Бернар Вербер - Звездная бабочка [litres]

Туда-сюда снуют грузовики, загружая и выгружая нечто похожее на огромные детали трехмерной головоломки.

Через несколько месяцев упорной работы в новых охраняемых цехах из разрозненных деталей, хранившихся в огромных ангарах, мало-помалу обретала форму «Звездная Бабочка-V».

В означенный день все элементы были собраны в космический корабль.

Размером с высотный дом, он являл собой поистине циклопическое сооружение.

Первый сегмент цилиндра, содержавший в себе 32 других сегмента, был тысячеметровой высоты.

А диаметр его составлял пятьсот метров.

Над его верхушкой кружили любопытные птицы. Будучи в сто крат выше, шире и тяжелее всех ракет, запущенных когда-либо прежде, «Звездная Бабочка-V» отбрасывала гигантскую тень на пустынную землю.

Наконец все увидели космический корабль нового поколения во всей красе. Настоящий памятник из высококачественного металла. В нижней его части, «брюхе», размещалась первая ступень с тридцатью огромными коническими реактивными двигателями, расположенными крест-накрест, наподобие оперения стрелы.

Выше, внутри второй ступени – чуть меньших размеров – помещалось десять двигателей, расположенных так же, крестообразно.

Еще выше громоздилась третья ступень – километровой высоты корпус, представлявший собой огромный цилиндр, в котором располагалась собственно жилая зона.

Ну а венчал цилиндр пилотный отсек – голова бабочки. По бокам этого своеобразного набалдашника в верхней части цилиндра сверкали две большие прозрачные сферы, похожие на выпученные глаза.

Ив Крамер представил свое творение меценату.

– Здесь, в правой сфере, находится пульт управления наземным разгонным блоком ракеты. А там, в левой сфере, расположен пульт управления солнечными парусами. Но отсек с пультом управления наземным разгонным блоком можно использовать в полете и как кабину пилотов.

– Ловко придумано. А что вон там, в толстой шейной перемычке, соединяющей голову с корпусом?

– Транзитная зона, там, в креслах, будет находиться экипаж во время старта, и там же расположен модуль, который совершит посадку на неведомой планете.

– Ракета?

– Нет, это маленький корабль с химическим и фотонным двигателями, как «Звездная Бабочка». Сатина предложила назвать его «Мошкой».

– Да уж, что бы мы делали без Сатины Вандербильд, – машинально заметил он.

Габриель Макнамара с восхищением смотрел на огромный корабль. Следом за тем Ив объяснил ему, что по всему контуру корабль обшит вогнутыми солнечными батареями, как бы повторяющими форму цилиндра. А между парами батарей – он показал рукой – пролегают блестящие полосы – это остекленные проемы наподобие иллюминаторов.

– Браво, Ив, если б вы только знали, как я ждал этот день! Отныне вы не просто инженер, вы изобретатель. Ведь это вы придумали эдакую громадину.

Габриель по-дружески похлопал его по плечу.

Как только те, кто трудились в центре «ПН», увидели «Звездную Бабочку», все энергии приняли определенную форму.

В Городе-Гусенице приступили к усиленным тренировкам по подготовке оборудования и управления отдельными его частями внутри цилиндра. Обнаружилось еще несколько саботажников – впрочем, это уже никого не волновало. К ним относились как к мелким градинам, противным, хоть и опасным, но никоим образом не угрожавшим будущему урожаю.

Даже взрыв, опустошивший один ангар, не сломил дух всеобщего воодушевления.

Однако нежданно возникла проблема, которая затормозила дружную работу. Сатина, вдруг сцепившаяся с Адриеном на «личной» почве, решила покинуть Центр и выйти из программы. Потеря такой помощницы была невосполнима. За несколько месяцев эта женщина стала незаменимым связующим звеном между техническими работниками и пассажирами.

Кроме того, она была посредницей между Ивом Крамером и Элизабет Мэлори. К тому же она с самого начала поддерживала Адриена Вейсса, мечтавшего создать целостный экологический мир.

Габриель Макнамара умолял ее остаться, даже предлагал повысить жалованье. Однако размолвка с психологом так глубоко ее обидела, что она решила уехать, попросив, чтобы ей даже не звонили.

А о том, что ей было известно о проекте «ПН», она обещала молчать.

Как результат, дезертирство Сатины ввергло Адриена в полное отчаяние и даже уныние, от которого, впрочем, он вскоре решил излечиться, предавшись новому страстному увлечению.

А увлекался он, конечно, молоденькими женщинами. Борода у него превратилась в усы. Он отказался от курительной трубки, променяв ее на жевательную резинку, которую жевал беспрестанно. Носил исключительно спортивные костюмы.

Наконец, в довершение всех напастей, у Габриеля Макнамары случился сердечный приступ. Его пришлось срочно положить в больницу и прооперировать – в результате акции промышленных предприятий Макнамары на бирже упали в цене. Вкладчики, прекрасно понимавшие, что империя Макнамары держалась прежде всего на авторитете и здоровье своего единственного властителя, потеряли к нему всякое доверие. Денег, которых прежде всегда хватало на выплаты жалованья будущим космонавтам, инженерам и охранникам, а также на закупки оборудования и сырья, теперь стало недоставать.

При въезде в Центр снова взорвался заминированный автомобиль – погиб охранник на пропускном пункте, и это только усугубило положение.

Человеческий фактор опять все нарушил.

Вернулась гложущая подозрительность.

Кто-то коротко заметил: «Многострадальный проект».

Дела застопорились. А тут еще, как нарочно, грянула буря – она пришла со стороны пустоши и покрыла все светло-коричневой въедливой пылью.

Элизабет решилась пойти к Иву Крамеру.

– Думаю, нам пора поговорить с глазу на глаз, – начала она без лишних церемоний, поставив костыли рядом с креслом, в которое села с мучительным стоном.

Глаза в глаза.

Они долго и пристально смотрели друг на друга, прежде чем начать разговор.

Изобретатель волновался, как в тот день, когда он впервые увидел разгневанную покорительницу морей со скамьи подсудимых.

Он хорошо помнил, как она кричала, как тыкала в него пальцем, как сверкали ее бирюзовые глаза, как металась из стороны в сторону копна ее рыжих волос, когда она называла его то «злодеем», то «убийцей».

Снаружи ветер с воем раскачивал подъемные краны вокруг «Звездной Бабочки»; из окна было видно, как цилиндрическая башня с огромными двигателями затягивается светло-коричневой пылью.

– Плесните мне чего-нибудь, – наконец проговорила она.

Он поспешил налить ей белого вина, но она потребовала чего покрепче.

– Так вот, должна сказать, что вы мне все так же противны. Я ненавижу вас с того дня, как вы попались мне на глаза. Было время, когда мне хотелось вас убить. Потом я подумала, что смерть – слишком быстрая расправа, а мне хотелось, чтобы вы помучились. В конце концов я увидела, что вы как будто сами корите себя безжалостно, и решила, что самой страшной пыткой для вас, наверно, будут угрызения совести.