Сергей Лукьяненко - Порог [litres]

– Командир, могу ли я спросить, что происходит? – поинтересовался Гюнтер. – Это земной корабль. Такой же, как наш…

– Да не такой же, Гюнтер! – воскликнула Мегер. – Это мы, черт возьми! Это мы и есть! Это тот «Твен», что стартовал с Земли в этой реальности! Он тоже был вне Вселенной, когда она изменилась! Мы теперь все в двух экземплярах!

Валентин хмыкнул.

– Простите, командир, – сказала Мегер.

– Как мне объяснить самому себе, что он – версия из неправильной реальности, которую нужно уничтожить? – риторически спросил Валентин. – А?

– Валя… – Матиас посмотрел на командира. – Не надо «водопад». Не надо их дурить. Это сработает разве что на несколько минут. Уклоняющийся от ответа корабль со свежими кодами и странной легендой… что бы ты подумал в такой ситуации?

Валентин молчал.

– К тому же если там действительно мы…

– Мегер? – спросил Валентин.

– Не знаю. Я не вижу хорошего решения ситуации, – ответила Мегер. – Но я бы не хотела обманывать саму себя.

– Гюнтер?

– Там ведь тоже кадеты на борту, – сказал оружейник. – И чужие. И еще там мы, черт возьми. Если, конечно, ты прав, командир.

– Сорок секунд до выхода корабля из червоточины, – сообщил Марк.

– Марк?

После короткой паузы искин ответил:

– Вы обращаетесь к предыдущему модулю личности?

– Не важно! К обоим! Твое мнение – мы раскрываемся перед ними?

– Боб, пожалуй, предпочел бы выдержать паузу, – ответил искин. – А вот Марк считает, что такую забавную ситуацию нельзя упускать.

– Корабль, новая вводная, – сказал Валентин. – Мы – это мы. Ты – это Марк. Корабль – «Твен». Когда я с того корабля выйду на связь – установи видеосеанс со мной. Код ситуации «водопад» отменен, код отмены «лаванда».

Некоторое время в рубке царила тишина. Потом Матиас сказал:

– Слушай, ты ведь первый раз использовал код безусловного подчинения!

Валентин не ответил.

– Ты и впрямь готов был их… дурачить?

– Корабль вышел из червоточины и стабилизируется, – сообщил Марк. – Увы, командир. Вы были правы. Это мы.

– Поприветствуй их, – сказал Валентин. – Если не прячемся, то какой смысл тянуть.

– Устанавливаю связь, – сказал Марк. – Задержка диалога четыре секунды.

– Матиас, а ты свяжись с Первой-вовне, – добавил Валентин. – И посоветуйся по поводу происходящего.

– Станция должна была обнаружить выходящий корабль одновременно с нами, – пробормотал Матиас, набирая команду на пульте. – Странно, что она сама не вышла на связь.

Экран перед Валентином засветился. Мелькнула эмблема Космофлота, номер корабля – было очень, очень странно видеть этот номер на экране внешней связи.

И Валентин увидел себя.

Очень раздраженную, очень напряженную, очень недоумевающую версию себя. Он сглотнул, вглядываясь в лицо, которое столько раз видел в зеркале, но которое почему-то все равно казалось неправильным, чужим – и в то же время болезненно близким.

– Неопознанный корабль с сигнатурой «Твена»… – Валентин с другого «Твена» уставился на него. – Что за…

– Да, это я, – сказал Валентин. – То есть ты. Для простоты – мы раздвоились, теперь существует два корабля и два комплекта команды.

– Это невозможно, – сказал новый Валентин после четырехсекундной паузы. Потом нахмурился: – Мы что, попали в параллельную Вселенную?

– А я не дурак! – Валентин попытался улыбнуться. – Да, в какой-то мере это так. Я все объясню при встрече…

«Твен» неожиданно и довольно ощутимо тряхнуло. Связь прервалась.

И тут же взвыла сирена.

– Занять места по боевому расписанию, – произнес Марк. – Аварийная расстыковка. Три секунды до включения щитов. Всем зафиксироваться.

По кораблю прошла дрожь, когда искин включил «холодные» генераторы защитного поля. На экранах в том месте, где только что в черноте космоса ползла метка корабля, мерцали песочные часы – символ обработки данных.

Валентин посмотрел на Гюнтера. Перед тем на экране появлялись и исчезали столбцы цифр и диаграммы – «сырец», необработанная информация с основных датчиков. Валентин даже не заметил, когда оружейник ее запустил.

Обычно так делали, если не доверяли увиденному.

Наконец искин определился с картиной происходящего. «Часики» сменились расходящимися точками – обломки.

– Командир, второй «Твен» уничтожен, – сказал Марк. – Лучевой залп высокой мощности. Там все мертво, командир. Мои соболезнования.

– Неварцы? – спросил Валентин. – Гюнтер!

Оружейник повернулся к нему. Похоже ему было трудно сказать то, что уже все поняли.

– Их уничтожили со станции Ракс. С этой станции.

Капитаны вызвали Анге впервые с начала полета. В этом не было бы ничего удивительного – все-таки на борту двадцать шесть астронавтов (кроме капитанов), никаких серьезных поломок не случалось, а если какие-то распоряжения для инженеров были – их получал лично Криди как начальник инженерной команды.

Если бы только ни одна деталь.

Ее вызвали к обоим капитанам сразу.

Распоряжение мог отдать капитан от людей или капитан от кис. Наложить взыскание или объявить награду (хотя за что?) – тоже.

Вызов сразу к двум капитанам означал, что вопрос важен для обеих цивилизаций. И это Анге тревожило. Ей в голову приходила лишь одна причина – ее отношения с Криди.

Капитанская рубка располагалась в передней части корабля. Конечно, это было лишь данью традиции и символом – корабль не имел иллюминаторов, и защищенность всех отсеков тоже была одинаковая. Но символы – это очень важно. Любая цивилизация опирается на символы, создает их и создается ими.

И пусть капитан уже давно не стоит у штурвала на носу корабля, первым встречая опасности и прокладывая курс. Кроватку с новорожденными ставят в ногах отцовской кровати, первую чашу на пиру выпивает женщина, нож носят на поясе только слева, зеленое с красным надевают лишь на похороны, а капитан – капитан всегда на носу корабля. Это важные символы, и нельзя ими пренебрегать.

Анге поднялась из жилого кольца в центральный отсек. С каждым шагом идти становилось все легче, но самое главное – исчезало неприятное ощущение покачивания. Главный коридор, идущий от реакторного блока к капитанской рубке, хоть и не был расположен строго по оси вращения, но центробежной силой здесь можно было пренебречь. Отталкиваясь от стен и перехватывая скобы, Анге устремилась в носовую часть. На полпути поздоровалась с инженером, проверяющим блоки радиаторного отсека, – кот свел пальцы колечком, сигнализируя, что все в порядке. Анге в движении коснулась его плеча жестом, который подсмотрела у Криди: «Понимаю, все хорошо». И мимолетно удивилась, как легко вдруг стало на душе.

Может быть, она по-прежнему была отделена от людей незримой стеной своей непарности. Но хотя бы с котами у нее все было хорошо.