Михаил Баковец - Дар джинна 3 [Author.Today]

На текущий момент конструкторы разрабатывают несколько тяжёлых танков, которые должны будут стать «исами» под тем или иным номером. Вот только с моим появлением вряд ли уже эти грозные машины появятся.

К слову, в СССР к танкам несколько охладели, почти так же, как и в Германии. Здесь появился другой фетиш – авиация. Немцы фанатели от артиллерии и ракет в этой войне, а русские от самолётов.

Благодаря моим элементалям в стране сейчас хватало любого металла. Это позволило избавиться в самолётостроении от дерева, фанеры и перкаля, заменив их сталью и алюминием. Аэродромы были заполонены «яками», «лавочкиными», «мигами», «илами» различных модификаций. Небо бороздили полки «пешек», ТБ, СБ и другие, которые в моём мире оставались лишь на бумаге из-за нехватки ресурсов.

С другой стороны, совсем уж заскоком руководства страны такое внимание к авиации нельзя было считать. Из-за вражеских армад «летающих крепостей» свой военно-воздушный флот просто необходимо было увеличить и улучшить. Какой прок от тысяч танков и пушек на земле, если те с лёгкостью могут уничтожить американские, английские и немецкие бомбардировщики? А кто будет строить танки, если «ланкастеры», «хенкели» и В-17 смешают с землёй танковые заводы? Вот и вышло, что СССР пришлось усиливать авиацию, урезая прочие направления. Например, флот вообще зачах, лишь лёгкие миноносцы да бронекатера строились. Ещё средние подводные лодки, чтобы не пускать конвои с грузами из США для Германии. На то, чтобы увеличить количество тяжёлых, которые считаются подводными крейсерами за свои размеры и вооружение, средств в стране уже не хватает.

- Товарищ Сталин, к вам гость, - сообщил Поскрёбышев своему руководителю.

Глава государства посмотрел на своего бессменного секретаря с долей удивления и раздражения. Тот, во-первых, не назвал ни причины появления неизвестного, ни его фамилии. Во-вторых, Сталин собирался этой ночью работать в тишине и одиночестве, не желая, чтобы его отрывали и беспокоили, о чём все знали. С другой стороны, если кто-то решился на такое, то причина должна быть очень серьёзной, про которую глава государства обязан узнать немедленно.

- Пусть войдёт, - разрешил он.

Поскрёбышев вышел из кабинета, а спустя несколько секунд на его месте появился молодой – даже слишком молодой – человек в форме лейтенанта НКВД, которая на нем сидела, как вторая кожа. Подобного эффекта не могли получить даже те, кто надел военную форму больше десяти лет назад. Ни кобуры, ни командирской сумки, ни папки у незнакомца не было.

- Здравствуйте, Иосиф Виссарионович, - поздоровался тот. – Я Игорь Глебов.

Мгновение Сталин пристально смотрел на гостя, потом слегка улыбнулся:

- Здравствуйте, товарищ Глебов. Мы вас, право слово, уже заждались. Столько лет молчали, ни единой весточки не приходило от вас.

- Обстоятельства так сложились.

- Присаживайтесь. Чайку?

- Не откажусь.

В кабинете в Кремле кроме меня собралось восемь человек. Его глава, два наркома, один маршал и их заместители и ближайшие доверенные лица, которые знали столько же, сколько и вышеперечисленные лица.

- Здравствуйте, товарищи, - поздоровался я с ними, когда все заняли свои места за столом. По реакции в их аурах я узнал, что только половина в курсе того, кто я такой на самом деле. – Меня зовут Игорь Иванович Глебов. Кто-то знает меня, как «Объект», - я не удержался, чтобы не отпустить шпильку. – Также известен в качестве учителя Мессинга. Летом сорок первого я помогал генералу Невнегину командиру семьдесят пятой стрелковой дивизии оборонять Пинск.

То, что я мог сообщить всем этим людям, заранее было оговорено в предыдущей беседе со Сталиным.

- Вас долго не было, Игорь Иванович, - произнёс Молотов.

- Обстоятельства, - пожал я плечами. - Зато сейчас вновь могу оказывать любую посильную помощь.

- Насколько велика эта помощь? – быстро спросил Берия, опередив остальных.

- Практически безгранична в границах планеты, - широко улыбнулся я.

- И быстро прекратить войну? – на этот раз вопрос задал маршал Жуков.

- Да. За неделю мне по силам уничтожить корабли, самолёты, военную технику, боеприпасы, вооружение, склады с продуктами и лекарствами, мосты, УРы и форты, заводы, где всё это производится.

- В каком именно месте? – оживился маршал.

- По всей планете. В Африке, в Европе, в обеих Америках, Австралии и так далее.

Последние слова ошарашили всех. Сначала у них появилось недоверие, потом, видимо, проанализировав то, что знали про меня, обратили внимание на выражение лица Вождя народов, и они испытали шок.

- Но… как? – поинтересовался Молотов.

- А почему вы не сделали это два года назад? – за ним спросил меня Жуков.

- Два года назад мои возможности уступали тем, которыми я владею сейчас, - пояснил я ему.

На несколько минут разговор остановился. Я ждал новых вопросов, а окружающие переваривали мои слова.

- Товарищи, товарищ Глебов сообщил одну интересную информацию, - когда пауза несколько затянулась, слово взял Сталин. – Оказывается, в космосе существуют другие цивилизации, чьи технологии опережают любые земные, даже самые передовые.

Семь битых жизнью и повидавших многое чего мужчин испытали повторный шок. Добил их я, когда установил в центр стола маленький голо-проектор и запустил пятиминутный ролик с демонстрацией чужих планет, космических судов, огромных космостанций, дронов, инопланетные города, орбитальные доки, в которых собирались корабли, невиданных животных и растения, астероидные пояса, «короны» звёзд и многое другое.

- Да уж, - задумчиво произнёс Берия, - при таком качестве изображения и способе трансляции нет смысла подозревать, что это киномонтаж. Только одно это уже указывает, что сделано не в одной из стран, что нам известны.

- Вы инопланетник? – посмотрел на меня Маленков.

- Нет, я ваш соотечественник. Родился в России, - я отрицательно мотнул головой. – Благодаря своим особым способностям сумел попасть на другую планету, где прошёл обучение и устроился на работу. Правда, не по своей воле, но об этом я как-нибудь потом расскажу. Как только у меня появилась возможность вернуться на Землю, то я это сделал. С собой у меня тысячи внеземных технологий, немного техники и ресурсов, чтобы начать развивать Землю до уровня других цивилизаций в галактике.

- Насколько они миролюбивы?

- Какие у них ценности? Мораль? Строй?

- Знают они про Землю или нет?

- Они могут стать союзниками?

Эти и другие вопросы полноводной рекой полились на меня со всех сторон. То, что в галактике царит махровый капитализм, всех собеседников огорчило. Потом их настроение вновь пошло вверх, когда до них дошло, что уж на Земле-то ничто и никто не помешает им построить коммунизм. А там дальше видно будет.