Юрий Блинов - Станция-2

Снаружи простиралась непроглядная ночь. Выглянув в иллюминатор, пассажир в очередной раз посмотрел в темноту, которая разливалась за бортом самолёта, потом поднял взгляд, неровно вздохнул и перевёл свой взор выше — туда, где блестели и перемигивались звёзды. Он был одним из очень немногих, кто хорошо знал о той опасности, которая могла ожидать человечество, а также о том, какой жуткой катастрофы совсем недавно удалось избежать людям на Земле. Но надолго ли — сказать об этом сегодня не мог никто…

Полёт прошёл штатно, сверхзвуковой пассажирский лайнер доставил его точно и вовремя в пункт назначения. Уже выходя из терминала с намерением заказать такси, он услышал вопрос, обращённый в свой адрес.

— Мистер Ерохин?

— Да это я. Мы разве знакомы? — ответил он на превосходном английском.

Перед ним внезапно возник человек в очках, с широкой улыбкой на лице, протягивая руку для пожатия. На незнакомце был длинный бежевый плащ, он немного суетился, но был полон доброжелательности и искренности.

— Мне поручено встретить вас, сэр. Мистер МакКорник назначил меня вашим провожатым, это он распорядился устроить вас в гостиницу и предоставить транспорт для поездки к дому Стэндфордов.

— О, благодарю вас, мистер…

— Моё имя Эдвард Коэн. Можете обращаться просто Эдвард. На весь срок пребывания в Штатах я ваш бессменный водитель и гид.

Любезный американец помог Сергею дотащить до парковки чемодан и погрузить его в багажник. Они уже собрались отправиться в дальнейший путь, как Ерохин вдруг остановил взгляд на небольшой толкучке, которая образовалась у автомобильной стоянки. Он подошёл к одному из мальчишек, продававшему сувениры, и попросил своего провожатого:

— Одну секунду, мне нужно кое-что купить.

Уже через десять минут они окончательно выехали за пределы аэропорта, повернув с дороги на широкую трассу.

— Здесь особенно нечего смотреть, — заговорил водитель, выруливая из очередного поворота. — Алабама не такой достопримечательный штат, как восточное побережье или, наоборот, Калифорния, но я обещаю показать вам всё, мистер Ерохин, на что у вас окажется хотя бы минутка свободного времени.

Водитель не сильно лез с расспросами и вступал в беседу лишь тогда, когда замечал интерес своего пассажира к тем или иным местам, мелькавшим за окном автомобиля. Сергею была по душе спокойная компания этого добродушного парня, настроение был задумчивым, иногда он спрашивал о чём-нибудь или отвечал сам.

Дорога предстояла долгая и, наверное, утомительная. Невзирая на политические дрязги, всколыхнувшиеся невиданной волной после его возвращения на Землю, Сергей уже успел отойти от всей этой суеты и нервотрёпки. Теперь он был спокоен и просто должен выполнить обещание, данное одному хорошему товарищу, после чего вернётся обратно домой, в Россию…

Когда наши политики выложили американцам доказательства того, какой апокалипсис чуть не натворил их неосторожный астронавт, между двумя странами возник краткосрочный дипломатический конфликт. Правда, ни одна из сторон не пожелали выносить на всеобщее обсуждение затронутые темы этих конфиденциальных переговоров, решив оставить в рамках обоюдной тайны некоторых секретных деталей того нашумевшего случая на орбите. Однако далее по этой теме произошло очень много разговоров и контактов на самом высоком уровне, многие из которых были отнюдь не мирными беседами за чашкой чая в узком кругу.

Было достаточно трудным делом, объяснить прессе и общественности, каким образом погибли все члены экипажа «Станции-2», а сама станция потеряна. Пришлось создать легенду о внезапном отравлении людей газом, а спасение Ерохина отнесли на счёт тех обстоятельств, что он в этот момент находился за пределами станции, работая в скафандре.

Нельзя сказать, что население охотно верило в такую легенду, но официальные представители России и Америки упорно хранили молчание, твёрдо договорившись между собой раскрыть тайну той страшной миссии населению планеты только после того, как станция сгорит в атмосфере Солнца.

В Пентагоне и ЦРУ, правда, долго пытался откреститься от фактов, грозивших Америке неизбежным скандалом из-за статуса миссии Стэндфорда, но, в конце концов, когда из Москвы им предоставили некоторые аудиозаписи бесед между астронавтами и работниками российского ЦУПа, люди в разведуправлении США сдали назад и принесли извинения нашей стороне. Там вдруг единогласно высказались про то, что забирать с собой смертоносные образцы было не лучшей идеей, а воровать чужие научные секреты — совсем нехорошо.

В конце концов, президенты двух стран пришли к осторожному соглашению, что теперь две державы станут теснее сотрудничать в научной и военной сфере и создадут целый военно-научный отдел, который будет отвечать за безопасность планеты перед лицом внешней угрозы из космического пространства. Идея была так себе, но на фоне недавней конфронтации всё же привносила долю оптимизма в перспективу дальнейшего развития международных отношений.

Текущую поездку Сергей согласовал с руководством полётов сразу же после возвращения с орбиты и получил на неё однозначное «добро». Правда, его не отпустили сразу.

Сначала космонавту назначили целый месяц карантина и обследований. Ерохин хорошо помнил, с какой тревогой люди встретили его прилёт: место посадки челнока окружили сотни солдат в защитных костюмах, челнок полностью залили специальной затвердевающей пеной, а потом сожгли прямо на месте приземления при крайне высокой температуре, не оставив в радиусе пятисот метров ничего, кроме чёрного пепла.

Во время пребывания в изоляции после прилёта, к Ерохину вообще никого не допускали, тщательно изучая организм единственного выжившего космонавта буквально под микроскопом. Сергея исследовали чуть ли не до каждой клетки и к счастью, не нашли ничего подозрительного. Он хорошо понимал, что такая предосторожность отнюдь не лишняя, и молча терпел все необходимые анализы и процедуры в течение долгих осмотров.

Когда врачи вынесли вердикт, что Сергей здоров и не представляет угрозы, он был выпущен. А чуть после, как только появилась такая возможность, он сразу же выразил намерение вылететь в Алабаму.

— Ну и напугал ты всех нас всех, старина, — похлопал его по плечу Рыльский, одаривая своей сдержанной улыбкой, когда Сергей в первый раз вышел к людям из своего закрытого бокса, — ты теперь герой!

В ответ Ерохин вымученно улыбался и лишь угрюмо молчал в ответ.

— Готовься общаться с прессой, — напутствовал его глава Центра Управления, — но всегда помни, мы не дадим тебя на растерзание этим папарацци. Кстати, когда будешь за границей, старайся тоже не попадаться им на глаза. Помни, есть вещи, которые ни я, ни ты не должны раскрывать любопытству широкой общественности.