Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

Эла вызвала дисплей Квары на свой терминал, Миро сделал то же самое. Какой бы противной ни была Квара, в своей работе она была на высоте.

— Видите? Что бы еще ни делала эта молекула, она точно повторяет структуру, предназначенную для связывания с теми же рецепторами мозга, что и молекула героина.

Трудно было не согласиться, что соответствие прекрасное, Но Эла не хотела верить.

— Они могли сделать это, — запротестовала она, — только если бы использовали историческую информацию, содержащуюся в формулах Десколады, которые мы отправили им, чтобы построить человеческое тело, изучить его и найти химическое вещество, которое могло бы иммобилизовать нас безумным удовольствием, пока они сделают с нами, что захотят. Но у них не было времени вырастить человека с тех пор, как мы отправили, им эту информацию.

— Вероятно, они не строили целого человеческого тела, — сказал Миро. — Вероятно, они такие эксперты в чтении генетической информации, что могут экстраполировать то, что в ней содержится, чтобы разобраться в человеческой анатомии и физиологии непосредственно по нашей генетической информации.

— Но они не имеют даже нашей последовательности ДНК, — возразила Эла.

— Возможно, выжали эту информацию прямо из нашей натуральной ДНК, — предположил Миро. — Очевидно, что как-то они все-таки получили эту информацию, и кроме того, очевидно, что они вычислили, что именно заставит нас сидеть неподвижно как камни с бессмысленными, счастливыми улыбками.

— А для меня еще более очевидно, — добавила Квара, — что они не сомневались, что мы прочтем эту молекулу биологически. Они думали, что мы непосредственно примем это средство.

И в конечном счете они рассчитывают, что мы сейчас сидим здесь, ожидая, пока они придут перехватить нас.

Миро мгновенно переключил дисплей над своим терминалом.

— Черт, Квара, ты права. Смотри — они на трех кораблях идут к нам.

— Они никогда не подходили к нам раньше, — удивилась Эла.

— Ну, они и сейчас не станут приближаться к нам, — пообещал Миро. — Мы продемонстрируем им, что мы не купились на их троянского коня.

Он поднялся со своего места и поплыл по коридору туда, где спала Джейн.

— Джейн, — закричал он еще в коридоре. — Джейн!

Понадобилось некоторое время, но затем ее веки дрогнули и распахнулись.

— Джейн, — сказал Миро, — перебрось нас миль на сто вверх или сбрось пониже.

Она вопросительно посмотрела на него, а потом, должно быть, решила поверить ему и ничего не спросила. Едва она снова закрыла глаза, как Огнетушитель крикнул из зала управления:

— Она сделала это! Она отбросила нас!

Миро продрейфовал назад к остальным.

— Теперь, я уверен, они ничего не смогут сделать, — сказал он вполне уверенно, потому что его дисплей теперь показывал, что чужие корабли больше не приближаются, а медлят с трех — нет, теперь с четырех сторон.

— Теперь мы центр прекрасного тетраэдра, — улыбнулся Миро.

— Зато теперь они знают, что их смертельно счастливое лекарство нам нипочем, — ввернула Квара.

— Но мы не ближе к решению, чем раньше.

— Это потому, — сказал Миро, — что мы такие тупые.

— Самообличение нам сейчас не поможет, — вставила Квара, — даже если в твоем случае окажется, что это правда.

— Квара! — резко сказала Эла.

— Это была шутка, черт возьми! — воскликнула Квара. — Разве не может девочка поддразнить своего большого брата?

— О да, — согласился Миро сухо. — Ты действительно меня поддела.

— Что ты имел в виду, когда говорил, что мы тупые? — спросил Огнетушитель.

— Мы никогда не дешифруем их язык, — ответил Миро, — потому что это и не язык вовсе. Это последовательность биологических команд. Они не говорят. И не рассуждают. Они просто делают молекулы, которые, в свою очередь, что-то делают со всеми остальными. Ну, как если бы человеческий словарь состоял из кирпичей и сандвичей. Бросить кирпич или дать сандвич — наказать или поощрить. Если у них есть абстрактные мысли, мы не сможем их обнаружить, изучая эти молекулы.

— Ни за что не поверю, что существа, у которых нет абстрактного языка, могут производить звездолеты, — презрительно заявила Квара. — Между прочим, они передавали нам эти молекулы тем же способом, каким мы передаем изображения и звуки.

— А что, если у них имеются специализированные органы, которые прямо переводят молекулярные сообщения в химические и физические структуры? Тогда они могли бы…

— Ты потерял мою мысль, — настаивала Квара. — Нельзя построить основу общего знания, кидаясь кирпичами и делясь сандвичами. Им нужен язык ради сохранения информации, чтобы можно было делиться знаниями, передавать от личности к личности, поколению за поколением. Нельзя выйти в космос или создать передатчик, использующий электромагнитный спектр, только на основании того, что отдельная личность склонна делать с кирпичом.

— Она, вероятно, права, — согласилась Эла.

— Поэтому, вероятно, части молекулярных сообщений, которые они посылают, являются участками памяти, — сказал Миро. — Не язык, конечно, но стимулирует мозг «вспомнить» то, что отправитель уже испытывал, а получатель нет.

— Послушайте! — привлек всеобщее внимание Огнетушитель. — Правы вы или нет, мы все равно должны продолжать пытаться декодировать язык.

— Если я прав, то мы зря тратим время, — сказал Миро.

— Верно, — спокойно согласился Огнетушитель.

— О-о, — протянул Миро.

Позиция Огнетушителя была верна. Если Миро прав, их общая миссия все равно бессмысленна — они уже проиграли.

Поэтому они должны продолжать действовать так, как если бы Миро ошибался и язык поддавался дешифровке, потому что если его нельзя расшифровать, им вообще нечего делать.

И все же…

— Мы кое-что забыли, — произнес Миро.

— Не я, — заявила Квара.

— Джейн. Она была создана потому, что королевы ульев построили мост между видами.

— Между людьми и королевами ульев, а не между неведомыми вирусоизрыгающими чужаками и людьми, — язвительно заметила Квара.

Но Эла заинтересовалась.

— Человеческий способ общения — речь — оказался в свое время таким же чуждым для королев улья, как этот молекулярный язык для нас. Может быть, Джейн сможет найти какой-то способ связаться с ними филотически?

— Чтением мыслей на расстоянии? — спросила Квара. — Вспомни, моста-то у нас нет.

— Все зависит от того, — сказал Миро, — как использовать филотическую связь. Королева Улья все время говорит с Человеком, правильно? Потому что и отцы, и королевы ульев используют филотические связи для общения. Они говорят от разума к разуму, без вмешательства языка. И они не более биологически сходны, чем королевы ульев и люди.

Эла задумчиво кивнула: