Робин Штенье - Наследник

Еще вначале спуска на первый подземный этаж Жаклин услышала истошные вопли, доносившиеся со стороны камер. После этого нужно было остановиться и вернуться наверх, но она решила, что идти нужно сейчас, потом Людвиг опять улетит, и поговорить не удастся. Потому девушка продолжила спуск, заранее настраиваясь на то, что может там увидеть. Но представлять и видеть – вещи разные, как оказалось. Когда Жаклин открыла дверь комнаты для допросов, ее взору предстал отец, чья рука была погружена в разрез на теле прикованного крюками к стене мужчины. Герцогиня едва сдержалась, чтобы не закричать, и молча застыла в дверном проеме.

– Кто она? – спросил Людвиг у пленника, на дочь он не обратил никакого внимания.

– Оружие, – простонал человек, но герцога такой ответ не устроил, он слегка потянул руку, пленник выгнулся следом и истошно заорал.

– Кто она?

– Мы знаем лишь то, что она оружие. Правду – только Ее Высочество, – и этот ответ не удовлетворил, за что пленник получил новую порцию боли.

– КТО ОНА?! – голос Людвига смешался с чужим криком.

Жаклин стошнило – она едва успела отклониться в сторону, чтобы не запачкать платье. Нужно было уходить – вряд ли дальше зрелище будет приятнее.

– Не знаю… Опасно… оставлять с принцем… Нужно вернуть… Мы предложили ему… вашу дочь…

Герцог перевел взгляд на Жаклин, оказывается, он заметил ее приход. На его лице застыла злая усмешка, не предвещающая ничего хорошего, внутри у нее все сжалось от внезапного приступа страха.

– Меня? – она хотела спросить удивленно и грозно одновременно, получилось растерянно и жалко. А во рту все еще стоял привкус рвоты.

– И что принц? – спросил Людвиг, не отрывая взгляда от Жаклин.

– Он… отказался…

Герцог вынул окровавленную руку, подошел к Жаклин и этой же самой рукой провел по ее щеке. Она не поняла, чего в этом жесте было больше: нежности или угрозы.

– Годжи решил, что ты лучше всего подходишь в качестве жены Артуру. Мило с его стороны, не правда ли?

– Всего лишь очередная ловушка с его стороны, – раздался за спиной девушки знакомый насмешливый голос, а потом появился Серж Дент собственной персоной, протягивающий герцогине платок. – Смерть вашей сестры не убедила вас в “благих” намерениях императора на ваш счет? Вы для него как бельмо на глазу – последний истиный потомок Рюуконов.

Виконт прошел к пленнику, подобрал валяющийся у его ног нож и всадил в глазницу, прерывая чужую агонию. Людвиг недовольно посмотрел на Дента, но ничего не сказал, только что-то быстро набрал на управляющем браслете.

– Мне пришлось отключить несколько ваших роботов – они пытались помешать мне спуститься вниз, – Дент пожал плечами, сочувствующе посмотрел на Жаклин и продолжил: – Вам не следовало нападать на шпиона Ждущих. Очень неудачный момент для этого, как и новых заигрываний с Годжи. Вспомнить хотя бы во что вылилось предыдущее партнерство. Если слухи об эйме от Чемирэ верны, то Единственного принца подставили. Догадываетесь кому по душе пришлись события на Орсиме? С учетом последующего ареста Ронта.

Ареста? Герцогиня повернулась к отцу, собираясь по его реакции определить правду ли говорит виконт, и едва сдержала крик ужаса. Таким злым она видела Людвига лишь однажды, когда робот-курьер императора сообщил по эху, что Годжи II будет рад видеть своего верного вассала герцога Жадо на представлении двору четвертого принца.

– Старик мог сам загнать себя в ловушку, – попытался возразить герцог, больно сжав удерживаемую руку Жаклин.

– Скажите это трупу графа Рейве, который пару часов назад нашли в ремонтных доках Огвера, – Дэнт неопределенно махнул рукой, потом посмотрел на перекошенное от ужаса и боли лицо девушки и покачал головой: – Не гоже будущей императрице ломать руки. Как и преждевременно отказываться от союза с императором.

– Вы пришли с конкретным предложением от наших общих друзей? – Людвиг заинтересованно приподнял одну бровь, отпуская руку дочери. – Хорошо, – герцог обернулся к Жаклин и снова погладил ее по щеке. – Иди к себе, я скоро поднимусь, и мы обсудим с тобой все подробности. Хорошо?

Девушка кивнула, сейчас действительно лучше было уйти. И в тоже время хотелось спросить, ради кого Лис от нее отказался. Нужно быть благоразумной. Потом. Она спросит об этом потом. Когда отец будет ею доволен.

Империя, Ирабэ, 37 день каелу.

Его хватило ровно на то, чтобы спихнуть Николаева в спасательной капсуле на орбите Лима, услышать по Эху отчет от Эда, что груз принят, а потом через слепой прыжок уйти к Ирабэ и уже на базе сдать флюверс Сэму. Повезло еще, что Николаев даже в сознании не вдавался в подробные расспросы по поводу своей дальнейшей судьбы. Повезло, что андроид сразу принял приказ, не пускаясь в бесконечные отчеты. Ментальный удар от Рейве, на который Лисард тогда не обратил внимание, оказался неожиданно сильнее, и картина с мертвой Евой никак не хотела уходить из головы.

- Ева! – не обнаружив ее на первом этаже, он сбежал вниз, едва не споткнувшись на лестнице.

Никто не отозвался. Сердце болезненно сжалось. Эй, он же не мог ее действительно убить! Он осмотрел подземный уровень, но Еву не обнаружил. Умная мысль вызвать Ишкура или кого-нибудь из андроидов пришла слишком поздно, ИИ из спящего режима выходил слишком долго, неимоверно долго. Со злости Лис с размаху ударил ближайший к нему монитор, тот с грохотом упал на пол, но оказался слишком крепким, чтобы разбиться.

- Ишкур ждет ваших указаний, мастер.

Лис сдавил виски руками, пытаясь вытравить из сознания образ мертвой Евы – не помогло. На пол полетел еще один монитор. Как он посмел вообще к ней прикоснуться? Ведь убив Еву, он убил самого себя!

- Ишкур ждет ваших указаний, мастер.

- Где Ева? – Лисард остановился рядом с рабочей панелью, из последних сил удерживая себя в сознании, чтобы вновь превратиться в берсерка. Как в прошлый раз, когда разбил Твана.

– Лис? – вместо Ишкура отозвалась сама девушка.

Лисард обернулся, не веря услышанному, и застыл не в силах ни сказать, ни сделать что-либо. Она стояла в дверном проеме в легком оранжевом сарафане, хрупкая, нежная, с застывшей тревогой на лице, живая и невредимая. Лис сделал шаг назад, упершись спиной в рабочую панель. Все было в порядке, несмотря на мрачные видения и обвинения мертвого Рейве. Тем временем Ева подошла к Лисарду и, прижавшись всем телом, обняла.

– Ева, не надо. Иди к себе, – а руки, противореча словам, обняли ее в ответ, не давая шанса вырваться, хотя она и не попыталась бы.

Так, не разжимая объятий, он сполз на пол, увлекая ее за собой. Они сидели на полу среди осколков и молчали, да и к чему были слова? Она была жива, она пришла к нему, она вытеснила все лишнее прочь, оставляя в голове пьянящую пустоту. Она пришла… Его руки поползли вниз по ее спине, он склонился к лицу девушки, собираясь поцеловать, в этот момент очнулся Ишкур, обработав последний вопрос: