Михаил Кубрин - На пути у цунами [litres]

Дальше кабины убегать было некуда, однако она успела закрыть перед самым моим носом дверь, которую я тут же принялся резать на куски взмахами клинка.

– Он сошёл с ума, всё крушит, идёт меня убивать! – вопила в это время в передатчик Шара. – Вы были хорошими друзьями, прощайте, не сердитесь на него! Он не виноват, это всё тёмная сторона! А-а-а! Ни с места, у меня есть эта кнопка!

Я остановился в дверях, примериваясь, как бы половчее отрубить ей руку, прежде чем она нажмёт на кнопку.

– Я нажму, честное слово нажму! – пообещала тунгрита, заслоняясь от меня пультом управления, который держала в руке. – Вот сейчас! Э-э-эх! – И она зашвырнула пульт в угол.

Я… несколько удивился.

– Извини! – чуть не плача, пояснила Шара. – Понимаешь, я думала, что смогу, а оказывается – не могу. Но ты-то почему этого не предвидел?! Ты же должен был это просчитать!

«А может, не надо её уничтожать?» – вдруг пришла мне в голову крамольная мысль.

Но тут тунгрита бухнулась на колени и, наклонив голову, сама подставила шею мне под меч.

– С тех пор, как ты спас мне жизнь, она всё равно принадлежит тебе… Только приди в себя, ладно?

Я задумчиво посмотрел на её голову, смутно ощущая, что что-то не так. Но что?..

И отключил меч.

– Ты кто? – поинтересовался я. – Где я?

И тут голова закружилась, и я рухнул на пол, потеряв сознание.

– Безобразие, – сказал голос, очень похожий на мой, но чужой, а потому неприятный. – Это должно было стать драмой, но она превратила её в фарс. Впрочем… я ещё вернусь, ведь я часть тебя.

Голос смолк, оставив меня в одиночестве. Зато в моих глазах забрезжил слабый свет, постепенно превратившийся в осветительные панели на потолке… Повернув голову, я обнаружил, что лежу на кушетке в медотсеке «Спелой вишни», а рядом сидит Шара. И в первую очередь мне пришло на ум, что это очень неудобно, ведь я там в таком грязном, мокром и антисанитарном виде. К тому же, похоже, ей пришлось тащить меня сюда из… Откуда?..

Затем я вспомнил всё, что было перед моим в медотсек попаданием. Воспоминания были не из приятных.

– Ну… М-м-м… Ты как? – поинтересовалась Шара. – Сейчас ты – это уже ты?

– Полагаю, да. И… это было глупо, надо было всё-таки нажать на кнопку.

– Знаю, – виновато ответила тунгрита. – Но… ну, я думала, что смогу, а оказывается, не могу.

– Да, ты это говорила. Ну а если бы я не вернулся с тёмной стороны вовремя и снёс бы тебе голову? А потом полетел бы сеять насилие и зло в галактику?

Шара только покаянно опустила голову – мол, виновата, что тут поделаешь.

– Впрочем, я и сам виноват, – признал я. – Ты тоже права, почему-то я не догадался, что ты так поступишь… А ведь должен был это просчитать… С другой стороны, возможно, это Сила меня немного ослепила – подсказала таким образом, что так лучше, ведь всё, кажется, кончилось… не так уж плохо.

«Если не считать, что я там прикончил самого себя, – тут же подумалось мне. – Знать бы, что это значит, то видение. И во что это может вылиться».

– Так ты… видел там будущее? – осторожно спросила Шара.

– В некотором роде. Не считая всяких предсказаний от сингхов, что всё кончится плохо и вечная тьма опустится на галактику, у меня было видение некой трёхмерной изменяющейся структуры, в которой и должно заключаться будущее. Вот только я пока не смог расшифровать её смысл. Этим и займусь теперь. Наверняка этот секрет можно как-то высчитать.

– Хорошо, – кивнула Шара. – А я тогда пойду и сообщу на Раддалак, что у нас всё в порядке и ты вернулся с тёмной стороны. А то Исазз, наверное, волнуется…

Дистресс действительно волновалась, да ещё как!

– Какого сингха?! – рявкнула она на меня. – Сначала вы улетаете невесть куда, потом от Шары приходит срочное сообщение, что ты сошёл с ума и пришёл её убивать, но ты в этом не виноват, потом вы снова выходите на связь и говорите, что всё, видите ли, в порядке! А я даже не знаю, куда за вами лететь! Где вы?!

– Да мы тут, в одном месте… которого нет на картах галактики. Я тебе потом всё объясню, – пообещал я. – Мы уже возвращаемся. Считай, у меня было временное помрачение сознания.

– Прилетите – я вам устрою такое помрачение… – хмуро пообещала Исазз. – Да, вы там, в этом месте, которого нет на картах, наверное, все галактические новости пропустили?

– А что случилось?

– Несколько часов назад в Сенате было голосование по этой их всем надоевшей финансовой реформе, которую обсуждали последние несколько недель. Большинством голосов реформу приняли. Но в ответ на это несколько тысяч систем тут же объявили о своём выходе из Республики! Коммерческая империя, Картельный союз, Купеческая гильдия, Электросоюз, Протекторат бранов… В общем, когда будете возвращаться, смотрите, куда летите, чтобы случайно не оказаться на территории сепаратистов, а то пока не ясно, как они на это отреагируют.

– Началось… – только и сказал я в ответ.

Вопреки опасениям Исазз до Раддалака мы добрались спокойно. Сепаратисты пока не начинали военных действий, ограничиваясь политическими заявлениями. Но я-то знал, что скоро…

Давно уже настал 974 год от Пууранской реформы, то есть 26 год до гипотетической битвы при Алавине. С учётом смещения событий на четыре года назад сейчас именно тот год, в который должна начаться Война репликантов. Более точно её начало я предсказать не могу, а значит, нужно ожидать этого в любой момент.

Адме пока правит на Канабу, и быть королевой ей ещё год, да и нет в этой истории у мейнодианцев причин желать ей смерти. Лапладину на должности канцлера пребывать ещё два года. Впрочем, он наверняка воспользуется войной, чтобы продлить свои полномочия.

Так что вопрос: как именно дзингаев заманят на Веноозис на этот раз? И будут ли заманивать?

Вообще, Лапладину стоит отдать должное: все прошедшие шесть лет он трудился, как пчела, создавая внутри разлагающейся республиканской системы новую – свою, имперскую. Точнее, трудился он сразу по двум направлениям: с одной стороны, способствовал ещё большему разложению республиканских институтов, а с другой – как раз и строил внутри их свои, рассаживая на все важные посты покорных ему людей.

Но всё же за эти годы он планомерно удалял от власти и влияния на неё всех известных политиков и представителей промышленного и финансового капитала… Кроме тех, которые уже были у него на надёжном крючке и фактически преследовали его интересы, а не свои, даже если пока мало кто в галактике это понимал.

Ну и, кроме того, совершенно особняком стояла небольшая группа сенаторов, которые до сих пор так ни в чём и не замазались, – такие как Тон Лотма и Гэйл Обрана. Как бы странно это ни выглядело, но повторю, они и в самом деле были порядочными и честными политиками. Однако таких, как они, в масштабах Сената было мало, слишком мало. Реальную оппозицию Лапладину они составить не смогут, даже если пока не догадываются об этом.