Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Нет-нет, — запротестовал Питер. — Вы очень мудрый человек. Хранитель духа Ямато.

— Я уже сказал, меня так называют. Но дух Ямато слишком велик, чтобы уместиться в такой маленькой коробчонке, как моя душа. И в то же самое время дух Ямато слишком мал и незначителен, чтобы быть замеченным великими душами европейцев и китайцев. Вы учителя, а Китай и Европа всегда были учителями Японии.

Ванму не слишком хорошо знала Питера, однако сразу поняла, что он окончательно запутался и понятия не имеет, как дальше продолжать разговор. Эндеру за время скитаний приходилось посещать планеты с восточной культурой, и он, по словам Хань Фэй-цзы, даже говорил по-корейски. Это означало, что Эндер смог бы справиться с ритуальным самоуничижением такого великого человека, как Хикари, — тем более что тот явно шутил, умаляя свои заслуги. Но знания Эндера сильно отличались от тех знаний, что он дал своему созданию, Питеру. Этот разговор должна вести она. Она почувствовала, что играть с Хикари можно, только перехватив у него инициативу.

— Замечательно, — вступила она. — Мы попытаемся преподать вам урок. И узрев наше невежество, вы поймете, сколь отчаянно мы нуждаемся в вашей мудрости.

Хикари молча смотрел на Питера. Затем громко хлопнул в ладоши. В дверях появилась служанка.

— Чаю, — приказал Хикари.

Ванму вскочила с циновки. Только поднявшись, она поняла, что за план ей пришел в голову. Ей много раз в жизни приказывали подать чай, но не только слепой рефлекс заставил ее встать. Она скорее руководствовалась интуицией, понимая, что побить Хикари в его игре можно только одним способом: проявить большее смирение, чем то, что известно ему.

— Я была служанкой всю свою жизнь, — честно призналась Ванму, — но никогда не могла похвалиться умением. — А вот это не правда. — Разрешите, я схожу с вашей служанкой и поучусь у нее? Может быть, я не столь умна, чтобы осмыслить идеи великого философа, но, возможно, у служанки, которая достойна подносить чай Аимаина Хикари, я смогу научиться обязанностям, что мне на самом деле пристало исполнять.

По лицу Хикари она увидела, что он понял — его побили.

Но этот человек не собирался сдаваться просто так. Он тоже поднялся на ноги.

— Вы уже преподали мне важный урок, — произнес он. — Мы все пойдем и посмотрим, как Кендзи приготовит чай. Если она достойна быть вашим учителем, Си Ванму, меня она также многому научит. Ибо разве я могу вынести, что кто-то в моем доме знает то, чего не знаю я?

Ванму оценила его изобретательность. Он снова умудрился поставить себя ниже ее.

Бедная служанка Кендзи! Насколько видела Ванму, она была умелой, опытной прислужницей, но когда сразу трое человек следят за тем, как ты готовишь чай, в особенности если среди этих троих твой господин и повелитель, поневоле разнервничаешься. Поэтому Ванму кинулась к ней «помогать» — и нарочно допустила глупую ошибку. Сразу Кендзи почувствовала под ногами твердую почву и обрела прежнюю уверенность.

— Вы делаете немножко не то, — мягко сказала Кендзи, — наверное, потому, что кухня моя так неудобно оборудована. — Затем она показала Ванму, как готовится чай. — По крайней мере так его обычно заваривают в Нагойе, — скромно объяснила она. — В этом доме.

Ванму внимательно наблюдала за служанкой, сосредоточившись на умелых движениях рук Кендзи. Она сразу заметила различие между тем, как заваривают чай японцы — или так его заваривали на Священном Ветре, а может, только в Нагойе, или в домах смиренных философов, хранящих дух Ямато, — и тем, как заваривала его она в доме Хань Фэй-цзы. К тому времени, как чай был готов, Ванму действительно кое-чему научилась у Кендзи. Теперь, представившись служанкой и имея в компьютере запись, удостоверяющую, что она всю жизнь прожила в китайской колонии на Священном Ветре, Ванму могла заварить чай, как это принято в здешних краях.

Они вернулись в гостиную дома Хикари, Кендзи и Ванму несли вслед за мужчинами по маленькому чайному столику.

Кендзи собралась было поставить свой столик перед Хикари, но он отослал ее к Питеру, низко поклонившись юноше. Поэтому Хикари налила чай Ванму. И когда Кендзи отошла от Питера, Ванму также отступила от Хикари.

Впервые за все время Хикари выглядел… рассерженным?

Во всяком случае, глаза его полыхнули. Снизойдя до уровня Кендзи, Ванму поставила его в сложное положение — теперь ему придется либо признать, что он больший гордец, чем Ванму, и отпустить служанку, либо нарушить заведенный порядок в доме, пригласив Кендзи как равную по положению присоединиться к чаепитию.

— Кендзи, — сказал Хикари, — позволь мне налить тебе чаю.

«Шах, — подумала Ванму. — И мат».

Сладким утешением послужило то, что Питер, который наконец разобрался в происходящем, также вынужден был налить чай Ванму, причем он умудрился пролить его, что заставило Хикари капнуть чаем на себя, чтобы гости не чувствовали себя неудобно. Но боль от горячего кипятка и липкую холодную одежду можно было перетерпеть. Главное, Ванму показала себя достойной соперницей Хикари в соревновании «кто ниже кого стоит», тогда как Питер проявил себя полным олухом.

Но действительно ли Ванму была достойной соперницей Хикари? Он, должно быть, сразу разгадал ее маневры, когда она начала демонстрировать свое смирение. Тогда возможно, что он из того же самого смирения позволил ей победить как более смиренный из них двоих. Поняв, что он вполне мог найти этот выход, она уже не сомневалась — именно так он и поступил, так что победа все равно осталась за ним.

«Я не так умна, как думаю».

Она поглядела на Питера, надеясь, что теперь на сцене появится он и выкинет спрятанный в рукаве козырь. Но он, казалось, полностью отдался ее воле. Ну конечно, вряд ли он станет сигать в колючки терновника. А может, он тоже понял, что она только что потерпела сокрушительное поражение в игре, которую сама же начала? И причиной ее поражения было то, что она недостаточно глубоко прочувствовала собственный замысел? Он что, протягивает ей веревку, чтобы она благополучно повесилась?

«Ладно, выше нос».

— Аимаина Хикари, вас зовут хранителем духа Ямато. Питер и я выросли в японском мире, однако японцы смиренно дозволили звездному стать основным языком государственных школ, поэтому мы не говорим по-японски. Когда я была сот всем девочкой, мы жили в американском городе Питера, так что все наше детство прошло на окраине великой японской культуры, мы могли наблюдать за ней лишь со стороны. Но если и есть какая-то область, где мы особенно невежественны, что вы, естественно, не замедлили заметить, так это наше понимание самой Ямато.

— О, Ванму, вы делаете тайну из очевидного. Лучше всего понять Ямато может тот, кто наблюдает со стороны. Точно так же родители куда лучше понимают ребенка, чем тот понимает себя.