Георгий Беклемишев - Шестнадцать минут

— Здравствуйте, мистер Адамчевски, — они смотрели друг на друга, словно пытаясь рассмотреть в глазах ответы. — Вы так и не ответили на мой вопрос…

— Как тебя там, сынок? Да и не суть! Знаешь, я удивлён, очень удивлён. Не думал, что ты сможешь это почувствовать при том, что… Это ещё далеко от нас. По моим предположениям, обычный человек начинает это ощущать примерно за пятнадцать минут до приближения, но ты… Ты! Удивительно… Жаль, что мне приходится собирать всё эти данные… Насчёт твоего вопроса, — Адамчевски встал и вплотную подошёл к стеклу, — ты не ошибаешься, и, к моему удивлению, ты полностью прав. Теперь сыграй и мне службу. Почему ты решил ко мне прийти?

— Не знаю… Наверное, мне кажется, что что-то не так и…

— И у тебя есть семья, к которой, в случае если что-то опасное происходит, ты хотел бы отправиться на корабле, на котором летел я? — Адамчевски уставился прямо в глаза Филу, но ему и не нужно было ждать ответа, ибо он видел его по ним. — Знаешь, можешь звать меня Мистер Ян. Вообще я тебя прекрасно понимаю, ведь я как раз по той же причине, как вы выразились, «дезертировал». Я просто хочу увидеть свою семью… напоследок. Они находятся на Марсе сейчас. Что насчёт твоей семьи? Где они?

— Там же… — Фил чувствовал безысходность их положения, хоть и не знал, в чём она заключается. В Адамчевски он, как и в себе, видел отцовскую горечь и стремление увидеть своих родных. В это мгновенье Фил решил для себя, что будет верить каждому слову этого человека.

— Давай поможем друг другу! — внезапно предложил Адамчевски. — И поэтому я открою тебе занавесу тайны того, что сейчас происходит! Мой проект, Адамовы ветви, задумывался для открытия новых границ для человечества. Я не знаю, как он пришёл ко мне, ибо я был обычным офисным планктоном. Просто в один момент в моей голове появились… знания. Да, знания! Как видишь, проект очень разросся, причём по всем направлениям, пока… Пока мы не столкнулись с чем-то необъяснимым. Как думаешь, мир безграничен?

— Ну… Наверное, да?

— Мы так же думали, пока не столкнулись с ЭТИМ. Все ветви столкнулись с одним и тем же, а именно с какой-то толстой плёнкой, окружающей всё доступное нам пространство! Мы словно жили в огромном воздушном шаре, за пределами которого находилась неизвестность. Это не только взбудоражило наши умы, но и вселило ужас! Споры, длившиеся до срыва голоса, нескончаемым потоком длились чуть ли не каждый день! Все поделились на два лагеря: те, кто хотел проткнуть эту стену, и те, кто желал всё оставить как есть. Долгое время я принадлежал к первым, но… В последний момент в моей голове что-то пронеслось, и я понял, что последует за нашим выбором… Я понял, что если мы проткнём эту… ТКАНЬ мироздания, то наш! Наш собственный мир просто исчезнет! Я пытался донести это до них, но они не верили… Чёртовы глупцы! Но мог ли я хоть что-то сделать? Да и кто меня вёл всё это время?.. В итоге они это сделали, и теперь мир стирается с небывалой скоростью, а я, как последний глупец, бегу лишь с одной целью — поцеловать своих родных. И почему мы такие? Почему мы не можем остановиться, когда это нужно?! Почему?! Никто кроме тебя и меня не знает обо всём этом, о том, что совсем скоро всему наступит конец… И, видя в тебе такого же глупца, как и я, предлагаю бежать вместе, к своим родным, чтобы в последний раз увидеть их! — Адамчевски посмотрел на лицо Фила и понял, что не ошибся в нём. — Знаешь, у тебя лицо всё бледное. Почему-то мне кажется, что ты мне веришь, но не до конца хочешь принять эту правду. Думаю, что скоро ты найдёшь подтверждение моим словам, если будет не поздно.

