Аcта Зангаста - Даша на Луне [СИ]

…К-р-р-р-р-к-к…

…Диктофон из шлема вытащил. Продолжаю репортаж. Вслед за мной скафандр снимает Чэнь. Тут, кстати, не так холодно, как в тоннеле, но так и должно быть — лампы же греют воздух. Надо будет посмотреть, как они работают, — это же первое инопланетное техническое устройство. Вроде как газоразрядные лампы, но фиг разберешь.

…Астронавт снимает скафандр! Астронавт снимает скафандр!

…Франко-хорватский кальмар! Это же глубокий старик!

— Так ты рассказывай, не тяни, — поторопила бебекающего Балбеса я, — первый контакт состоялся?

— Нет, — неожиданно грустно ответил он, — тупо не с кем.

— То есть как? — оторопело спросила я. — А Замок?

— Замок построили селениты. Только их больше миллиона лет как нету.

— Вымерли! — с досадой сказала я.

— Выродились, — сказал Балбес и тут же добавил, услышав мой печальный вздох: — Или ушли. Тут много фресок, ну… этих, в общем, или барельефов — я не знаток. Это что-то типа наших агитплакатов. И на них рисунки, как они садятся на корабли. Там, кстати…

Молчаливо слушающая наш разговор Хе не выдержала и постучала пальцами по микрофону.

— Ой, — смутился Балбес, — здравствуй, капитан. Я лучше передам трубку Чэню.

— Докладываю, — в противовес Балбесу Бывалый был краток и конкретен. — Мы находимся внутри искусственного объекта, живы, здоровы. Нам ничего не угрожает. Кроме нас здесь находится двое астронавтов из миссии семьдесят второго года, Джейкоб Аппельбаум и Брэдли Мэннинг.

— Я Челси, — раздался голос, который мог принадлежать только молодой задорной девушке.

— То есть, конечно, Челси Мэннинг, — поправился Чэнь. — Он нынче женщина, в общем, так что можно, наверное, его так назвать.

— Камеру включить можешь? — с нечеловеческим спокойствием спросила Хе.

— Камеру, ах да, камеру… Конечно, могу, — пробормотал Чэнь, и вскоре на пульте появилось мигающее изображение.

Картинка была низкого качества, но на ней вполне можно было разобрать, что тайконавты сидят на каменных обломках в огромном, тёмном зале, на заднем плане которого был виден ряд колонн. Детали были различимы с трудом — единственным источником света в зале служил небольшой костерок чуть сбоку от наших героев. И было что-то еще…

Сначала я приняла это за помехи от плохой связи, но присмотревшись, поняла, что в воздухе, жужжа и махая крыльями, летает огромное количество каких-то мелких существ — крупных мушек, или чего-то подобного. Еще больше этих тварей ползало по песку и телам наших собеседников.

Но, не это заставило нас припасть к экрану, в попытках разглядеть детали. Вместе с тайконавтами сидели и два новых человека — седой, тощий старичок в огромных самодельный очках и симпатичная молодая женщина. И старик, и женщина были очень скудно одеты — в какое-то подобие плетеных сеток с карманами.

Прекрасно понимая, что все смотрят на неё, женщина тряхнула головой, демонстрируя прекрасную буйную шевелюру. Признаю, что внешне Челси выглядела превосходно, демонстрируя диковатую, необузданную красоту. Ну и кадык, естественно. Куда же без него…

— Связь удалось наладить не сразу, — влез в паузу Балбес, — тут влажность сумасшедшая и жара как в тропиках. Техника гниёт на глазах. Хорошо, Даша, что ты надоумила взять с собой запасы из разбитого модуля, без них бы я так быстро не управился. За основу я взял комплект из скафандра Пэна, но многое переделал. Потом вышел в его скафандре, наружу и проложил кабель через тоннель. Теперь у нас надежный канал связи с Замком. Вас, кстати, мы не видим — у меня подходящего экрана нет. Может, потом что соображу. Попутно передаю несколько файлов — это записи с моего диктофона с момента нашего расставания с тобой.

— Понятно. Сейчас я обращаюсь к американским астронавтам, — продолжила Хе. — Для нас большая неожиданность встретить выживших на Луне участников первых лунных экспедиций. Вы поделитесь с нами своей историей?

— Мы с Бредли были участниками финальной миссии по изучению лунного икс-фактора, — тоненьким, надтреснутым голоском начал старик.

— Я Челси, — перебила его красотка. — Так сложно запомнить, что ли? Челси Мэннинг — первая женщина на Луне.

— Охлади траханье, углепластик, — неожиданно даже для самой себя заявила я, — первая женщина на Луне — это я. А ты первое гендербендер. Пе-е-е-е-рвое-э-э-э-э!

После этого прорвало, кажется всех, так как все заговорили одновременно. Склепанная на коленке рация Балбеса попыталась усилить громкость сигнала, после чего впала в возбуждение, затопив корабль смешанным с гудением визгом, и скоропостижно скончалась. Надорвавшись от натуги, не иначе.

В наступившей тишине был слышен только театральный шепот Хельги, которая жаловалась своим:

— Вот фто им стоило пошфонить хоть на десять минут раньфе? Вефно из-за чужих опофданий я страдаю…

— Это ты о чем? — спросил Пинтел, не понимая, что их диалог оказался в центре внимания.

— О том, фто мне из-за их гибели зуп фыбили, — гордо вскинув голову, как партизанка на расстреле, заявила Хельга, — а они фифёханьки оказались. То есть я безумно рада, фто они фывы, чефно. Но и зуп был хорофый, я им ела… А сейфас как мне куфать?

— Суп будешь есть, ясно? — прикрикнула на Хельгу я, холодея от неприятных предчувствий. Ох и задаст же нам Хе за сорванный разговор….

И, обернувшись, с ужасом увидела бордово-красную Хе. Она, трясясь мелкой дрожью, закрывала лицо руками.

— Первый контакт всегда комом, — осторожно начала оправдываться я…

Но тут Хе отняла от лица руки, и стало ясно, что её сотрясают приступы дикого, истеричного хохота. Безумно заразительного, кстати. Я тоже не выдержала, и хохотала, хохотала, хохотала и хохотала. Под ухом филином ухал смеющийся Пинтел и, захлебываясь, похихикивал Раджетти. Мы, смеясь, расставались с напряжением последних дней, преполненные радостью от спасения наших товарищей. Даже зловещий лунный Ктототам утратил бо́льшую долю своей зловещности.

Не смеялась только Хельга. Минут через пять, когда мы все отсмеялись, и тяжело дыша, хватались за ребра и вытирали выступившие слезы, она возмущенно выдала:

— Вот вам смефно, а я ненафишу шуп!

…И снова здравствуй, Дарья. Это снова я, твой верный Бинчжан.

Я тут переслушал записи, которые сделал во время похода в Замок. Что я могу сказать? Я не Цезарь, способный делать несколько вещей одновременно. У меня хорошо получается либо ходить, либо говорить. Но не одновременно, Даша. Одновременно я теряюсь.

Первую запись я оставлю, поскольку это исторический документ. А вот вторую решил переписать набело, так как мой рассказ стал набором «Ух ты!» и «Вот оно чего!» вместо связного повествования.