Джеймс Кори - Восстание Персеполиса

– Вы в самом деле считаете нас такими злодеями? Посмотрите: что мы сделали и как сделали. Мы ни разу не открыли огонь первыми. Какой завоеватель за всю историю мог бы сказать это о себе? Мы даем место самоуправлению. Любая подчинившаяся нам колония имеет возможность сохранить местную власть и свои обычаи.

– Пока они не противоречат вашим.

– Разумеется.

Холден сделал глоток кофе.

– В том-то и дело. Людям, которыми вы управляете, не дано права голоса в вопросе, как ими управлять. Пока все дудят в одну дуду, может быть, все и прекрасно, но стоит возникнуть разногласию, решаете вы. Так?

– Есть способы прийти к окончательному решению.

– Нет таких способов. Как только политики начинают толковать об окончательном решении, жди жестокостей. Человечество достигло поразительных успехов, толкаясь локтями, споря, жалуясь друг на друга, сражаясь и торгуя. Это грязно, это выглядит недостойно, но так лучше всего, потому что в этих делах у каждого есть свой голос. Пусть даже остальные норовят его перекричать. Когда все решает один голос, получается ужасно.

– И тем не менее, как я слышал от мисс Фиск, Союз перевозчиков приговаривал к смерти целые колонии, не подчинявшиеся его правилам.

– Правда? – отозвался Холден. – И потому я ослушался приказа и отказался на них работать. Я собирался в отставку, в систему Сол. Вы так можете?

– Что могу?

– Если вам отдадут аморальный приказ, сможете отказаться, уйти? Пока, судя по тому, как вы тут всем заправляете, полагаю, этот вопрос даже не рассматривается.

Син скрестил руки на груди. Кажется, роль допрашивающего выскальзывала у него из рук.

– Верховный консул – очень мудрый, глубоко мыслящий человек, – сказал он. – Я без сомнений верю…

– Нет. Стоп. «Верю без сомнений» – мне этого достаточно, – перебил Холден. – Вы считаете, идет мягкое, бескровное завоевание, так?

– Так и есть, в той мере, в какой вы нам позволяете.

– Я видел войну, затеянную Дуарте, чтобы замести следы. Я пережил голод после нее. Руки вашей империи выглядят много чище, когда вы решаете, с какого места отсчитывать ее историю, а какие части не в счет.

– И потому решать взялись вы со своими друзьями? – спросил Син, стараясь сохранить легкий тон. – Вы же понимаете, что рано или поздно назовете нам их имена.

Холден сделал долгий глоток и аккуратно поставил грушу на пол у своих ног.

– Надеюсь, что поздно, – сказал он. – Но, как я вижу, с той частью, где мы держимся как друзья, покончено?

Син ощутил, как выращенная им в себе приязнь к Холдену вытесняется бессильной злостью. Он поторопился. Надо было не жалеть времени на налаживание отношений, а теперь они оба встали в боевую стойку. Пора менять тему.

– Расскажите что можете, – попросил он, – об Илосе.

Холден нахмурился, но без гнева.

– Что вас интересует?

Син ждал, не отвечая.

Холден пожал плечами.

– Хорошо. Илос был первой спорной колонией. Я отправился туда в роли посредника между разными претендентами и почти сразу вляпался в дерьмо. Началась стрельба. Ожили древние артефакты, взорвали океан. Экосистема приняла нас за источник пресной воды. И еще были ядовитые слизни. Ничего хорошего.

– Артефакты ожили?

– Да… – Холден поерзал на табурете. – У нас на корабле был образец активной протомолекулы. Мы о нем не знали. Он пытался доложить о завершении врат Сол, только вот то, чему он пытался докладывать, погибло или отключилось. Вот он и принялся включать все подряд. Однако часть его была моим старым знакомцем, и… это довольно жуткая история. С чего бы вас заинтересовал Илос?

– А как начет другого артефакта?

Холден мотнул головой, недоуменно развел ладони.

– Какого другого?

Син вывел на монитор изображение, присланное с «Бури». Ничто из света и тьмы. Увеличив, он показал картинку Холдену.

– А, нуля, – кивнул тот. – Она-то все снова и выключила. Деактивировала протомолекулу.

У Сина захолодело сердце. Простота и невинность сказанного Холденом была страшнее любых угроз.

– Что она сделала?

– Тот мой знакомец. Мертвый. Он был детективом, и оно его использовало для поиска – куда докладывать. А он – его реконструкция, модель – заметил, что в одном месте активность протомолекулы прекращается. По его словам, это было вроде пули, которой кто-то прикончил… цивилизацию… которая… Дайте-ка рассмотреть поближе.

Син увеличил изображение. Холден моргнул. Куда девалась усталость, боль от побоев? Он заговорил твердо и властно, такого тона Син от него еще не слышал:

– Это не Илос. Где это?

– Появилось в системе Сол. На одном из наших кораблей.

– А, это к черту, – выдохнул Холден. – Ладно, слушайте. Вам надо найти одну женщину. Зовут Элви Окойе. Она работала в научной группе на Илосе. Не знаю, где она сейчас, но она много лет исследовала тамошние артефакты, и этот в том числе. Она сквозь него прошла.

– Откуда куда?

– Это не дверь. Она вроде как пронесла в него часть сети протомолекулы и тем убила образец. Перевела все в спящий режим. Она рассказывала, что при этом вроде как выключилась.

– Выключилась? Потеряла сознание? – спросил Син. – Или потеряла время?

– Что-то в этом роде, – ответил Холден. – Не знаю. Я сквозь него не проходил. Но видел ту штуку на станции. И видел, что с ними произошло.

Син поймал себя на том, что склонился к Холдену. Кровь звенела в сосудах. И, больше того, он заметил отражение того же чувства на избитом лице Холдена.

– На Илосе была станция? – спросил он.

– Нет, на этой станции – той, что контролирует пространство Кольца. В первый раз, как люди прошли в Кольцо, тот же покойник отвел меня на станцию. Отчасти это требовалось для включения колец. Но я там кое-что видел. Вроде летописи древней цивилизации. Мой друг, тот покойник, что-то в них искал, а поскольку использовал для поиска меня, я тоже все видел. Создателей этого… всего этого. Их уничтожили задолго до того, как я и вы попали сюда. Может, за миллиарды лет. Я видел, как гаснут целые системы. Я видел, как они пытались остановить врага, выжигая целые солнца с планетами. Не получилось. То, что они делали, не помогло, и их всех просто повымело, остались только дороги и старые механизмы, валяющиеся у нас под ногами. Эта штука на вашем корабле? Это они. Те, другие. Те, кто убили все до того, как Земля и Марс стали частью сети врат.

– Почему же она появилась теперь?

Холден подавился смешком.

– Ну, не знаю. Вы, люди, ничего необычного в последнее время не делали?

Син смутился. Холден попал в точку. «Буря» впервые задействовала генератор магнитного поля в неконтролируемых условиях – и здесь, и в системе Сол. У генератора, возможно, имелся побочный эффект. Или у чего-то другого, выстроенного на платформах. Или…