Джеймс Кори - Пепел Вавилона

Быть астером – значит чинить свой корабль. Земляне проживали жизнь, пожирая правительственные подачки и утрахиваясь до неподвижности, – за счет Пояса. Пыльники жертвовали собой и всеми, до кого могли дотянуться, ради мечты превратить Марс в новую Землю взамен ненавистной старой. А астеры? Они чинили свои корабли. Они изрыли шахтами астероиды и спутники планет. Они из каждой крохи выжимали все возможное и больше того. Весь их ум, надежность, все их способности уходили на то, чтобы цвести в вакууме, как пучок цветов расцветает в неимоверно огромной пустыне. Поработать с «Пеллой» было так же естественно, как выдохнуть после вдоха.

Филип ненавидел себя за то, что работать ему не хотелось.

В первые дни шел обычный ремонт в невесомости. Уже тогда он ощущал на себе чужие взгляды, слышал, как замирают при его приближении разговоры. Джози и Сарта, заваривавшие что-то в пустоте между обшивками, обсуждали опасности непотизма, не зная, что он слушает их канал, а стоило ему объявиться, сделали вид, что ничего такого не говорили. В камбузе его лучшими собеседниками были ведущие новостей с искалеченной Земли. Отец его не вызывал и не отстранял от обязанностей. Все бы лучше, чем эта адская неопределенность. Низвергнутому, ему бы осталась хоть гордость несправедливо наказанного. А так он просыпался к своей смене, помогал с ремонтом и мечтал оказаться где-нибудь подальше.

Только выяснив, что убитый маневровый придется переустанавливать целиком, они двинулись к верфи. В прежней жизни выбрали бы Цереру или Тихо, да и теперь нашлись бы второсортные, но приличные. На Рее, Палладе, Весте. Они выбрали другую. Отец приказал идти на Каллисто.

Подтянулся новый эскорт с обнаженными орудиями – охранять «Пеллу» от торпедных атак и вражеских кораблей. Но если Земля, Марс и АВП Фреда Джонсона и приглядывали за «Пеллой», отвлечь себя от баз и флотов противник не позволил. Ради такого приза, как они, рисковать не стоило. Лежа в койке перед экраном, крутившим ансамбль нео-тарааб с Европы и дюжину плохих порнокомедий, выбранных ради игравшей в них Сильвии Кай, Филип воображал себе атаку. Скажем, флотилии под предводительством «Росинанта». Сраный Джеймс Холден и шлюха-изменница мать мчались на него, визжа торпедами и рельсовыми пушками. Одни фантазии заканчивались тем, что «Пелле» доставалось хуже прежнего и все убеждались, как трудно победить в таком бою. В других он расстреливал «Росинант», превращал его в облачко светящегося газа и металлические осколки. В третьих они проигрывали и погибали. И два лучика света в этих, самых мрачных грезах вписывались в них, как болт в гнездо: не придется больше работать на корабле, и на Каллисто они не попадут.

Уцелевшая верфь на Каллисто располагалась на стороне, постоянно обращенной от Юпитера. От ее прожекторов по поверхности спутника тянулись длинные неподвижные тени к руинам второй верфи – подорванной несколько лет назад марсианской базы. Подрыв второй был одной из первых акций Свободного флота. И коман-довал ею Филип. Пыль и частицы, разворошенные человеческой предприимчивостью, медленно оседали на Каллисто, создавая иллюзию тумана там, где не было свободной воды и почти не было атмосферы, чтобы ее удерживать. Филип следил, как вырастает россыпь огней на лунной поверхности: яркие белые огоньки, словно кто-то зачерпнул пригоршню звезд и с размаху влепил их в грязь. Когда «Пелла» причалила, лязг захватов отозвался в костях. Филип, отстегнувшись, поспешил к шлюзу.

Там он застал Джози – длинные седеющие волосы, зачесанные назад над узким: желтозубым лицом. Джози был с ним тогда на Каллисто. Под командой Филипа. Когда Филип запустил шлюзование, он поднял брови.

– Не надел туо форму? – Подколка если была, то едва ощутимая.

– Не на службе.

– Хаст отпуск на берег, ту?

– Никто мне не запрещал, – ответил Филип и сам почувствовал, как жалко это прозвучало. Джози взглянул жестче, однако отвернулся. Давление уравнялось или почти уравнялось. Когда «Пелла» открыла наружную дверь, раздался слабый хлопок. Достаточно, чтобы ощутить переход, но не такой сильный, чтобы пострадали уши. Безопасник, встретивший их на выходе, был одет в легкую броню, потертую на плече и на груди. На потертых местах тенями просвечивали логотипы «Пинкуотер». Кивнув ладонями, Филип прошел мимо, наполовину боясь и наполовину надеясь, что его остановят.

До того налета он ни разу не бывал на Каллисто. Не видел эту луну до удара. Не знал, как она выглядела, и все равно замечал шрамы на уцелевшей части. Проходя доками и торговым кварталом, он выхватывал взглядом недавно замененные детали. Чуть другого цвета покрытие, герметик поновее, чем на других участках. Малые шрамы. Он бы и не заметил, если бы не знал, что они есть.

Впрочем, удар был оправдан. Они тогда добыли у пыльников антирадарное покрытие, скрывшее сброшенные на Землю обломки астероидов. Шла война. И к тому же этих он и не хотел задевать. Просто они оказались рядом с врагом. Сами виноваты. Не его вина.

В широком и высоком главном тоннеле переливались голоса. Бибикал карт, призывая народ посторониться. Прошла бригада в серых комбинезонах с эмблемами Свободного флота на рукавах и татуировками АВП на запястьях. Холодный воздух пах мочой. Филип нашел себе место у стены, прислонился и осмотрелся, будто ждал кого-то. Кого-то, кто уставит на него обвиняющий палец. «Это ты пытался убить верфи! Ты порвал нам клапаны. Ты знаешь, сколько наших погибло?»

Он ждал хоть чего-то, но на него никто не обращал внимания. Он здесь был никем. Подпирающим стенку мальчишкой.

В конце концов его занесло в бар на дальнем конце верфей, у тоннеля, уходившего к глубинным уровням и напрямик к обсерватории на юпитерианской стороне луны. За столами из прессованной пластмассы были не только рабочие с верфи. С жилых уровней внизу пришли ярко наряженные девушки, его сверстницы. Люди постарше, помятые, как водится у паучников, склонялись над ручными терминалами и пивными стаканами. Филип вроде бы слышал, что где-то на Каллисто есть хороший верхний университет, связанный с техническими институтами Марса. В его голове это никак не вязалось с предметом атаки.

Он сел в стороне за ярко-розовый столик, украшенный горшком с живой травой. Отсюда ему видны были большущие настенные экраны, бубнившие новости себе под нос, и яркие, как щеглы, девчушки, умудрившиеся, болтая между собой, ни разу не взглянуть в его сторону. Он выбрал в настольном дисплее черную лапшу под арахисовым соусом и крепкое пиво, расплатившись маркой Свободного флота. Стол так долго думал, что Филип уже решил – откажется принимать его деньги, причем именно тогда, когда девчонки уставились на него, но столик благозвучно звякнул и высветил таймер со временем до подачи заказа. Двенадцать минут. Вот двенадцать минут он и смотрел новости.