Ярослав Васильев - Мастер искажений [litres]

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

© Васильев Я. М., 2019

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2019

© «Центрполиграф», 2019

Стоило выйти на улицу, как в лицо ударил мокрый снег и ветер, пробирающий до костей. Спина мгновенно заледенела, незастегнутая куртка сразу потеряла тепло. Лена обругала себя за глупость и торопливо попыталась застегнуть молнию, но пальцы как-то сразу закоченели. В спину подталкивали выходившие следом одногруппники: крыльцо главного здания МГУ хоть широкое, но не настолько, чтобы стоять в дверях. Наконец замок поддался, куртка наглухо перекрыла путь противному ветру, и Лена принялась искать глазами подруг.

Не то чтобы ей так хотелось сейчас куда-то идти, всего за пару минут уже продрогла до костей. Да и настроение было под стать погоде: мартовское солнце едва светило сквозь тучи, опустившиеся на город. Всю прошлую неделю хотя бы отвлекала подготовка к промежуточному зачету. А теперь пустая квартира – пока брат в школе, а родители на работе – будет до вечера рвать душу одиночеством.

Лучшая подруга, Маша, наоборот, была полна жизненной энергии, чуть ли не пританцовывала на месте от нетерпения. Едва дождалась Лену и сразу затараторила:

– Ну, чего ты тормозишь? Мы же матан сдали. Ну… почти сдали, но Лаврентич на зачете тех, кто промежутку сдал, никогда не топит. И все. Радуйся. Больше эта муть нам не светит никогда. Не для того я на лингвиста поступала, чтобы опять эти иероглифы зубрить.

На этом Лена не удержалась и против воли улыбнулась. От Маши, которая увлекалась аниме и сносно говорила-читала по-японски, про иероглифы слышать было особенно забавно.

Вторая лучшая подруга, Нина, сильно-сильно закивала. Ей сегодня было особенно тяжело: месяц назад она сначала угодила в больницу, потом родители отправили ее восстанавливать силы в санаторий. В итоге мало того что пришлось зубрить ненавистную математику вместо отдыха, так еще и сдавать в первый же день учебы. Математик отсрочек не принимал: не можешь приползти на промежуточный зачет, будь добр сдавай в полном объеме в сессию.

– Ладно, девочки. Я на Трех вокзалах шикарное место нашла…

– Опять твое суши, – поморщилась Лена. И хотя гнала от себя эти мысли всю неделю, подумала: «А если бы Витька меня встретил, мы бы с ним вдвоем пошли». Во рту сразу стало горько, а в животе екнул ледяной комок.

Долго переживать не пришлось. Маша уже схватила подруг за руки и поволокла к метро.

– Ничего подобного. Классное место, и так уж и быть, без суши и роллов.

Станция встретила тишиной и теплом. После промозглого мартовского ветра, продувавшего город насквозь, это чувствовалось особенно. А еще здесь, в отличие от последних двух недель, у турникетов не было очередей.

– Какое счастье, что у нас эти дурацкие выборы закончились. – Маша одновременно попыталась расстегнуть кнопки на куртке, достать проездной и не уронить сумку.

Со стороны это выглядело так забавно, что Нина не удержалась и хихикнула. Потом спросила:

– А выборы тут при чем? Ты же вообще политику тупняком считаешь?

– Потому и считаю, – нудно начала Маша, – что тебе повезло, тебя месяц в городе не было. А тут представляешь? В Москве – и терактов на выборы боятся. Чуркестан натурально, представляешь? Такой шмон устраивали на входе, очередь жуть была.

– Хоть что-то у нас хорошее, – буркнула Лена.

– Что случилось? – У Нади сразу загорелись глаза. – А ну, давай рассказывай.

Лена ответила таким красноречиво-осуждающим взглядом, что продолжать расспросы подруга не рискнула. Но в метро как бы случайно получилось, что в какой-то момент входящие пассажиры чуть разделили подруг. Лена оказалась одна, а Нина с Машей чуть дальше. Заметив, как Нина старательно выпытывает что-то у подруги, Лена внутренне напряглась и, как всегда в минуты волнения, затеребила кончик косы. Была у второй лучшей подруги дурацкая привычка лезть всем помогать когда не просят, и всегда как слон в посудной лавке. Оставалось надеяться, что Маша ее удержит…

Маши хватило на всю дорогу до «Комсомольской». Но стоило всем троим оказаться на перроне, как Нина решительно начала:

– Так. Мне тут все объяснили. Забудь ты этого козла. Что, с твоей шикарной внешностью ты лучше себе не найдешь? Да в два счета…

И тут Лену прорвало:

– Лучше найду?! Ты еще вспомни про папу с мамой и что они люди не бедные. А с деньгами даже такую дуру-блондинку, как я, полюбят. Знаешь, что мне Витька сказал? Что он слишком простой парень, без вариантов разбогатеть. И потому за эффектной девочкой из богатой семьи ему ухаживать не по карману. Теперь ты в курсе. Довольна?!

Чувствуя, как ее душат слезы и обида, Лена помчалась вперед, пока не вмешалась Маша: она удивительно умела гасить конфликты, а мириться с Ниной сейчас Лена не желала. Наверх бежать не было смысла, догонят у турникетов. Поэтому Лена рванула на станцию кольцевой.

Когда эскалатор уже почти поднял ее к Ярославскому вокзалу, в самом низу показались Маша с Ниной. Все. Не догонят… Почему-то сначала по ушам ударил грохот взрыва, и только потом глаза выколола яркая, ослепляющая вспышка. Следом пришла вязкая, душная пустота. Лена застыла в ней, как муха в янтаре, до тех пор, пока черноту не разорвали сухие, лающие голоса:

– Норма. Образец пригоден.

– В шестой бокс ее…

Старший ворон 2-й дивизии имперского Легиона, Мастер искажений Рагнар появился на мостике ровно в тот момент, когда флагман авангардной группы занял позицию возле точки выхода из гиперпространства. В отличие от большинства своих коллег-воронов, предпочитавших вести бой с линкора и не вылезая из особо защищенных капсул, старший ворон по возможности старался лично находиться в расположении одной из атакующих групп. Сейчас же он вообще выбрал наступавшие первыми торпедоносцы.

Ворона все обязаны узнавать издалека, поэтому его скафандр был угольно-черного цвета. Операторы на мостике невольно вздрогнули и тут же уткнулись в мониторы. Один из них – судя по кольцам на пальцах, поклонник веры в Четырех богов – вообще зашептал молитву, прося оградить его от прикосновения бога смерти. Рагнар на это мысленно поморщился, хотя внешне его лицо и оставалось бесстрастным. Вроде и привык за столько лет – все равно каждый раз раздражало. И больше всего раздражало то, что сейчас без шлема он и в самом деле похож на Последнего всадника, как его рисуют на иконах храмов Четырех: тонкие правильные черты лица, высокий, смуглокожий, черноволосый – живая голова на статуе живого обсидиана. Только за одно это дизайнеров из адмиралтейства хотелось придушить.