Слегка шатнувшись, Фил, ничего не ответив, побрёл к выходу. В его мыслях всё перемешалось, а слова и недавнее решение, принятое им, вступили в конфронтацию. Образ его принял болезненный вид. Тёмные синяки под глазами приняли тёмно-бирюзовый оттенок, дышать стало сложно. Казалось, что мыслей в голове его нет, но внутри велась беспощадная война. Мысли, что всё сказанное Мистером Яном — бред, побеждали, пока не встретились с внезапно появившимися Биллом и Дэшем. Предложение использовать протокол «Вседозволенности» переменило всё в мгновенье. Фил понял, что всё это правда, все эти слова о… о конце всего! Сказав какую-то ерунду про туалет, он заставил своих товарищей уйти в рубку связи, а сам пошёл снова в карцер, по пути захватив пистолет.

— Мистер Ян, я вам верю… Скажите только, как мы сумеем добраться до Марса… до того, как всё кончится?

— Мой корабль сможет доставить нас в срок, поверь мне! — Адамчевски был несказанно рад тому, что ему всё же удастся сбежать отсюда.

— Хорошо, верю, — с этими словами Фил открыл клетку и выпустил пленника, но в этот момент в помещение зашёл Дэш, не сразу понявший, что происходит.

— Ты что творишь, Фил?

— Дэш, подними руки и не делай резких движений! — Фил направил пистолет на своего товарища с тяжестью на сердце. Он понимал, что это неправильно, но также не мог допустить того, чтобы ему помешали. Времени, как он чувствовал, осталось совсем немного.

— Ты что, рехнулся?! — Дэш находился в недоумении от творящегося, но всё же послушно делал то, что ему прикажут.

— Теперь повернись спиной и встань на колени! — Фил медленно подошёл к уже бывшему товарищу и, схватив того за шею, стал душить его. Дэш брыкался и пытался вырваться, но бывшего военного ему одолеть не удалось. Проверив, дышит ли он, и удостоверившись в этом, Фил встал и обратился к только что им освобождённому: — Мистер Ян, мы должны торопиться!

Быстро пробежавшись к ангару, они проникли на корабль. Адамчевски приказал Филу сесть недалеко от капитанского кресла, где находилась связь, а сам он начал процесс запуска своего судна. Мгновеньем спустя раздался резкий звук скрежета оторвавшегося металла. Это оказался соединительный трап между станцией и кораблём, о котором они совершенно забыли. Корабль медленно поплыл в пустынном космосе, постепенно набирая скорость. Фил ничего не спрашивал у занятого Адамчевски, впопыхах что-то делающего. В один момент, правда, он заметил беспокойный взгляд своего спасителя и сразу же изъяснился, что его корабль имеет разные фазы и что скоро они перейдут на первую и тот сразу же это почувствует. Так оно и случилось. Чувство, будто тело распадается, полностью захватило Фила, беспокойно осматривающего вследствие этого своё тело. Казалось, что он стал чем-то похожим на мокрый песок, постепенно высыхающий. Тогда-то он и узнал, что на данный момент они летят со скоростью чуть превышающей скорость света. Его это удивляло, без сомнения, но думал он не об этом, а о своих жене и дочери. В этот момент с ними связался «Тирион 27» с последовавшим тяжёлым разговором. Фил винил себя, что оставил своих напарников, так и не рассказав им о том, что с ними будет. Ему не хотелось причинять им боль, пусть в конце они и считали, скорее всего, его врагом. Затем корабль перешёл во вторую фазу, ускорившую их сильнее прежнего. Ощущение своего тела совсем исчезло, оставив только разум… Адамчевски что-то говорил ему, то и дело оборачиваясь в его сторону, но разобрать слова казалось невозможным, да и не имеющим смысла. Корабль резко остановился, создав вокруг себя микровзрыв с волной энергии, отдаляющейся от него.