постамента с куском жирной серой бумаги. А в центре стоял квадратный пьедестал с бутылкой от шампанского, с толстым зеленым стеклом и черной этикеткой – это явно был главный экспонат здесь.

– У нас на Ео самая большая ценность – искусство. Ни драгоценные материалы, ни техника, ни власть, ничто так не воспринимается как художественные произведения. Но и искусством у нас называется не то, что называется искусством у вас. Практически любой предмет, созданный ручным трудом, рассматривается у нас с художественной стороны. И здесь вы нас обошли, создавая повседневные предметы, вы даете вещам самые разные формы, до которых мы бы никогда не додумались. Ваши вещи для нас интереснее, чем наши собственные, именно поэтому мы берем у вас то, что вы выкидываете и привозим сюда. Можешь спросить нас, почему мы берем мусор, а не картины художников, музыкальные записи или красивые скульптуры. Почему мы украли именно пустую бутылку из-под шампанского? Сейчас объясню. Вспомни любое полотно известного художника, например «Последний день Помпеи», за этим произведением стоит история, чувства, оно описывает извержение вулкана и разрушение целого города. Но и у стеклянной бутылки история не меньше. Первые стекольные мастерские появились почти три с половиной тысячи лет назад, даже стеклодувная трубка в той или иной мере сохранившая свою технологию до сих пор, появилась раньше извержения Везувия. Бутылки имели самые разные формы, толстые, круглые, плоские, в одних подавали воду, в других хранили парфюмерию, в третьих медикаменты. На бутылях гравировались сцены из мифологии, плоды растений и человеческий профиль. А четыреста лет назад появились печи для обжига и темное стекло. История бутылок содержит не меньше событий, чем история живописи, немало человеческих судеб завершилось разбитой бутылкой, тысячи влюбленных познакомились благодаря стеклу. В пятом веке до «вашей» эры богатый римлянин продал свою служанку в бордель из-за разбитой бутылки, а в семнадцатом две французские семьи помирились благодаря бутылке вина. Это ничуть не менее важная часть цивилизации, чем картины и скульптуры. Но никто не обращает на бутылку внимания только из-за того, что они часто встречаются в обычной жизни.