Дмитрий Султанов - Возрождение

Новый плазменный заряд прожигает затылок шлема, окончательно добивая противника. Перевожу прицел на последнего, уже приходящего в себя после взрыва эми-гранаты, но спуск бесполезно щелкает. Короткий взгляд на пояс показывает потерю запасной обоймы. Мелькнувшие в голове ругательства смывает поток мыслей, а взгляд уже цепляется за плазменный нож на трупе. Телекинезом срываю клинок, а сам рвусь к последнему бойцу. Интуиция буквально орет об опасности, и пытаюсь ускориться еще больше. Враг уже начал подымать оружие в мою сторону, но я все же оказываюсь быстрее.

Плазменный нож с размаху бьет в кисть, прожигая броню. Противник пытается отмахнуться второй рукой, но тем самым позволяет вырвать оружие. Слегка отклоняюсь назад и тут же делаю стремительный выпад ножом в горло. Противник, несмотря на броню, каким-то невероятным движением скручивается, попутно отбивая удар предплечьем раненой руки, и тут же пытается достать меня ногой.

Не обращая внимания на боль в руке от жесткого блока бронированного противника, я отпрыгиваю назад, выпуская оружие из кисти и глядя, как враг тут же рвется в мою сторону. Но я не собирался затягивать поединок. Клинок, не успевший приземлиться на поверхность, подхвачен телекинезом и, мгновенно разогнанный, летит снизу вверх, прожигая шлем и входя в подбородок увлекшегося бойца, забывшего про мои способности псионика. Тело резко спотыкается, словно у механизма внезапно сел заряд, и грузно обрушивается на землю, завершая бой. Фуууух, справился.

Все это время подававшая сигналы интуиция внезапно орет об опасности, заставляя машинально резко дернуться в сторону. Сразу несколько прилетевших словно из ниоткуда игл проносится слишком близко от меня. Но все же полностью уйти я не успеваю, и одна из них глубоко входит в левое плечо. Телекинезом рвусь под прикрытие оставшейся стены, понимая, что прозевал снайперов. Но снотворное уже начинает действовать, окутывая мир тьмой. На остатках сознания вхожу в медитацию, пытаясь отсрочить эффект, а лишившееся контроля тело уже валится на землю. Пытаюсь еще сильнее спрятать сознание, уходя глубже в медитацию. Темнота.

Пульсирующий шар сознания, во всю мерцая тремя цветами, полностью поглотил меня всего без остатка. Словно больше ничего не было в мире, кроме внутреннего моего ощущения, окончательно очистившегося от посторонних вмешательств и стремящегося вернуть свой изначальный вид. Порой какие-то отдаленные ощущения пробивались через глубокую медитацию, в которой я буквально застрял, но все они были не оформившимися, смутными, словно тени.

Но это погружение в самые глубины себя в то же время приносило явно неизвестные мне образы. Или же скорее обрывки забытых воспоминаний, каким-то чудом воскресшие в моем сознании. Они чем-то неуловимо отличались от тех навязанных Организацией, давая мало выраженное, но все же осознанное ощущение реальности. Не такие четкие, более образные, гораздо более рваные, они были точно моими. Причем скорее они создавали общее впечатление от происходящего через испытываемые эмоции, чем просто рисуя картинку в голове. Все, кроме одного – невероятно четкого и точного, особенно в сравнении с остальными.

Полное осознание критичной ситуации. Опасность. Повсюду смерть. Вовсю идет война на выживание, в которой мы к тому же проигрываем. Кто мы, неизвестно. Кто враг, тоже, но вот ощущение приближающегося неминуемого конца было стойким. Дама с косой уже явно замахивалась своим страшным оружием… Я нахожусь внутри рубки космического корабля, последней уцелевшей боевой модели на нашей стороне. Энергетические щиты флагмана без флота на грани истощения. Давящая атмосфера мрачной обреченности, но все мы до единого готовы идти до самого конца, даже понимая, к чему это все приведет.

– Прыжок! Далее следуем по плану, – наконец командует капитан, продолжая сидеть на своем месте, словно невозмутимая статуя. Но все и так уже знают, что делать. Исход битвы давно известен, так что остается только продолжать. Два мощнейших поля так до конца и не изученной энергии накрывают всю систему, захватывая в свои объятья каждый объект, будь то планеты, космический корабль или даже небольшой метеор, пролетающий мимо. Вся мощь искусственных интеллектов флагмана идет на обработку этой громады информации, и они справляются, частично выходя из строя от невероятной перегрузки.

Время внутри системы замирает. Все охватывает внезапное свечение, которое очень быстро уходит в два разнородных спектра. А затем система в мгновение ока пустеет, словно тут не проходило столкновения двух гигантских флотов, оставившего после себя горы обломков разрушенных кораблей и многого другого, включая скрученные тела экипажей, безжизненно летающих вокруг них. Только пустое пространство космоса, подчищенное гигантским пылесосом.

Наш корабль трясет, окутывающая энергия давит на сознание, вызывая помутнение. Прихожу в себя позже всех, а вокруг куча мертвых тел. Только один из операторов и неизменно спокойная фигура капитана подают признаки жизни, пережив произошедшее. Шока нет, только горечь вынужденных потерь ради гораздо более важной цели.

– Ты все же уцелел. Отлично, больше шансов на то, что мы сможем продолжить, – уставшим голосом произносит капитан после короткого взгляда в мою сторону, – зарядные установки еще выдержат два прыжка, хотя я фиксирую аномальную утечку информации. К счастью, такая опасная технология все же может принести пользу – смерть в среднем семидесяти трех процентов находящих не в криозаморозке субъектов может быть достаточно эффективным оружием. И пусть враги ощутят все его прелести в полном объеме, – злобный оскал, а слабый голос внезапно наполняется фонтаном энергии, питаемой ненавистью к врагам, и новая команда звучит еще более устрашающее, заряжая меня и оператора решительностью: – Прыжок!

Дальнейшие воспоминания сливаются воедино. Картинка плывет, дергается, оставляя только смутные ощущения. Приходит понимание, что я чудом пережил еще два оставшихся прыжка, но, скорее всего, более никто. И в космическом пространстве неизвестной системы, куда случайным образом забрасывала нас технология телепортации, остались безжизненные обломки космических кораблей двух флотов, в которых погиб весь экипаж.

Флагман находится в ужасном состоянии, и мне не остается ничего другого, кроме как запустить автономную систему ремонта. Практически разрушенные реакторы, сгоревшие энергоканалы и оплавленные искины, уничтоженные двигательные установки, не работающая система жизнеобеспечения – все это необходимо было восстановить, прежде чем груда металлолома, в которую превратился корабль, сможет переместиться хотя бы в пределах системы. Перечень поломок и аварийных сообщений поражал своей длиной, и мне даже не захотелось вникать в него. Капсула заморозки, а затем и темнота, полностью поглощают меня.