Джеймс Кори - Восстание Персеполиса [45 глав из 52]

Бобби сидела, прислонившись спиной к двери. Ее ноги были немного разбросаны, занимая пространство. Руки лежали на коленях. Маленькие кровоточащие порезы на костяшках ее пальцев выглядели как нарисованные. Ее волосы прилипли к ее шее. В основном от пота.

Он смотрел, как она смотрит на него. Некоторое время они молчали. Гул станции был единственным звуком.

- Ну, - наконец сказала Бобби, и сделала еще пару вдохов, прежде чем продолжила. - Какого хера это было?

Амос сглотнул. На этот раз болело чуть меньше. Он попытался сесть, и решил, что стоит поразмыслить об этом еще раз. Даже на потолке было несколько следов крови. Один из них выглядел немного похожим на лицо мультяшной собаки.

- Я не..., - сказал он, и сглотнул еще раз. - Я не хочу. Понимаешь, о чем я?

- Нет.

- Люди... люди хотят разного. Они хотят детей. Или хотят стать знаменитыми, или богатыми, или чего-то достичь. А потом они все идут нахер, пытаясь это получить. Так что я просто ничего не хочу. Не вот так.

- Ага, - сказала Бобби.

- Только эта тема меня поимела. Я даже не знал, что это происходит, пока не получил своё "я хочу". - Он подождал, пока ком не вернется в его горло, а когда этого не произошло, продолжил. - Я хочу, чтобы Персик умерла дома. Со своей семьей.

- На Роси, - сказала Бобби. - С нами.

- Да, я хочу этого. Только с тех пор, как мы вернулись из Фригольда, вообще все пошло по кочкам. Было еще не так плохо, когда только Холден и Наоми отчалили, потому что сами выбрали это.

- И оказалось, что они на самом деле никуда не ушли, - сказала Бобби.

- Но потом этот здоровый ублюдок проходит через ворота Лаконии, и теперь мы заперты здесь вдали от Роси, и похоже шанс сделать все по-правильному, ускользает слишком далеко, чтобы удержать его, понимаешь? Я вижу, как она изображает, что в этом ничего такого, тем или иным путем, вот только для меня это не так. И тогда... тогда все становится сложнее. Я начинаю чудить. Начинаю думать обо всяком дерьме, о котором не хочу думать. Ну ты знаешь.

Долгое время они молчали. Амос попытался сесть снова, и на этот раз ему удалось.

- Ладно - сказала Бобби. - Думаю, я поняла.

- Думаешь?

- Более менее - сказала она. - Думаю, я уловила суть.

Она подтянула себя, и поднялась, затем протянула ему руку. Он принял ее, его рука легла на ее запястье, её на его. Они потянули каждый в свою сторону, и он поднялся. Ее лицо почти не пострадало, но на шее уже проступали синяки.

- Да уж, ты действительно меня отметелила, - сказал он.

- Тебя было проще убить, чем отметелить, - сказала Бабс, ухмыляясь, и открывая окровавленные зубы. - Но у меня чувство, что твоя тупая задница нам еще нужна.

Он кивнул. Она была права насчет обеих вещей.

- Надо бы нам раздобыть для тебя немного льда - сказал он.

- Отвали нахер - сказала она - Даже половины моей работы хватило бы, чтобы ты обложил своего шутника всеми холодными штуками, которые у нас имеются.

- Ага. Тогда, полагаю, ты сможешь их забрать, когда я закончу.

Она изобразила на лице еще одну кровавую улыбку и повернулась к двери.

- Эй, Бабс - сказал он. - Не держим зла, так?

- В следующий раз, когда тебе понадобится кого-нибудь избить, как насчет того, что бы не оскорблять меня для начала.

Он усмехнулся. Было больно.

- Если мне понадобится кого-нибудь избить, у меня полно возможностей по всей станции. Но если мне понадобится, что бы кто-нибудь избил меня, обязательно приду к тебе.

Она подумала секунду:

- Справделивая оценка.

Ему потребовалось около пяти минут, чтобы добраться до сортира. Он отмыл всё, что смог, но ему была нужна какая-то свежая одежда, и когда он мыл глаза, сковырнул запекшуюся кровь. Рана снова начала кровоточить. Он решил поговорить с Сабой о том, чтобы попросить кого-то зашить её. Но сначала одежду.

- Господи Иисусе, - сказала Персик, когда он вошел в каюту. - Что случилось?

- Что? О, ты имеешь в виду это? Я и Бабс немного спарринговались. И моё лицо приложилось туда, где его не должно было быть. Ничего страшного.

Выражение её лица балансировало между недоверием и согласием, несмотря на тонкость лжи. Он взглянул на ее ключицу, ожидая, что придут мысли о том, как сломать ее, но этого не произошло. Это было хорошо.

- Видимо ты немного заржавел, - сказала она наконец.

- В этом есть доля истины - сказал Амос. - Чем займешься?

- Собиралась пойти размазать еду по лицу, как маленький ребенок. - сказала она.

- Звучит неплохо. - сказал он. - Я иду с тобой.

- Вставай. Надо уходить. - говорил кто-то. - Сейчас, давай, давай.

Наоми с трудом разлепила глаза. Ее ноги коснулись пола до того, как сон ослабил свою хватку на ее сознании. Был пожар. Она говорила с... она чувствовала, что забывает, сон растворялся, как сахарная вата в воде.

Амос скатился со своей койки и помогал Клариссе. Алекс натягивал штанину комбинезона на худую коричневую ногу. Голос нового человека принадлежал девушке, слишком молодой, для татуировки с расколотым кругом на ее запястьях.

- Что случилось? - спросила Бобби - У нас проблемы?

- Саба получил весточку, что нужно уходить, поэтому мы уходим. Уходим сейчас.

- Где он? - спросила Бобби.

- Ушел, - сказала девушка, а тоже испарилась. Свет лился на койку из двери, которую она не закрыла за собой. Голоса и звякание металла о металл, были громкими и паническими, но все же не были звуками битвы. Не было стрельбы. Но страх и желание двигаться, захватившие сердце Наоми, были такими же сильными.

- Все хорошо, Персик? - спросил Амос. Кларисса кивнула и стянула волосы в конский хвост, словно готовилась к работе. С тех пор, как она стала принимать новые лекарства, ее щеки порозовели. Если бы Амос не нашел, где их достать, прямо сейчас им пришлось бы ее нести. Небеса. Малые милости. Вроде вот этой.

Они высыпались в коридор, Наоми приостановилась, оглянулась назад. Они не оставляли за собой никаких инструментов, терминалов, вообще ничего, кроме волос и следов ДНК. Этого было бы достаточно, чтобы идентифицировать их.

- Наоми? - позвал Алекс из холла. - Все остальные поспешили на выход. Может и нам надо...

Она двигалась быстро и решительно, стягивая одеяла, подушки, и простыни, в кучу на своих руках. Они были дешевые, так что спрессовать их в комок не составило труда. Еще одна маленькая милость. Она запихала их в импровизированный переработчик в конце зала. Может быть, это не изменит ситуацию. Может быть, было глупо с ее стороны терять время. Это было неважно. Она сделала то, что сделала.

Большая часть её жизни была такой, как сейчас.

Саба был у входа в служебный коридор, который выходил в остальную часть станции. К огромному телу Медины, которое подполье уже не контролировало. Его челюсть была стиснута, а круги вокруг глаз не мог скрыть даже коричневый цвет его кожи.