Баррингтон Бейли - Звездный вирус [сборник]

— В инструкциях для рабочих этого, конечно, не написано, — признал Рит, потирая подбородок. — Правду говоря, я никогда и не задумывался над тем, как действовали ворота. Все это было так давно, еще задолго до того, как я родился.

— Хармен имеет в виду то, — продолжил Бек, — что, хотя вещество, из которого были сделаны ворота, ядерным взрывом разбросали на сотни или даже тысячи миль, оно не утратило своего единства. За столетия оно снова собралось вместе, как бы стягиваясь. И более того, оно сейчас там же, где и было раньше. По расчетам Хармена, сейчас ворота уже снова воссоздались. — Рит нахмурился.

— Хочешь сказать, что все молекулы стянулись туда, где они были до взрыва?

— Правильно, — начал было Бек, но алхимик его поправил:

— Тинктура не имеет молекул. Вещество, состоящее из атомов и молекул, — это загрязненная форма первоначальной гиле , которая едина, проста и неделима, что трудно поддается пониманию. Человеку, привыкшему руководствоваться грубым чувственным восприятием, может показаться, что при определенных условиях ее можно разделить. И опять же, очень большая сила может утончить ее до такой степени, что может показаться, будто она исчезла, однако по истечении времени она снова примет такую же форму, какая была у нее в момент дистилляции. Гилические объекты можно заставить изменить свою форму только при помощи очень сложных алхимических процессов.

— По вашему мнению, с воротами так все и произошло? — спросил я.

— Хотя ворота и не из чистой гиле, сходство веществ очень близко, так что все сказанное относится и к воротам.

— В общем, так, — заключил Бек, — если всех тонкостей не понимаете — не волнуйтесь. Самое главное то, что мы знаем, где находятся ворота. И нам надо добраться до них до того, как у нас кончится продовольствие.

Грейл все это время чистил свой пистолет. Он в гневе отшвырнул его, что было редким для него проявлением недовольства.

— Все это полный идиотизм! Знаешь, что я думаю, босс? Тебя водит за нос этот псих-алхимик!

— Ну, я не знаю, — произнес Рит более спокойным, задумчивым тоном. — Звучит разумно. То есть все связно. Но если спросите меня, то все это очень неопределенно.

— Конечно, очень неопределенно, — ответил Бек добродушно. — Это азартная игра. Может быть, мы до ворот так и не доберемся. А может быть, Хармен насчет ворот ошибается. Скоро узнаем.

Грейл разозлился.

— Нам следовало остаться в Клиттманне!

— В Клиттманне ты был бы уже трупом. Ты думаешь, что у нас был выбор? Очнись. Мы — все, что осталось от организации. В Клиттманне мы были ядром, главной конторой, и полицейские не успокоились бы, пока нас всех не похватали. Мне эта ситуация не нравится так же, как и тебе.

Тон фыркнул. По лицу ползло подленькое выражение, которое означало, что его организм нуждается в подзарядке. Я знал, о чем он думает. Есть ли на Земле какая-нибудь дурь. Может быть, он надеялся, что там она тоже растет прямо из земли. Бек снова повел шлюп. Я сел на соседнее с ним сиденье.

— Как там будет на Земле, босс?

— Кто его знает. Похоже, что Земля и Каллибол существуют в разных… временных системах. — Ему явно и самому это было малопонятно. — Иногда одна система ускоряется относительно другой, иногда замедляется. За столетия, прошедшие здесь на Каллиболе, на Земле прошел миллион или более лет. Никто не знает, что мы там найдем.

Я посидел минуту, осмысливая сказанное.

— Значит, это путешествие в одну сторону. Назад мы не вернемся, так как…

Бек бросил на меня свирепый взгляд.

— Клейн, мы вернемся назад! В этом не сомневайся! — Он вдруг усмехнулся. — Странно, правда? Подумай только. Если мы пробудем на Земле год и вернемся сюда, мы обнаружим, что на Каллиболе прошло только несколько секунд. На самом деле все гораздо проще. Хармен говорит, что сейчас временные системы двух планет синхронизированы. Он говорит, что обе планеты сейчас в апогее своих циклов. Так что если все пойдет нормально, а вероятность всего лишь один к одному, то мы сможем ходить между Землей и Темным миром, как захотим.

— Темным миром?

— В древних книгах так называют Каллибол.

— Почему?

— Не знаю. Здесь, конечно, не очень светло. Не так светло, как в городах.

— Но ведь нельзя же сказать, что темно.

— Нельзя. — Минуту он помолчал. Затем взглянул вверх. В небе светили звезды. В последние дни он часто на них смотрел. — Знаешь, Клейн… Земля — в другой галактике. На расстоянии в несколько миллиардов световых лет отсюда. Только подумай! Это же так далеко.

На следующий день Бек остановил шлюп. Наши моторы гудели среди все той же мрачной бесцветной равнины. Недалеко от нас находился город.

— Согласно карте, это Чомбрел, — сказал Бек. — Сейчас это мертвый город. Его цистерны заразились чумой.

Он стал медленно объезжать город, внимательно разглядывая его. Бека что-то в нем заинтересовало. И действительно, город этот был не похож на Клиттманн. Он был более рельефным. Стены его поднимались более прямо, но затем заканчивались рваной кромкой.

— Чомбрел по архитектурному замыслу должен был представлять сухой древесный пень, — произнес наконец Бек. — Видишь, как на одной стороне стены выступают вверх, словно отломился кусок ствола?

Я однажды видел рисунок дерева, но все это мало что для меня значило. Бек снова повел шлюп по намеченному курсу.

— На этой безжизненной планете это очень символично…

Не знаю, что бы он мог еще сказать, но как раз в этот момент я заметил то, что мне совсем не понравилось. Грейл припер Гельбор к задней переборке кабины. Сейчас она уже считала себя моей девушкой, а я считал ее своей. От страха она не могла сопротивляться, но все смотрела на меня с видом страдания и растерянности. Я бросился и оттащил от нее Грейла. Он спокойно посмотрел на меня, зловеще подняв руку.

— Успокойся. Эта баба для всех.

Бек оглянулся в нашу сторону, затем снова отвернулся вперед.

— Что с тобой, Клейн? Это не очень-то деликатно.

Мы с Гельбор обменялись взглядами.

— Девушка — моя! — крикнул я. — Любой придурок, кто сунется к ней, будет иметь дело со мной.

Бекмат по-прежнему не соизволил повернуться к нам лицом, но он строго произнес:

— Теперь послушайте, придурки. Еще одна неприятность из-за нашей милой кочевницы, и я сам вышвырну ее из шлюпа. Так что успокойтесь.

Грейл криво ухмыльнулся.

— И кому достанется девушка?

— Клейн главнее тебя. Делай, как он говорит.

Я почувствовал неловкость оттого, что Беку пришлось таким образом подтверждать мой авторитет, но, по крайней мере, у меня осталась Гельбор. Грейл злобно на меня посмотрел, а затем присоединился к Риту, Хассманну и Тону, которые играли в карты. Гельбор, косясь на них с опаской, села, прижавшись ко мне.