Фред Сейберхэген - Берсеркер (Сборник) Книги 1-11

— Пр-пр-предательство, — проскрипел голос. — Сильное... неприятное... сильное... неприятное... стимул. Плохой организм... плохой.

Малори сделал резкий выпад и изо всех сил ударил рукоятью револьвера, стараясь уходить в одну из пробоин, которую проделал Альберт Волль, или Франк Льюк, а может быть, Вернер Возз. Да любой из девяти, кто догадался, как должным образом применять лазерное оружие.

Внутри берсеркера что-то хрустнуло, он упал на распростертое тело Гринлифа. Сияющий нимб вокруг его головы потух.

Малори попятился, глядя на двух поверженных врагов. Затем посмотрел на дисплей. Красная точка удалялась от “Юдифи”. Тот корабль, который она представляла, утратил своего хозяина.

Из штормового облака показалась зеленая точка. Через несколько минут номер восемь попытался установить контакт с “материнским” кораблем. Истребитель был поврежден в нескольких местах.

— Свидетельствую о еще четырех победах, — сообщил номер восемь, как только Малори включил приемное устройство. — Меня удачно поддержали мои товарищи. Все они возвращаются следом. Ради Отечества мы готовы на все. Хотя враг превосходил нас вдвое, я надеюсь, ни один из них не ускользнул. Но я продолжаю выражать протест — почему мой аэролан не выкрасили в красный цвет?

— Я прослежу за этим, майн герр, — пробормотал Малори.

Корабль подлетел к “Юдифи” и занял свое место в ангаре. Малори начал отключать персоналию. Он почувствовал, что было несколько глупо заверять гладкую пластину и провода в чем-либо. Но Малори все равно крайне бережно понес персоналию к столу, на котором стояли пустые кейсы с надписями:

АЛЬБЕРТ ВОЛЛЬ;

ВИЛЬЯМ АВЕРИ, ЕПИСКОП;

РЕНЕ ПОЛЬ ФОНК;

ГЕОРГ МАРИЯ ТЕЙНЕМОР;

ФРАНК ЛЬЮК;

ЧАРЛЬЗ НАНГЕССЕР;

МАНФРЕД ФОН РИШТХОФЕН;

ВЕРНЕР ВОЗЗ.

Англичане, американцы, немцы, французы, евреи. Скрипач, инвалид, мятежник, обольститель, человеконенавистник, христианин, иудей...

Этот список можно было продолжить. Но одно было, что объединяло их всех и что можно было выразить одним словом — ЧЕЛОВЕК.

Люди, живые люди сейчас на расстоянии многих миль от Малори. Но он не чувствовал себя одиноким.

Истребители возвращались один за другим, потрепанные, израненные. Малори снимал персоналии и укладывал пластины в кейсы с нежностью, даже зная, что сила во много раз больше, чем сила его рук, не сможет их повредить.

Когда он садился в истребитель, чтобы попытаться догнать “Надежду”, то захватил с собой один из кейсов с надписью: “ВЕРНЕР ВОЗЗ”.

— Ну, вот мы с тобой остались вдвоем, Красный Барон.

Реальному человеку, с которого смоделирована персоналия, было всего двадцать шесть, когда его самолет был сбит над Францией. После восемнадцати месяцев непрерывных успехов. Но до этого он некоторое время служил в кавалерии. И его лошадь не один раз сбрасывала своего седока...

В первые минуты своего пленения кошмарной машиной Ларс Канакуру проклинал ее металлическое нутро за то, что оно сохранило ему жизнь. Чертов берсеркер никак не отреагировал на поток ругательств, хотя, Ларc был уверен, слышал их. Он также, казалось, плевал на ракету, запущенную с маленького одноместного космического аппарата Ларса. Ларс так и не узнал, что с ней стало. Но приборы показали, как ужасный берсеркер тянул к его маленькому кораблю свои силовые поля-щупальца, действующие на расстоянии многих километров. Ларс видел и чувствовал, как машина захватывает его в объятия смерти.

Но смерти не мгновенной. Это было бы слишком большим везением. Бессмысленные атаки фанатичных человеческих существ были, вероятно, известны машинному опыту берсеркера. Но, похоже, они совершались так редко, что вызывали интерес к тем, кто пытался оказать сопротивление. Очевидно, берсеркер решил, что Ларса следует оставить в живых для изучения.

В крошечной кабине одноместного корабля Ларса не было никакого оружия, и вообще ничего такого, чем можно сразу покончить с собой. И прежде, чем он смог найти хоть какое-то орудие самоубийства, в кабину истребителя с шипением начал поступать неизвестный газ. Ларс потерял сознание.

Когда он очнулся, то обнаружил, что уже не находится на борту своего корабля. Теперь он лежал, распростертый на твердой незнакомой поверхности, заключенный в маленькой, без окон и дверей, камере. Голова раскалывалась от боли. Тусклый красноватый свет исходил откуда-то сверху, слышалось слабое шипение подогреваемого воздуха.

Он сел. Гравитация — несомненно, искусственная — воздействовала на него с обычной земной силой. В камере было тесновато, чтобы встать во весь рост. Не хватало места не то что ходить а даже ползать, два метра на два — невелико пространство.

Ларса не радовало, что он еще жив. Теперь было ясно, что ему не дадут умереть сразу, а подвергнут изучению.

В то же время он обнаружил, что самоубийство перестало казаться ему единственным выходом. Эта мысль изначально была чужда его природе.

Итак, он стал пленником машины берсеркера. Некоторые прошли через это и вернулись в мир людей, чтобы рассказать о своем опыте, а самые удачливые сумели даже извлечь ту или иную выгоду из этого невероятного события. Это были всего лишь единицы из тех, кто уцелел, и считанные чудеса на миллионы и миллионы кубических световых лет, на протяжении многих веков, в течение которых человечество вынуждено было вести войну против берсеркеров.

Как ветеран космических странствий, Ларс почти с первых же минут своего пробуждения понял, что в данный момент находится в полете: чувствовались слабые признаки движения, изменения гравитации, сопутствующие им неприятные ощущения. Машина, пленником которой он был, опережая свет, несла его через пространство математической реальности по неведомым районам Галактики в направлении, о котором он не мог и догадываться.

Человек никогда в действительности не чувствовал себя в чужом мире космического пространства как дома. Но слишком долго этот мир был своим для Ларса Канакуру, и оказаться в нем опять было привычным, действовало успокаивающе. У него не оставалось шанса получить помощь в том секторе обычного пространства, где его схватили. Ларс сознавал, что этот маленький участок Галактики с немногочисленными планетами, принадлежал теперь берсеркерам. Одна из этих планет была его домом…

Камера, в которой он находился, предназначалась лишь для поддержания жизни, не более того. Ларс вновь осмотрелся, теперь уже более внимательно. Его космический скафандр, так же как и содержимое его карманов, исчезли. На нем все еще был комбинезон и легкие ботинки, которые Ларс всегда надевал в полете под скафандр — обычная боевая экипировка службы, к которой он относился.