Ларри Нивен - Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца

Луиса затошнило. Поделать ничего было нельзя — вообще никак. Он с трудом отвел взгляд…

И увидел глаза Тилы над приборной панелью, полные непередаваемого ужаса.

Из ее носа текла кровь.

В следующее мгновение ужас на ее лице сменился мертвенной бледностью. Она готова была лишиться чувств. Кислородное голодание? Силовое поле могло удерживать воздух в вакууме, но его требовалось соответствующим образом настроить.

Уже в полубессознательном состоянии она подняла взгляд на Луиса Ву, словно умоляя: «Помоги. Сделай хоть что-нибудь».

Голова ее упала на приборную панель.

Луис закусил губу до крови. Освещенная неоновым светом облаков воронка тошнотворно напомнила ему водоворот над сливом в ванной. Крошечное пятнышко скутера Тилы устремилось прямо в клубящуюся отвесную стену воронки.

Несколько секунд спустя Луис увидел впереди, намного ниже глаза горизонтального урагана, белую заостренную полосу конденсационного следа. Отчего-то у него даже не возникло сомнений, что это скутер Тилы.

— Что случилось? — рыкнул Говорящий.

Луис молча покачал головой, не в силах произнести ни слова. Все тело его словно онемело, мысли бежали по кругу и не могли из него вырваться.

Изображение Тилы лежало лицом вниз, виднелись только ее волосы. Она была без сознания, в неуправляемом скутере, летевшем в два с лишним раза быстрее звука. Нужно было что-то делать…

— Луис, еще немного, и она бы погибла. Несс не мог включить какой-то режим управления, о котором мы не знаем?

— Нет. Я бы скорее поверил в это, чем во что-то другое, но… нет.

— Думаю, именно это и произошло, — сказал Говорящий.

— Ты сам видел, что произошло! Она потеряла сознание, ударилась головой о приборную панель, и ее скутер вылетел из той воронки, будто за ним гнались все дьяволы! Она нажала лбом на нужные кнопки!

— Чушь.

— Ну да, — Луису хотелось заснуть, перестать думать…

— Сам прикинь, насколько такое вероятно!

Внезапно до кзина дошло, и он остался сидеть с раскрытым ртом.

— Нет. Не может быть, — наконец вынес он свой вердикт.

— Угу.

— Ее бы просто не было с нами. Будь ее везение хотя бы отчасти реальным, Несс никогда бы ее не нашел. Она осталась бы на Земле.

Сверкнула молния, осветив длинный туннель из бушующих грозовых туч и уходящую вдаль прямую белую линию — конденсационный след скутера Тилы. Но сам скутер находился вне пределов видимости.

— Луис, мы никогда бы не потерпели катастрофу на Мире-Кольце!

— Вот и я думаю о том же.

— Лучше подумай, как ее спасти!

Кивнув, Луис не торопясь нажал кнопку вызова Несса — чего Говорящий никогда бы сам не сделал. Кукольник ответил мгновенно, словно ждал сигнала. Луис быстро описал события, удивившись, что Говорящий остается на связи.

— Похоже, мы оба ошибались насчет Тилы, — сказал Несс.

— Да.

— Она летит на аварийной мощности. Удара лбом не хватило бы, чтобы сработали нужные переключатели. Сначала ей потребовалось бы активировать аварийный режим. Трудно представить, что это можно сделать случайно.

— А как он активируется?

Кукольник показал на утопленную в панели кнопку.

— Она могла из элементарного любопытства сунуть туда палец, — заметил Луис.

— Думаешь?

— Но что нам делать? — вмешался Говорящий, не дав Луису ответить.

— Когда она придет в себя, пусть свяжется со мной, — решительно заявил Несс. — Я покажу ей, как переключиться обратно в обычный режим и как после этого нас найти.

— А нам пока сидеть и ждать?

— Совершенно верно. Есть опасность, что в двигателе могут выгореть топливные элементы. Однако ее скутер будет сам избегать препятствий, и она не разобьется. Она удаляется от нас со скоростью примерно в четыре звуковых. Самая большая для нее угроза — кислородное голодание, которое может привести к повреждению мозга. Но, подозреваю, ей это не грозит.

— Почему? Кислородное голодание действительно опасно.

— Она чересчур везучая, — ответил Несс.

Уже наступила ночь, когда они вынырнули из радужки глаза бури. Звезд не было видно, но сквозь разрывы в пелене облаков пробивался слабый свет арки.

— Я передумал, — сказал Говорящий. — Несс, если хочешь, можешь снова к нам присоединиться.

— Я готов, — ответил кукольник.

— Нам нужна твоя инопланетная проницательность, и ты в немалой степени ее продемонстрировал. Но учти, что я не забуду то преступление, которое твоя раса совершила по отношению к моей.

— Говорящий, я не собираюсь бередить твои воспоминания.

Луис Ву едва обратил внимание на свершившийся триумф практичности над честью, разума над ксенофобией — он искал конденсационный след Тилы на границе облачного покрова и бесконечного горизонта. Но след исчез, как будто его и не было.

Тила все еще находилась без сознания. Ее изображение беспокойно пошевелилось, и Луис позвал ее, но не получил ответа.

— Мы ошибались насчет нее, — сказал Несс. — Но не могу понять почему. Как мы вообще потерпели крушение, если Тила настолько везуча?

— Именно это я и сказал Луису!

— Но, — продолжал кукольник, — если ее везение ничего не значит, как она могла активировать аварийный режим? Полагаю, я все-таки был прав с самого начала — Тила Браун обладает врожденным везением.

— Тогда как тебе удалось ее завербовать? Почему «Лжец» потерпел крушение? Отвечай!

— Хватит, — сказал Луис, но оба его словно не слышали.

— Наверное, ей везет все же не во всем, — предположил Несс.

— Если бы ей хоть раз не повезло, она уже была бы мертва.

— Будь она мертва или ранена, я бы ее не выбрал, — возразил Несс. — Придется поверить в стечение обстоятельств. Не забывай, Говорящий, что законы вероятности предусматривают такую возможность.

— Но они не предусматривают магию. Не могу поверить, что можно вывести породу везучих.

— Придется, — сказал Луис, и на этот раз его услышали. — Мне следовало догадаться намного раньше — и вовсе не потому, что неприятности постоянно обходили ее стороной. Все дело в мелочах, деталях ее личности. Ей действительно везет, Говорящий.

— Луис, как ты можешь верить в подобную чушь?

— С ней никогда ничего не случится. Никогда.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Ее жизнь была полна удовольствий, и ей никогда не приходилось страдать. Помнишь, когда тебя обожгли подсолнечники? Она спросила, видишь ли ты что-нибудь. Ты ответил, что ослеп, но она опять тебя переспросила, потому что усомнилась. И еще — когда сразу после катастрофы она попыталась подняться босиком по только что остывшему лавовому склону?

— Она не слишком умна.

— Она достаточно умна, невмирс! Ей просто никогда не было по-настоящему больно! Когда она обожгла ноги, она сбежала по склону на более скользкую, чем лед, поверхность — и ни разу не упала! Но такого рода подробности на самом деле ни к чему. Достаточно лишь взглянуть на ее неуклюжую походку — каждую секунду кажется, будто еще немного — и она споткнется. Но этого никогда не происходит. Она ничего не сшибает локтями, ничего не проливает и не роняет. Никогда. Она даже не догадывается, что такое вообще может с ней случиться. И потому в ней нет ни малейшего изящества.