Фред Сейберхэген - Берсеркер (Сборник) Книги 1-11

Дженни все еще не решалась выбрать себе тело.

А пока, с горечью думал он, великий план достижения физического тела и плотской любви, как и все остальное в жизни Николаса Хоксмура, полностью оставался в его воображении в то время, как препятствия, мешавшие его претворению в жизнь, были реальны. Трудности, с которыми он столкнулся, не поддавались решению путем перестановки символов и перемещения содержимого информации. Он наблюдал, что когда мир оборудования и техники, и человеческой природы вступал в контакт с миром мысли и моделей, первое доминировало.

Но он все еще был полон горячей решимости достигнуть своей цели. И наиболее важным оставалось произвести как можно более точные, далеко идущие расчеты и модели. Он должен был предвидеть все.

Может, было глупо надеяться, что можно будет вырастить тела под носом живых людей, под контролем которых находилась биостанция, и у них будет достаточно времени для созревания их тел? Возможно эти надежды были необоснованны, но, по крайней мере, это можно было узнать из опыта. И в следующий раз, так или иначе, но у него получится.

Только представьте, что его план удастся, и, наконец, он как-нибудь сможет с помощью многочисленных компьютеров на биостанции, искусственных маток, имеющихся генетических образцов и Фреи-2 реконструировать леди Дженевьев, а также воплотить себя в физическом теле.

Оба они не смогут свободно появиться, воплощенные в физическом теле. Рано или поздно придет время, когда он будет вынужден объяснить, попытаться оправдаться перед премьером или хотя бы перед другими людьми в сделанном. Это время придет. И когда это случится...

В своем воображении Николас создавал неожиданный ряд тщательно разработанных сумасшедших сценариев, один безумнее другого, в которых он вводил в заблуждение и в то же время успокаивал Дирака: в тот день, когда возлюбленная премьера появится в цветущем теле, живая, вполне узнаваемая, хотя не совсем похожая на себя прежнюю. И не постарев даже ни на один день — возможно, даже моложе.

Иногда Хоксмур развлекался воображаемой сценой, в которой он говорил правду и делал полное признание. Можно ли найти способ, чтобы убедить премьера довести до сознания премьера, что он хочет иметь тело и что ему действительно следует позволить его иметь и что он будет его иметь?

На первый взгляд, этот сценарий был самый безумный. Он был абсолютно уверен, что Дирак никогда не согласится на это. Прежний Ник, состоящий из костей, крови и мускулов, навсегда потеряет свою уникальную пользу.

И эти трудности, кажущиеся значительными, были только началом. Дополнительной проблемой являлось объяснение, как и почему леди Дженевьев скрывалась со времени своего спасения. “Объясни мне это, Ник”.

Хоксмур, прекрасно понимая невозможность решения этих монументальных проблем, потратил уйму времени на обдумывание разумных и правильных решений.

Он даже придумал несколько объяснений, которые в процессе их обдумывания могли, по его мнению, каким-то образом совершить чудо. Например: предположим, что Дженни совсем не была на борту биостанции. Она послала туда другую вместо себя, в то время, как сама хотела пошутить и удивить своего обожаемого нового мужа и пряталась на борту его яхты.

Рядом с кормой “Фантома” находились две небольшие отдельные каюты, кабины для гостей, в которые редко кто заходил. Наверняка те немногие, кто находился на борту, не обращали внимания на эти помещения во время кризиса. Предположим, прячась в одной из них, леди Дженевьев случайно выпила лекарство и надолго уснула. А Ник, опять-таки по простой случайности, наконец обнаружил ее. Никто, кроме самой леди и, конечно, Ника не знал до сих пор, что она на борту.

Бессмыслица. Он сам себя обманывал, придумывая абсолютную бессмыслицу. До Хоксмура дошло, что вырастить желанную пару тел было не самой тяжелой работой, с которой ему предстояло столкнуться. Похоже, что скрыть свое неподчинение в конце концов являлось даже более гигантской задачей. Только муж, отчаянно желающий поверить, мог принять любую из состряпанных историй Ника. Но это определение не подходило для Дирака.

Конечно он, Николас, всегда мог попытаться рассказать Старому Господину — как он в последнее время называл в мыслях своего босса — вместо этого трезвую правду; что Дженни, в самом деле, находилась на яхте с тех пор, как они покинули Иматру, но только как электронный призрак, двойник, в форме символической жизни, силой, по вампирски извлеченной из умирающего тела. И все это из-за Ника Хоксмура, действовавшего без уведомления и разрешения своего хозяина, который еще оказался господином и мужем леди — и которым (то есть, господином и мужем) она больше не интересовалась.

По мнению Хоксмура этот план был похож на верный способ самоубийства. Собственного виртуального уничтожения, подобного тому, как стираются любые программы с опасными дефектами. И первый раз в его жизни мысль оказаться уничтоженным, стертым, глубоко его расстроила. Потому что сейчас впервые он знал, для чего живет.

На какое-то время после высадки на биостанции в течение интервала, когда была нарушена связь между яхтой и станцией, Ник ощутил тайную, преступную радость при неожиданной мысли, что Дирак и весь его живой экипаж могут стать жертвами берсеркера, навсегда пропадут на войне.

Но в результате такого возможного поворота событий он и Дженни остались бы один на один с гигантским берсеркером, который, оказывается, не был мертв, в борьбе за оборудование биостанции. Являясь полноправными членами человеческого экипажа, они не могли рассчитывать на победу над берсеркером.

Вновь и вновь Ник в мыслях и наяву возвращался к моменту спасения. Казалось, именно с этого часа начиналась его жизнь.

Чтобы появиться в разбитом курьере, он надел полуавтоматический костюм, сконструированный для того, чтобы его носил и им управлял на расстоянии живой человек.

В момент спасения она увидела его в человеческом образе — одетым в космический костюм человека — когда он вошел в борт ее взорванного корабля со всеми мерами предосторожности, не нарушив необходимой для сохранения воздуха во внутренних камерах герметизации. И в момент, когда она увидела его, выскочила из своего кресла ускорения при мысли, что она спасена — поцеловала его, да, прямо в лицевую панель, не видя и не заботясь в своей радости о том, что внутри пусто.

“Дженни поцеловала меня при встрече...”

А потом, в следующий момент, еще взрыв...

Наконец, более, чем через год после спасения пришел день, когда ему удалось уговорить Дженни сделать свой последний выбор.

Достигнув этого, Ник взял сразу две плитки, выбранные, наконец, и направился с ними в руках к Фрее-2. В последнюю минуту его охватили сомнения, что опытная система, несмотря на то, что он занимался ее программированием, действительно поможет ему. Любая, достаточно сложная система, используемая на таком высоком интеллектуальном уровне, должна уже была стать, в каком-то смысле, сильным маниакальным интеллектом. Ник понимал, что никогда не сможет быть абсолютно уверенным в том, что другие интеллекты не выдадут его тайны.