Дэн Симмонс - Гиперион. Сборник

Помнится, в «Песнях» говорилось, что архитектура блуждающих островов практически сводилась к деревянным хижинам, приткнувшимся среди ветвей деревьев-парусов.

– Хижины, – хитро улыбнулась Энея, – множество хижин. А еще подводные купола. Именно там язычники проводят изрядную часть времени.

– Значит, ты проектировала хижины?

– Шутишь?! – затрясла она головой. – После тамплиеров Рощи Богов они лучшие строители хижин в человеческой вселенной. Я училась строить хижины. Они были настолько великодушны, что позволили нам с А.Беттиком помогать им.

– Рабский труд, – прокомментировал я.

– Именно.

На Мауи-Обетованной Энея провела всего около трех стандартных месяцев. Там-то она и познакомилась с Тео Бернар.

– Она взбунтовавшаяся язычница?

– Беглая христианка. Она прибыла на Мауи-Обетованную с колонистами, а потом сбежала и присоединилась к сиристам.

– Так она носит крестоформ? – Я невольно нахмурился. От возрожденных христиан меня по-прежнему коробило.

– Уже нет.

– Но как же… – Христианину нипочем не избавиться от крестоформа, если только он не подвергнется отлучению, а этот ритуал может провести только Святая Церковь.

– После объясню, – отмахнулась Энея. До конца ее повествования эта фраза прозвучала еще не раз и не два.

С Мауи-Обетованной она, А.Беттик и Тео Бернар перенеслись на Возрождение-Вектор.

– Возрождение-Вектор?! – Я едва не сорвался на крик. Возрождение-Вектор – оплот Священной Империи. Там меня чуть не пристрелили. На этой сверхиндустриализованной планете куда ни плюнь, попадешь в дом, роботофабрику или еще какое-нибудь заведение.

– Возрождение-Вектор, – улыбнулась Энея.

На этот раз им пришлось трудновато: А.Беттик вынужден был притвориться пострадавшим от ожогов, который не снимает маску из синтекожи. Это неудобство он терпел целых полгода, пока они с Энеей были на планете.

– И какие же работы вы делали там? – Я тщетно пытался себе представить, каким образом моя маленькая спутница ухитрилась не выделяться среди толп мегаполиса, разросшегося на всю планету.

– Только одну работу. Мы трудились на строительстве нового собора в Да-Винчи – собора Святого Матфея.

Тут я на добрую минуту лишился дара речи.

– Вы трудились на строительстве собора?! Для Священной Империи?! Для христианской Церкви?!

– Разумеется, – невозмутимо отозвалась Энея. – Бок о бок с лучшими каменщиками, стеклодувами, плотниками и прочими специалистами. Сперва я работала подмастерьем, но под конец стала помощником главного проектировщика, работавшего над нефом.

Я лишь головой тряхнул.

– А были у тебя… дискуссионные кружки?

– Да. На Возрождении-Вектор их посещало куда больше людей, чем на остальных планетах. Ко мне приходили тысячи учеников, пока не настал час уходить.

– Просто диву даюсь, что тебя не выдали.

– Выдали. Но не ученики. Один стеклодув выдал нас местному гарнизону. Мы с А.Беттиком и Тео едва успели уйти.

– Через нуль-портал, – подсказал я.

– Ну… в общем, да, телепортироваться. – Лишь много позже я осознал, что тут она едва уловимо замялась, как бы придавая оговорке особое значение.

– А другие с тобой успели уйти?

– Не со мной. Но сотни человек телепортировались в другие места.

– Куда? – озадаченно спросил я.

Энея вздохнула:

– Рауль, помнишь наш спор, когда я сказала, что Церковь считает меня чем-то вроде вируса? И что священники правы?

– Угу.

– Ну вот, мои ученики тоже несут в себе этот вирус. Им надо было отправиться в разные места, разносить инфекцию.

Перечень планет и работ продолжался. Три месяца на Патаупхе, где она воспользовалась опытом строительства древесных хижин, чтобы возродить просторные дома из переплетенных ветвей и стволов растений, растущих в тамошних безбрежных болотах.

Потом Амритсар, где она четыре стандартных месяца проработала в пустыне, проектируя шатровые постройки и залы собраний для кочевых племен сикхов и суфиев, странствующих по тамошним зеленым пескам.

– Там-то ты и познакомилась с Рахилью.

– Верно.

– А как ее фамилия? Она мне не сказала.

– Мне она тоже не сказала. – Энея снова вернулась к своей повести.

С Амритсара она, А.Беттик и обе ее подружки телепортировались на Грумбридж Дисон Д. Тут старания Гегемонии по терраформованию с треском провалились, планету оставили на волю метан-аммиачных ледников и ураганов, несущих кристаллы льда, твердого, как сталь, а скудная горстка колонистов отступила в биокупола и орбитальные строительные времянки. Но местные жители – по большей части мусульманские инженеры, участвовавшие в неудавшемся Трансафриканском проекте генетической коррекции, – упорно не желали вымирать во время Падения и завершили терраформование, превратив Грумбридж Дисон Д в мир лапландской тундры с пригодным для дыхания воздухом и адаптированной флорой и фауной Старой Земли, вплоть до мохнатых мамонтов, разгуливающих по экваториальным плоскогорьям. Миллионы гектаров степного разнотравья – идеальное место обитания для лошадей; настоящие лошади Старой Земли исчезли в те страшные годы, когда родина человечества начала превращаться в черную дыру, поэтому генетики воспользовались запасами замороженного генетического материала и начали плодить лошадей поначалу тысячами, а там и десятками тысяч. Кочевые племена странствовали по зеленым тропам южного континента, достигнув своеобразного симбиоза с громадными табунами, а фермеры и горожане перебрались в предгорья экватора, где изобиловали яростные хищники, вырвавшиеся из узды за века ускоренной стихийной адаптивной квазиэволюции: стаи мутантных стервятников и прячущихся по норам ночных кошмаров, тридцатиметровые степные змеи, предки которых водятся в гиперионском Травяном море, скальные тигры с Фудзи, умные волки и гризли с повышенным КИ.

У людей имелась техника, позволявшая под корень истребить адаптированных убийц за год, а то и меньше, но они избрали иной путь: пока растет трава и струится вода, кочевники вечно будут испытывать судьбу, сражаясь с хищниками, чтобы отстоять свои табуны; горожане же начали возводить стену, длина которой в конечном итоге должна достигнуть пяти тысяч километров, отделив дикие плоскогорья от степей и разрастающихся цикладовых лесов на юге. Стена должна стать не просто стеной, а исполинским городом, узким и длинным, тридцати метров высотой в самой низкой точке, увенчанным великолепными мечетями и минаретами, и сквозь весь город по верху стены пройдет такая широкая дорога, что три колесницы смогут разъехаться, не задев друг друга ступицами.

Колонистов там слишком мало, к тому же они чересчур заняты собственными делами, поэтому на строительство направили андроидов и запрограммировали роботов. Энея с друзьями трудились там шесть стандартных месяцев, так что им довелось увидеть, как стена обрела форму и начала неумолимо продвигаться вдоль границы степей и предгорий.