Дмитрий Гаук - Попаданец в неоЛитРпг

— А вещи не пропадут?

— Нет, тут воровство не практикуется, сразу голову оторву желающему напакостить.

Вещи сложили на самоходный стул, всё поместилось.

— Идите, девчонка-уборщица почистит и ваш транспорт, пока моетесь. Вещи отнесут в номер. Интересный у вас транспорт. Он самоходный?

— Да, только руками нужно придерживать, убежит.

— Продайте, 100 голдов с меня.

— Нет, хозяин, не проси, даже не обсуждается, — чего захотел, капиталист поганый, на империалиста не тянет, непись.

— Калиидазия, пошли мыться.

— Где тут мужское отделение?

А не дешёвая у нас техника, нужно за ней приглядывать, потерять бы не хотелось. Чувствую, эта тележка принесёт удачу и деньги.

Баня, а скорее купальня, представляла собой ячейки вдоль стен, где из труб, на высоте двух метров непрерывно текла горячая вода. Регулировка температуры не была предусмотрена, распылители и рассекатели отсутствовали. Мыться было одно удовольствие в бурном потоке горячей воды. Кожа и организм «терпели» температуру, сила потока приятно массажировала.

Мыло отсутствовало, как класс, но вода сама очищала от грязи. Источник воды насыщался естественной местной магической энергией, так эльфийка информировала, что придавало очищающие свойства. А может это была реальная ионизация в обычном виде, и никакой магии. Так можно и мыло обвинить в магических свойствах. Да ну на, эту магию.

Мужское отделение было не предусмотрено по проекту, общий широкий коридор с выгораженными кабинками.

И без парного отделения баня-купальня оказалась приятным сюрпризом. Ячеистый дизайн позволял не разделять людей и нелюдей по половому признаку. Отсутствие дверей в боксы позволяло утолить любопытство подглядыванием анатомических особенностей в устройстве половых отличий представителей разных рас. Интересно, даже для интеллигентных воспитанных разумных, к которым относил собственную персону.

Не представляете, как было увлекательно мыться. Сразу, даже забыл, зачем сюда пришёл. О чём напомнила эльфийка, зараза, заглянув в мой бокс.

— Михаил, мы мыться пришли.

Надо и мне заглянуть к соседке. А чего, она?

Вскоре пришёл к пониманию, что процесс размножения у всех человекообразных видов одинаков, и также приятен. А что? В боксах на против мылись две самочки с титьками наружу, расовую принадлежность определить не смог, только половую. И не захочешь, увидишь. Но если честно, что хотелось, увидел, оценил, в восторге от увиденного. Мой восторг самочки оценили визуально, по состоянию устойчивости в стоянии обнажённой мужской натуры.

С природой совладать не удалось. Задом к женщинам поворачиваться не давало интеллигентное воспитание в детском возрасте, а профиль выглядел более вызывающим, чем фас.

— Ну и как оценил? — голос принадлежал одной из двух женщин, находящихся в пределах видимости. По-моему, они специально заняли кабинки напротив моей, хоть и пришли раньше.

— Сами извращенки — мелькнула мысль. Надо отвечать.

— Если по десятибалльной шкале, то на двенадцать.

— Ты тоже ничего, на восемь тянешь, если по твоей градации.

Вот же зараза, могла бы и соврать. Плохо, что мыть друг другу спины тут не принято. Не развита культура помощи, и мочалок нет. Отстой полный, сколько бы не стоял. А мысль предложить услуги помощи засела в голове. Секс в банях не поощряется и не используется, а пиво имеется. Так и простоял без дела малыш восьмой градации по десятибалльной шкале, зато отмылся от грязи хорошо после длительного застоя. Мысли не отмылись, так серовато извращёнными и остались до конца банного сезона.

Гениталии отмылись самостоятельно, руками почти не помогал, боялся усугубить ситуацию точкой невозврата. Есть такая у мужиков в интимном процессе получения удовольствий, достигнув которую остановиться невозможно.

Две девчонки домывались, повернувшись ко мне спинами, наверное, не хотели смущать. Лучше бы они это не делали. Сзади, помимо спины моему взору предстали четыре изумительных полушария, на титьки смотрел спокойней. Девоньки мылись в разных боксах, чуть не окосел, глаза в раздрай. Сам поворачиваться спиной к проходу боялся, в бане мылись и мужики неизвестных подозрительных ориентаций. Лучше буду пялиться на женские спины в нижней части, безопасней.

— Ты чего на голых женщин глазеешь? — партнёрша принимала процедуры в соседнем боксе и заглянула ко мне, — а у тебя и правда на восемь баллов тянет.

У меня тут же упал на шесть, но не баллов, а часов. Поймала на горячем. Вот язва на мою голову. Нужно посмотреть, чем она сама занимается.

Финал оказался ещё драматичней. Две подруги перед уходом повернулись ко мне спинами и нагнулись. Я одновременно увидел две задницы, и не только, явно предназначенные мне, очень низко нагнулись, стервы. Затем две наглые феи хохоча удалились. Стоял как оплёванный, в кампании с вновь стоячим инструментом, никому не нужным, кроме себя. Вот заразы, все трое.

Девчонки напротив убежали, а напряжение в телесах не прошло.

Продолжил балдеть под струёй воды, ждал расслабления напряжения в нижней части тела. Ожидание затянулось.

— Хватит стоять, растворишься, — опустил меня на землю голос партнёрши.

Сарказм помог изменить поток мыслей и успокоить восставшую плоть. Быстро пришёл в транспортное состояние напряжённый первичный половой признак. С мытьём можно заканчивать. Нечего больше мыть, в самом деле, сотру хороший орган от усердия или затуплю, а жить ещё долго планирую, может дождётся момента размножения, не все попусту тратить.

Что за раса мылась напротив, так и не понял. У Кали спрашивать было неудобно. Ещё подумает, что озабоченный, а это может и правда. Время идёт, а разрядки нет, одни зарядки вокруг.

Обед понравился, наелся от души. Много мяса, овощи в жареном и свежем виде, бульон наваристый в больших чашках, десерт в виде выпечки не дали умереть с голодухи. Калиидазия ела гораздо меньше меня, зря, впрок нужно набивать утробу по максимуму.

Процесс приёма пищи по-своему был источником информации. Дочку гнома-хозяина, что подавала на стол, звали Терия. Сильно удалась в папу, немного широковата в сложении, но есть на что обратить внимание спереди и сзади, но это не важно. Надо выяснить названия овощей и мяса, по ходу подала мясное двух видов.

— Терия, что за мясо мы кушаем, как называются животные?

— Как, вы не поняли? Это домашние верки из собственного загона и дикие рогусы, их много в каньоне живёт. Охотники сдают тушки в нашу таверну. Всё свежее.

— Мы не местные, поэтому интересуюсь. А что за овощи?

Тут получил целый список, запомнить нелегко, но постараюсь. Питаться в ресторанах не привык, надо запоминать на будущее.

— Михаил, я знаю местные овощи, дома почти такие же.