Елена Звездная - Я твой монстр [publisher: SelfPub]

– Знаешь, если бы я могла, я бы подарила тебе свою невинность, – прошептала, все так же держа ладонь на его щеке и ощущая, как тону в темных глазах.

Чи странно усмехнулся и спросил:

– И что же мешает?

Моя ладонь скользнула чуть ниже, я обвела его губы указательным пальцем, улыбнулась, с горечью и грустью, а затем все же попыталась объяснить:

– Для того, чтобы реально прижать работорговцев, нужен доказанный конкретный факт совершения сделки. И это… достаточно сложно но, если получается, нам удается спасти даже не десятки, а сотни человеческих жизней. Тебя когда-нибудь продавали на торгах, Акиро? – на последнем вопросе мой голос снова упал до шепота.

Дурацкий выходил разговор, да, более чем дурацкий, но почему-то мне хотелось рассказать.

– Нет, – Адзауро-младший был умен, он уже понял, что меня продавали.

Мы лежали на боку, я и он, лицом друг к другу, и я тонула в его глазах, таяла, как льдинка на углях, рассыпалась как хрустальный дворец на осколки…

– Меня дважды, – не знаю, как смогла это выговорить.

Он ничего не сказал. В темных омутах его глаз лишь всколыхнулось что-то почти демоническое, но его ладонь легла на мою щеку, большой палец стер непрошенную слезинку, и все же… все же я продолжила:

– Первый раз как кусок мяса, в счет уплаты долга косметическому хирургу, которому запретили вести практику на всех планетах Галактического союза, я в целом до сих пор не могу понять, как он оказался на Гаэре. Но одно я поняла очень отчетливо – те, кто запретил ему проводить операции, были правы. Были на сто процентов правы. Тебе нравится мое тело?

Он снова не ответил. Я видела боль в его глазах, видела ярость, и желание найти того, кто уже был мертв, а я…, наверное, я просто хотела выговориться:

– Все операции он проводил без наркоза…

И я вдруг поняла, что не могу говорит об этом. Попыталась, впервые в жизни, но… не могу.

Адзауро тактично не стал спрашивать, лишь сгреб в объятия и прижал к себе, так крепко, словно не хотел отпускать, хотел держать так всегда, просто всю жизнь.

Я многое читала о любви, готовясь к соревнованиям по Спортивному обольщению. Масса литературы, информации о глубинных инстинктах, исследований, монографий, допуск к результатам самых жестких экспериментов… И вот он итог – я могу влюбить в себя любого, практически любого мужчину, но что такое любовь – начинаю понимать только сейчас. Любовь – это желание быть рядом, ощущать его прикосновения, все и разом, смотреть в его глаза и тонуть в них, раствориться в том, кто вдруг стал важнее жизни.

– Что стало с тем хирургом, Кей? – тихо спросил Акихиро. – Он жив? Скажи, что он жив, пожалуйста…

Я подавила улыбку, прижимаясь к его груди. Мой мужчина, мой монстр, мое чудовище – вот, первая мысль сразу о том, чтобы убить гада.

– Ты опоздал, – утешила я Акиро, и вернулась к рассказу: – Он продал меня работорговцам астероидного братства Полутени. И если первый акт купли-продажи я лежала на носилках, связанная по рукам и ногам, практически до беспамятства одурманенная наркотиками, то… второй раз это действительно было унизительно.

Я прижалась к нему сильнее, вдруг остро ощутив то, мерзкое чувство беспомощности, ужаса и отвращения, что испытала тогда.

– «Это не мое тело»…«Это не мое тело»…«Это не мое тело»… я шептала себе эту фразу как заклинание, как мантру, как молитву. А они осматривали, ощупывали, трогали, без стыда и стеснения. Я не была для них человеком, я была куклой, и они хотели узнать, остались ли где-то на теле этой куклы шрамы от швов и разрывов. Не осталось… Только в душе их было так много, что хотелось орать от боли, но… мне повезло, я была девственницей, а потому цена взлетела в три раза мгновенно, и вместо борделя на Танарге, где так ценят подвергшихся операциям, меня купил торговец с Баяндеша.

Я помолчала, успокаиваясь и прислушиваясь к биению сердца Чи, которое билось все быстрее и быстрее.

– Знаешь, у них там очень своеобразная культура, – прошептала я, касаясь пальцами пуговиц на рубашке Акиро, – считается, что если мужчина проведет ночь с девственницей, красивой юной девственницей, то этим снискает милость богов, молодость, ну и прочий бред, в который они верят самым идиотским образом.

– В культуре Ятори есть нечто подобное, – Адзауро нежно погладил меня по спине, – считается, что взяв девственницу, мужчина продлевает свою молодость и мужскую силу. Поэтому все гейши начинают карьеру с продажи девственности. И чем выше была стоимость ее невинности, тем более высокое место в иерархии гейш она занимает.

М-да..

– На Баяндеше иначе, – усмехнулась я, – после лишения невинности девушка – отработанный материал, ее выбрасывают на улицу. Буквально. Чаще всего абсолютно нагую.

Я ощутила, как напрягся Чи, как вдруг обозначились его стальные мышцы, как иначе забилось сердце, как…

– И он тоже уже мертв, расслабься, – я запрокинула голову и посмотрела в глаза своего монстра.

– И…кто? – стараясь казаться спокойным, спросил Адзауро.

Я улыбнулась. Не смогла удержаться. Было бы с чего улыбаться, конечно, но все же – почему-то правда стало смешно.

– Слепой, – сообщила Акиро, и улыбка невольно померкла.

Наверное, это был максимум, который мне хотелось бы рассказывать, но Чи тихо спросил:

– Как?

Как?.. Хороший вопрос. Отвечать не очень хотелось, если честно, но раз уж начала… И я быстро, сжато и коротко рассказала:

– Он был на соседней койке. Его привезли одним из последних, Майкони выкупил его у кого-то из пиратов, когда Слепому уже вживили фасеточные глаза, и так, в какой-то момент, перестав орать от боли, я услышала его хриплый шепот: «Все будет хорошо, Кей». Меня тогда это удивило, то, что он придумал мне имя. Но Слепой сказал – это на счастье, сказал, что перевод моего имени – Ключ, ключ к свободе.

Подумав, тихо добавила:

– Это заставило думать не только о себе. Знаешь, когда думаешь лишь о себе, пропадает желание жить, и я уже хотела сдаться, превратиться в таких же безмозглых, как другие девушки, но Слепой и его слова… я решила, что стану его ключом на свободу, чего бы мне это не стоило и… уже после того, как меня купили, уговорила торговца приобрести и Слепого, и мой каприз исполнили.

Я замолчала. Несколько секунд пытаясь просто забыть весь этот ужас, а после:

– Слепой оказался одним из людей Исинхая. Вместе, нам удалось добраться до центра связи, и он послал своим код. Нас перехватили практически в атмосфере Баяндеша, и я никогда не забуду глаза Исинхая, когда он понял, что я единственная дееспособная девушка на корабле. Единственная. Остальных сломали…

Чи едва дышал. А я:

– Ненавижу ублюдков. Ненавижу всем сердцем. Быть приманкой? Я буду наживкой для уродов столько, сколько нужно, столько, сколько могу… Знаешь, я видела родителей, тех родителей, которым возвращали их сломанных дочерей… Тот жуткий момент, когда я испытала даже некоторое облегчение, что моих родителей уже нет и они никогда не увидят меня такой…