Лю Цысинь - Странствующая Земля

— Когда произошло столкновение, относительная скорость камня и корабля составляла девяносто пять километров в секунду, — сказал адмирал. — Корабль испарился мгновенно. Ваш отец не страдал. Уверяю вас, он не чувствовал боли.

Когда Земля снова устремилась к Солнцу, мы с Каёко поднялись на поверхность, чтобы увидеть весну. Но весна не наступила.

Все по-прежнему — серый мир под таким же серым и унылым небом. Поверхность усеивали многочисленные замерзшие озера, образовавшиеся из воды отступившего океана, но нигде не проглядывало даже пятнышка зелени. Пыль в атмосфере блокировала солнечные лучи, что не давало температуре повыситься. Суша и океаны не оттаяли, даже когда Земля достигла перигелия. Слабый, еле-еле светящийся диск солнца казался призраком, маячащим за завесой пыли.

Прошло три года — и пыль начала рассеиваться, а человечество стало подходить к своему последнему перигелию. Когда Земля достигла его, люди, живущие в Восточном полушарии, получили возможность полюбоваться самыми быстрыми в истории восходом и закатом. Солнце вылетело из-за горизонта и стремительно пронеслось по небу. Угол падения теней на поверхности Земли изменялся так быстро, что казалось, будто это стрелки бесчисленных часов с маниакальной решимостью описывают круги по воображаемым циферблатам. Тот день был самым коротким на Земле — он длился менее часа.

А потом солнце кануло за горизонт, и на землю упала тьма. Меня объяла невыразимая скорбь. Этот мимолетный день был как краткое (слишком краткое!) изложение всех четырех с половиной миллиардов лет истории Земли в Солнечной системе. И никогда, до самого последнего часа вселенной, Земля не вернется сюда.

— Пришла тьма, — горестно вздохнула Каёко.

— Долгая-долгая ночь, — отозвался я.

Эта ночь продлится две с половиной тысячи лет. Лишь через сто поколений первый луч Альфы Центавра снова осветит наше полушарие. Другая сторона планеты, наоборот, вступит сегодня в самый длинный день. Тем не менее, он всего лишь миг по сравнению с долгой, длиной в целую эпоху, ночью. Солнце быстро поднимется в зенит, где и останется висеть неподвижно, медленно сокращаясь в размерах. Спустя полвека его будет трудно распознать среди окружающих звезд.

Проложенный навигаторами маршрут вел Землю прямиком к Юпитеру. План Навигационной комиссии состоял в следующем: пятнадцатый виток Земли вокруг Солнца пройдет по настолько вытянутой эллиптической траектории, что ее афелий достигнет орбиты Юпитера. Там Земля скользнет мимо планеты-гиганта, едва-едва разминувшись с ней. Чудовищная гравитация Юпитера разгонит Землю до третьей космической скорости.

Впервые мы увидели Юпитер через два месяца после того, как прошли перигелий. Поначалу он представлялся невооруженному глазу как неяркая световая точка, которая, однако, вскоре превратилась в крохотный диск. Прошел еще месяц, и Юпитер вырос до размеров утраченной Луны, но являл собой багровый, а не лучезарно серебристый шар. Если напрячь глаза, то можно было различить полосы на его поверхности. Затем лучи геодвигателей, которые пятнадцать лет стояли перпендикулярно поверхности Земли, начали наклоняться. Окончательные корректировки угла были сделаны, когда мы приблизились к месту нашего космического рандеву.

Юпитер медленно опускался к горизонту и через три месяца исчез полностью. Теперь он был виден только из Западного полушария. Свидание началось.

Известие о том, что Юпитер снова можно будет наблюдать из Восточного полушария, стало почти сюрпризом. Толпы любопытствующих двинулись на поверхность, чтобы собственными глазами увидеть грандиозный восход Юпитера. Миновав ворота подземного города и выйдя наружу, я увидел, что геодвигатели, приводившие нашу планету в движение пятнадцать долгих лет, потухли.

И снова мы могли видеть небо, усеянное звездами. Наша последняя встреча с Юпитером была в полном разгаре.

Все нервно смотрели на запад, когда за горизонтом стало разгораться тусклое красное свечение. Оно медленно росло, распространяясь на всю ширь горизонта. Только тут я заметил, что между тусклым красным светом и звездным небом образовалась четкая граница. Она изгибалась огромной дугой, протянувшейся от одного конца горизонта до другого. Медленно, очень медленно, дуга поднималась, и все, что находилось ниже нее, окрасилось в темно-багровый цвет. Казалось, будто занавес размером с ночное небо поднимается, чтобы отгородить Землю от остальной части вселенной. Я невольно ахнул, сообразив, что этот темно-красный занавес — Юпитер! Конечно, я знал, что Юпитер в 1 300 раз больше Земли, но только увидев гиганта во всем его царственном величии, я по-настоящему осознал его невероятные размеры. Почти невозможно выразить словами страшное чувство подавленности, которое порождал этот космический монстр, всходивший по всей ширине горизонта.

Один репортер позже написал: «Я все время задавался вопросом, а не попал ли я в собственный кошмар наяву? Или, может, вся вселенная — всего лишь кошмар в гигантском разуме этого божества?»

Юпитер продолжал свой жутковатый восход и постепенно занял половину неба. Вот теперь мы ясно различали ураганы, бушующие в его облачных слоях; хаотически завихряющиеся очертания этих бурь ошеломили всех, кто видел их сводящий с ума танец. Я представлял себе кипящие океаны жидких водорода и гелия, скрытые под густым слоем облаков.

А затем над горизонтом всплыло знаменитое Большое Красное Пятно — циклопический вихрь, который бушует уже сотни тысяч лет. Он был столь громаден, что мог бы поглотить три таких малозаметных планеты, как наша Земля.

Юпитер теперь занимал собой все небо. Земля была как воздушный шарик, бултыхающийся в бурном океане юпитерианских багровых облаков. Хуже того, Большое Красное Пятно стояло теперь в середине нашего нового небосвода и взирало оттуда на наш мир, словно титанический воспаленный глаз. Вся Земля тонула в призрачном алом сиянии. В тот момент было невозможно поверить, что наша крошечная планета сможет избежать гравитационного притяжения этого невероятного чудовища. Нам и в голову не приходило, что Земля может стать спутником Юпитера; мы были уверены, что провалимся прямиком в ад, скрытый под этим бескрайним океаном облаков!

Но расчеты навигаторов были точными. Ошеломительное темно-красное небо начало медленно двигаться, и через некоторое время на западном горизонте проглянула черная дуга. Она быстро увеличивалась в размерах, и внутри нее замерцали звезды. Земля рвалась прочь из гравитационных тисков Юпитера.

Взревели сирены. Гравитационный прилив, поднятый Юпитером, хлынул обратно на сушу. Позже я узнал, что огромные волны, более 100 метров высотой, снова пронеслись по континентам. Когда вода устремилась к запечатанным воротам подземных городов, я успел бросить последний взгляд на Юпитер, занимавший теперь лишь половину неба. В облачных океанах планеты я четко различил что-то вроде протоков. Впоследствии я понял, что это результат гравитационного притяжения Земли: наша планета тоже вызвала массивные приливы в жидком водородно-гелиевом океане Юпитера.