Дэн Симмонс - Гиперион. Сборник

– Да, – поддержал кто-то из середины зала. – Куда, Энея?

Она развела руками. Тоже привычный жест: «Вы должны сами ответить на свой вопрос».

– Есть два варианта, – сказала она. – Каждый из вас пришел сюда либо через портал, либо через Гробницы Времени. Вы можете вернуться через тот же портал…

– Нет!

– Как?

– Никогда… Лучше умереть!

– Нет! Орден выследит нас и убьет!

Все кричали одновременно. Их слова выражали глубинный ужас. Я чувствовал запах страха, такой запах исходил от животных, попадавшихся в мои капканы на Гиперионе.

Энея подняла руку, и все умолкли.

– Вы можете вернуться через порталы в Священную Империю или остаться на Земле, но тогда вам самим придется заботиться о себе.

Многие облегченно вздохнули – выходит, можно не возвращаться. Я их понимал: для меня Орден тоже стал кошмаром. По крайней мере раз в неделю я просыпался в холодном поту: мне снилось, что я возвращаюсь.

– Но если вы останетесь, – продолжила девочка, все так же сидя на краю сцены, – вы окажетесь в одиночестве. У людей, которые здесь живут, свои эксперименты. Свои проекты. Вы здесь не нужны.

В зале вновь поднялся шум, но Энея словно ничего не замечала.

– Если вы останетесь здесь, – спокойно продолжала она, – вы потеряете все, чему научил вас мистер Райт, и то, чему вы научились сами. Земле не нужны архитекторы. Сейчас не нужны. Мы вынуждены вернуться.

– А Ордену они нужны? – ехидно поинтересовался Джев Питерс. – Например, чтобы строить их проклятые церкви?

– Да, – кивнула Энея.

Джев стукнул кулаком по спинке кресла.

– Но они схватят нас и убьют, как только узнают, кто мы… откуда мы…

– Да, – повторила Энея.

– Ты возвращаешься, девочка? – спросила Бетс Кимбол.

– Да, – в третий раз сказала Энея и соскочила со сцены.

Все встали, громко переговариваясь с соседями. Джев Питерс высказал то, что думали все девяносто человек:

– Мы можем пойти с тобой, Энея?

Девочка вздохнула:

– Нет. Мне кажется, уйти отсюда – все равно что умереть или родиться. И каждый решит для себя этот вопрос сам. – Она улыбнулась. – Или с очень близкими друзьями.

Наступила тишина.

– Рауль уйдет первым, – наконец сказала Энея. – Сегодня вечером. Один за другим, каждый из вас сам найдет свой портал. Я помогу вам. Я последней уйду с Земли. Но уйду, обязательно уйду, не позже, чем через две недели. Мы все должны уйти.

Люди стали подходить к сцене, потянулись к девочке с коротко стриженными волосами.

– Некоторые из нас еще встретятся снова. Я уверена, что некоторые из нас еще встретятся.

В ее словах я услышал другое: не все мы доживем до следующей встречи.

– Что ж, – прогудела Бетс Кимбол, обнимая Энею за плечи, – продуктов на прощальный пир у нас хватит. Нынешний ужин вы запомните надолго! Как говорила моя мамаша, никто не путешествует на пустой желудок. Кто поможет мне на кухне?

Люди начали расходиться – группами, семьями, – и все старались держаться поближе к Энее. В эту секунду мне очень хотелось схватить ее за плечи, встряхнуть хорошенечко и завопить: «Какого черта! „Рауль уйдет первым… сегодня вечером“. Да кто, черт побери, ты такая, чтобы указывать, когда мне уходить? И как ты думаешь меня заставить?» Но она была слишком далеко и вокруг нее толпилось слишком много народу. А потому мне осталось одно – с очень злобным видом плестись за толпой, медленно продвигавшейся к кухне.

Энея оглянулась, высматривая меня поверх голов, и в ее глазах была просьба: «Позволь мне все объяснить».

Я отвернулся.

В сумерках она нашла меня в ангаре, который мистер Райт велел выстроить в полукилометре к востоку от лагеря. Вместо стен висели брезентовые полотнища, четыре мощные каменные колонны подпирали деревянную крышу. Этот ангар выстроили специально для катера, на котором мы с Энеей и А.Беттиком прилетели на Землю.

Я откинул брезентовый полог и стоял у открытого люка катера, и тут я увидел Энею, которая шла ко мне по пустыне. У меня на запястье был комлог – браслет, который я не надевал уже больше года; там хранилась почти вся память бортового компьютера – компьютера корабля Консула, и он здорово мне помог, когда я учился управлять катером. Сейчас он мне был не нужен – память комлога загрузили в компьютер катера, да и сам я уже вполне освоился с управлением, но с ним все равно казалось как-то надежнее. Комлог проводил проверку всех систем катера и, если можно так выразиться, что-то бормотал себе под нос.

Энея остановилась в дверях, прямо под откинутым пологом. В косых лучах закатного солнца брезент казался багровым, и все вокруг было исчерчено длинными черными тенями.

Я демонстративно отвернулся.

– Как катер? – спросила она.

Бросив взгляд на комлог, я, не поворачиваясь, ответил:

– Нормально.

– Топлива достаточно?

Я все так же сосредоточенно изучал крышку люка.

– Смотря куда лететь.

Энея подошла ближе и взяла меня за руку.

– Рауль?

На этот раз пришлось на нее посмотреть.

– Не сердись. – Она улыбнулась. – Есть вещи, которые мы вынуждены делать.

Я отдернул руку.

– Иди ты ко всем чертям! И нечего за всех решать, что кому делать! Тоже мне, шестнадцатилетняя соплюшка, а туда же! А ты не думаешь, что есть вещи, которые некоторые из нас как раз и не вынуждены делать? С какой стати я должен куда-то лететь без тебя? – Я выскочил из ангара и решительно направился к своей палатке. Огромный багровый шар уходил за горизонт. В низких закатных лучах весь лагерь пылал, словно охваченный пожаром.

– Рауль, стой!

– Я нехотя оглянулся, и тут вдруг до меня дошло, насколько она измучена. Весь день она разговаривала, успокаивала, убеждала, объясняла. Прямо не братство, а какое-то гнездо вампиров, которые только ее энергией и живут.

– Ты сказал…

– Ну, сказал, – перебил я. И тут же понял, что веду себя как капризный ребенок. Смутившись, я снова отвернулся, делая вид, будто любуюсь последними красками заката. Несколько минут мы оба молчали, глядя, как сгущаются тени и тускнеет небо на западе. Сколько раз за эти четыре года мы с Энеей вместе смотрели на закат? Сколько долгих вечеров провели за разговорами под звездным небом пустыни? Неужели и впрямь этот закат – наш последний? Я невольно вздрогнул.

– Рауль, – снова позвала Энея, когда сумерки сгустились и стало холодно. – Пойдем со мной?

Я не сказал «да», но я пошел за ней по каменистой осыпи, сосредоточенно глядя под ноги, чтобы не наступить в темноте на какую-нибудь юкку или на очередной кактус. Так мы и шли, пока не дошли до лагеря. Горел свет. Интересно, долго проработают генераторы? В главном резервуаре топлива на шесть дней, в запасном – еще на десять. Индейского рынка нет – значит, запасы пополнить не удастся. Три недели света и… и что дальше? Темнота, упадок, полная остановка строительства – и неминуемая гибель нашего Талиесина…