Джеймс Кори - Восстание Персеполиса

Солнце здесь было немного краснее, чем ожидал Холден, и тени синее, отчего возникало ощущение вечных сумерек. Или рассвета. Стайка местных псевдоптиц косяком пролетела над головой, их широкие прозрачные крылья гудели в странной гармонии. По-своему красивая планета. Сила тяжести в половину g – больше марсианской, меньше земной, – а наклон оси и период вращения давали всего восемь часов дневного света и более длинную, девятичасовую, ночь. Две крошечные луны вращались в сцепке с крупной, массой в треть планетной. На большой луне имелась даже атмосфера, только жизни не было. Пока, во всяком случае. Если Фригольд продержится еще несколько поколений, кто-нибудь поселится и там, хотя бы ради того, чтобы избавиться от соседей. Таков уж, кажется, обычай человека – тянуться к неведомому, а потом превращать его в то же самое, от чего бежали. Опыт подсказывал Холдену, что в тяге человечества во вселенную содержалась одна часть жажды приключений и открытий на две части желания разбежаться с опостылевшими соседями.

Странно было видеть «Росинант» лежащим на брюхе. Устройство корабля требовало такой ориентации при спуске в гравитационный колодец. Ему это никак не вредило, просто выглядело непривычно. Торчавшие сбоку ОТО шевельнулись при их приближении – активные, беспокойные. Командный люк стоял открытым, к земле тянулся трап. На кромке люка сидел, болтая ногами, Амос с винтовкой на коленях. Холден несколько удивился, нс увидев с ним Клариссы. Бобби, подходя, помахала, и Амос махнул в ответ, но взгляда от дороги позади них не оторвал.

Холден поднялся первым и обернулся, остановился между трапом и Амосом, поджидая взбирающуюся к ним Бобби. По направлению к городку кучкой стояли четверо – не приближались, наблюдали. С такого расстояния не различить было, присутствовали они на совете или это кто-то новый. Бобби стукнула по панели, трап втянулся.

– Как прошло? – Амос поднялся и отступил от внешнего люка.

Бобби включила закрытие дверей и повысила голос, перекрывая сервомоторы:

– Вернулись без стрельбы. По моему счету, это победа.

Открылась внутренняя дверь, и Амос убрал винтовку в шкафчик, выглядевший при такой странной ориентации ящиком комода. Холден прошел вдоль стены, направляясь в рубку. Которой полагалось быть наверху, а сейчас она оказалась слева.

– Рад буду отсюда выбраться, – бросил он на ходу.

Амос улыбнулся обычной пустой и дружелюбной улыбкой и пошел за ним. Наоми с Алексом сидели в амортизаторах, разыгрывая сложную боевую позицию – игра, к которой они пристрастились в последние пару лет. Холден ободрился, увидев у них на экранах изображение дороги, ведущей от корабля к городку. Как бы ни убивали время, за местными они приглядывали. На всякий случай.

– Эй, капитан, – протянул Алекс, подчеркивая ковбойский выговор. – Ну что, можно собирать пожитки и уматывать потихоньку?

– Ждем двенадцать часов, – сказал Холден, усаживаясь в свое кресло. Шарниры не повернулись. При постоянном тяготении планеты все амортизаторы были зафиксированы и рабочие посты установлены соответственно.

Наоми, извернувшись, взглянула на него:

– Двенадцать часов? Зачем?

– Я малость пересмотрел условия, – объяснил он. – Сказал, что если они выдадут нам губернатора для суда, карантина не будет.

Наоми вздернула бровь.

– А Союз об этом знает?

– Отправлю сообщение, когда двинемся обратно.

– Думаешь, Драммер это проглотит?

– Капитан меняет правила? – Амос пожал плечами. – По мне, дело ясное, как нос на лице. Если она не оставила места для маневра на этот случай, сама виновата.

– Я не собираюсь наказывать всю колонию за дела нескольких управленцев, – объяснил Холден. – Хорошие парни не прибегают к коллективным наказаниям.

– Без двенадцатичасового уведомления? – уточнила Наоми.

Холден пожал плечами.

– Это окно позволит им сделать выбор. Если у них будет шанс выбрать другое, а они упрутся, у меня будет полегче на душе. Мы хотя бы попытались.

– «Полегче» – в смысле «не загрызешь себя насмерть»?

– Не насмерть, – согласился Холден, откидываясь в гель. Голове и плечам стало прохладно. – Но все равно мне не нравится все это дело с «отрезать народ от самого необходимого».

– Соглашался бы взять на себя Союз, когда был случай, – заметил Алекс. – Тогда распоряжался бы по- своему.

– Хотелось бы верить, – ответил Холден.

Двенадцать часов. Для Фригольда – ночь и часть дня. И маловато времени, чтобы сообщение прошло от «Роси» к Медине и к президенту Союза перевозчиков и вернулось обратно. Если Драммер впадет в раж, ответ от нее захватит их на разгоне к Медине. Если бы мог, Холден дал бы фригольдерам больше времени на раздумья. Но скорость света есть скорость света.

Как иронично соотносятся угрозы и масса. Сообщения, голоса, культура, беседы обгоняют самые быстрые корабли. Это, по меньшей мере, придает особую важность убеждению и аргументам. Передать с планеты на планету идеи легко. Перевозить предметы трудно. Но это при условии, что те, на другой стороне, готовы слушать и менять свои взгляды. Во всех прочих случаях оставались, как встарь, военные корабли и угрозы.

Холден спал, когда наконец пришел ответ.

– Просыпайся, – позвала Наоми. – У нас посетители.

Он протер глаза, свесил ноги на стену, ставшую теперь полом, ладонью пригладил волосы и тупо уставился на экран. Перед кораблем собралась толпа. Пару лиц он помнил по вчерашней встрече. А посреди толпы был губернатор Хьюстон, прикрученный к широкой серой керамической тачке. Облегчение, разлившееся по всему телу, умерялось лишь перспективой многомесячного полета с разжалованным губернатором на борту.

Холден включил связь.

– Говорит капитан Холден. Погодите, мы выходим.

– Осторожней, – посоветовала Наоми. – Не верь глазам своим.

– Точно, – согласился он и вызвал рубку. – Алекс, ты там?

– Спит, – отозвалась Кларисса. – Я прогрела ОТО, Амос и Бобби уже идут к шлюзу. Если это ловушка, то весьма неудачная.

– Спасибо, – поблагодарил Холден и вдоль лифтовой шахты пошел к шлюзу. Ему навстречу неслись голоса Бобби и Амоса.

– Предупредите, если от меня потребуется не только наблюдение, попросила Кларисса и прервала связь.

Когда открылся люк, Холден спустился по трапу первым. Остролицая женщина с густой сединой в черных, стянутых узлом на затылке волосах, выступила вперед.

– Капитан Холден, – начала она, – я – исполняющий обязанности губернатора Семпл Маркс. Мы принимаем требования вашего правительства.

– Благодарю вас, – отозвался Холден, пока Бобби съезжала к нему по трапу. Амос, позвякивая винтовкой, следовал за ней.

– Мы подаем официальную претензию к Союзу за вмешательство в наш суверенитет, – продолжала Маркс. – Это внутреннее дело Фригольда.