Ольга Пашнина - Космический принц и его заложница [litres]

– Теечка, ну прости меня. Я не хотела.

Навострила мохнатые уши, слушает.

– Я тебя люблю, ты такая замечательная девочка. Я просто расстроилась. Прости меня. Ты ведь завтра уедешь.

– А ты будешь плиезжать? – тихо спросила малышка.

Адриана совсем не по-принцессовски шмыгнула носом.

– Конечно, я часто бываю на Денебе. Буду приезжать, привозить тебе подарки, будем гулять, там снег есть, можно с горок кататься, и я покажу тебе, как надо стоять на коньках.

Тея повернулась и неуверенно на нее посмотрела, но это определенно был мир. Адриана подхватила девочку на руки и, за неимением свободного кресла, села с ней на кровать. Прижала к себе, уткнулась носом в макушку и закрыла глаза.

Пора взрослеть. Пора понять, что ее решения всегда будут иметь последствия, что никто не возьмет на себя ответственность за принцессу.

Малышка обнимала ее за шею, сопела на плече и что-то бормотала себе под нос. Адриана понятия не имела, как заставит себя отпустить ее наутро. Но точно никуда не уйдет. Будет гладить мягкие ушки, укачивать ее, если проснется, рассказывать сказку и убеждать себя, что отпустить ее будет правильнее.

Грессен молча протянул ей стакан с водой, потому что от сдерживаемых слез заболело горло. Адриана старалась на него не смотреть, не могла снова увидеть в его глазах насмешку.

Когда уже пройдет эта чертова влюбленность?!

Она не заметила, как провалилась в сон. Но рядом с Теей спала очень крепко.

Обычно будильник звонил не так. Система заставляла принцессу просыпаться мягко, ненавязчивой музыкой и только в благоприятную фазу сна. А сейчас Адри проснулась резко, как от толчка, и вместо мелодичного звона услышала низкий гул. Она словно проснулась… на корабле?!

Резко села в постели. На ней было все то же, в чем она пришла в комнату Грессена и Теи: рубашка и брюки, только ботинки теперь валялись на полу неподалеку. Но самое главное – это то, что рядом невозмутимо спал Грессен. На самой обычной корабельной двуспальной койке в семейной каюте! Можно было даже рассмотреть мягкий свет ночного освещения в детской, расположенной рядом.

Вот это поворот.

– Вставай! – Адриана так взбесилась, что не слишком изящно шлепнула этого гада по заднице.

Чуть руку не отбила, он качается, что ли, тайком? В спортзале вроде замечен не был.

– Вставай, я сказала! Что происходит?! Где мы?!

– Что? – сонно пробормотал Грессен и зевнул. – А чего ты так рано встала? А, да, ты же дгнарна…

– Да, и шипы у меня на руках ядовитые. Сейчас кто-то отъедет раньше, чем «мяу» успеет сказать!

– Слушай, самка богомола жрет самца после секса, а я с тобой пока ничего не делал.

– Пока?!

Грессену крепко досталось. В ярости были забыты и обиды, и чувства. Хотелось кусаться, драться, биться до последней капли крови. Чего стоило Денебскому скрутить принцессу так, чтобы не поранить и самому не задеть острые шипы, знали только звезды.

– Тихо ты, ребенка разбудишь!

– Ты меня похитил! Ты… в той воде что-то было, да?! Снотворное! Ты… у меня слов нет…

– Ну вот раз слов нет, то и помолчи.

– Зачем ты это сделал?!

– Ты бы не согласилась добровольно с нами уехать. Но хотела. Я тебе помог, принял за тебя решение.

– Я… я этого не просила! Если ты думаешь, что можно так просто со мной играть, то…

– Я с тобой не играю, – просто и как-то подозрительно спокойно ответил Грессен.

– А у меня сложилось другое впечатление.

– Тебе нельзя нас любить.

От этого «нас» Адриана вздрогнула.

– Потому что я не взрослая?

– Потому что ты принцесса. Потому что на тебя обрушится лавина, если я к тебе прикоснусь. Потому что ты не сможешь прийти на праздник и представить всем свою семью, не сможешь выйти со мной спокойно за пределы дворца, не сможешь присутствовать на официальном мероприятии как «принцесса с мужем и детьми», не сможешь сделать миллион вещей, которые сделать непременно захочешь. Не будет шикарной свадьбы с проездом по центральным улицам и приветствием подданных, не будет официального фильма, а если ты решишься, то потеряешь каждого своего обожателя среди народа, навлечешь неприятности на родителей. Тебе кажется, что все это ерунда, не стоящая внимания, но поверь, лишиться подобного той, кто привыкла быть принцессой, нелегко.

Адриана замолчала, обдумывая услышанное. К такому разговору она точно не была готова.

– Ну и почему же ты передумал?

– Тея. Она к тебе привязана. И ты к ней. Я тебя отпущу, когда прилетим на Денеб. Твой отец уже пообещал мне могилку и даже набросал эскиз надгробия. Так что в космопорте нас будет ждать корабль, на котором ты улетишь домой.

– И как это поможет Тее?

Грессен не ответил, но Адриана догадалась: он и сам не знает. Поддался порыву, нарушил обещание, данное самому себе, и теперь не то жалеет, не то мучительно ищет способы удержать принцессу.

Она устало потерла глаза.

– Утраты титула я боюсь меньше всего. Но жизни, в которой меня упрекают за то, что посмела влюбиться, не хочу.

– Я тебя не упрекаю. Я пытаюсь понять почему. Ты не видела меня вживую, не общалась, а если и изучала что-то в школе, то наверняка злодейскую историю принца, который сражался на другой стороне. И как ты пришла к этому?

– Понятия не имею. А что насчет тебя? Почему ты вдруг из принца, который сражался на другой стороне, решил стать заботливым папашей?

Он пожал плечами:

– В политику мне хода нет, титул принца никто не отбирает, как и обеспечение. Почему бы не вырастить ребенка? С собой в могилу деньги не утащишь. Теперь моя очередь задавать вопрос. Почему ты несчастна? Ты ведь принцесса. Живешь в любящей семье, имеешь все, что захочешь. И все равно не можешь быть счастливой.

– Я не знаю, чего хочу, – после паузы тихо ответила Адриана. – У меня нет выбора. Точнее… был, но я не уверена, что сделала правильный.

– Ну, тебе девятнадцать. Еще успеется.

– Тея не будет ждать, когда я повзрослею. Я не хочу ее бросать.

– Вот и не бросай. Кстати… – он усмехнулся, –  вот у нас с тобой почти ребенок есть. А ты хоть знаешь, как они делаются?

Адриана закатила глаза. Ну вот, опять проснулся ехидный и саркастичный Грессен. А так хорошо говорить по душам с кем-то незнакомым. Маме с папой всего не расскажешь, мама с папой будут волноваться. Брат и Брилл далеко, спасают миры и народы. И только Адриана понятия не имеет, чем ценна для своей системы. Не короной же на хорошенькой головке, право слово.

Сопротивляться мягким горячим поцелуям оказалось невозможно. Ни телом, ни разумом не хотелось останавливать это безумие, потому что они оба понимали, что есть меньше суток. Дорога от Канопуса до Денеба займет всего ничего, ничтожно мало, преступно мало, чтобы в полной мере насладиться первым взаимным чувством.