Ларри Нивен - Рассказы. Часть 2

— Ничего себе, — сказал он. — Быть может, будет разумно кое-что подсократить.

— Конечно-конечно, если тебе что-то покажется ненужным…

— Я просто уверен, что сократим, — расплылся в улыбке Казинс.

В следующее мгновение он завалился на койку и начал читать. Через десять минут Казинс спросил:

— Слушай, а какой процент гомосексуалистов служит во Флоте?

— Не имею ни малейшего представления.

— Тогда вот это, — Казинс провёл пальцем по строчке, — можно назвать слабым доказательством. Я бы вместо этого процитировал пару стишков, чтобы доказать, что проблема универсальна. Между прочим, я знаю несколько, которые подойдут.

— Хорошо, — согласился Шют.

Спустя ещё некоторое время Казинс снова привлёк внимание Шюта.

— В Англии, кстати, полно смешанных школ, причём с каждым годом их всё больше.

— Я знаю, но наша проблема — проблема мужчин, которые закончили мужские школы, причём очень давно.

— Ты не можешь яснее? И, кстати, ты заканчивал смешанную школу?

— Нет.

— А у вас были гомики?

— Немного было. Один-два человека на каждый класс. Старшие пользовались мухобойками, когда подозревали кого-нибудь.

— Ну, и как, помогало?

— Нет, конечно.

— О'кей, — протянул Казинс. — Ты вот здесь выводишь два ряда обстоятельств, при которых уровень гомосексуализма очень высок. Причём, в обоих случаях у тебя три условия: достаток свободного времени, отсутствие женщин и очень жёсткие рамки дисциплины. Тебе потребуется ещё один пример.

— Где я его возьму?

— Ну, например, нацисты.

— То есть?

— Я дам тебе детали, — сказал Казинс и продолжал читать. Наконец он дошёл до конца отчёта и положил рукопись рядом с собой. — Да, из-за такого отчёта поднимется чёрт знает что, — сказал он.

— Я знаю.

— Самое неприятное здесь — твоя угроза рассказать обо всём в газетах. На твоём месте я бы выбросил этот пункт.

— Если бы ты был на моём месте, ты бы его не выбросил, — сказал Шют. — Каждый, кто был хоть чем-то связан с системой БОЙБОГ, знал, что рискует каждый раз. А они предпочитают сбрасывать весь риск на нас, лишь бы не рисковать опорочить себя в глазах публики. В Соединённых Штатах существуют сотни Лиг Порядочности. Может быть, даже тысячи, я не знаю. И все они, как гарпии, обрушатся на правительство, если узнают, что кто-нибудь пытался послать смешанный командный состав на Марс или ещё куда-нибудь. Поэтому единственный способ заставить правительство действовать — обрушить на них ещё большую угрозу.

— Здесь ты прав, это ещё большая угроза.

— Ну так как, ты нашёл что-нибудь, что ещё можно выбросить из отчёта?

— О, да, чёрт возьми, да, — оживился Казинс. — Я тут пройдусь красным карандашом. Видишь ли, ты слишком много рассуждаешь, используешь слишком много длинных слов и грешишь общими местами. Одновременно ты должен давать больше деталей, или отчёт потеряет остроту.

— Да, но детали могут подмочить репутацию некоторых…

— Ничего не поделаешь. Мы должны получить на Марс женщин и причём прямо сейчас. Руф и Тимми уже почти до стычек дошли. Руф, например, думает, что из-за того, что он бросил Лью, тот погиб, а Тимми его всё время в этом упрекает.

— Ну, хорошо, — сказал Шют. Он встал. В течение всей дискуссии он сидел очень-очень прямо, словно выполнял команду «смирно». — Скажи, а багги ещё не вышли за зону действия передатчика?

— Нас они уже не слышат, но мы ещё можем слушать их. Тимми как раз сидит на рации.

— Ну, хорошо, пусть сидит, пока они не выйдут из зоны. Кстати, мы когда-нибудь дождёмся обеда?

Из-за горизонта, куда только что село солнце, выплыл Фобос, подобный созвездию тусклых звёзд, — рассеянные, постоянно движущиеся пучки света. Он рос и становился всё ярче — ущербная луна быстро, за считанные часы, превращалась почти в полную. Ещё через несколько минут Фобос стоял так высоко, что уже невозможно было увидеть его из машины.

Картер должен был постоянно держать в поле зрения треугольную полоску пустыни, выхваченную светом фонарей. Лучи этих фонарей были цвета земного дня, но в глазах Картера, привыкших к красному свечению Марса, эти лучи всё вымывали голубизной.

Он умно рассчитал свой курс. Пустыня, расстилавшаяся впереди на семьсот миль, была совершенно плоской. Здесь ему не придётся осторожничать с холмами, мягко подбирающимися под колёса и почти отвесно обрывающимися с обратной стороны. Значит, не придётся включать реактивный компрессионный двигатель в днище машины, чтобы перепрыгнуть дыру, в которую не заглядывает тусклый лунный свет. Ему не придётся тормозить, а потом дожидаться момента, когда Элф на полной скорости выпрыгнет на него из-за бугра. Завтра в полдень Элфу придёт пора возвращаться назад. Тогда Картер выиграет.

Ведь Элф вернётся. Ему придётся повернуть назад к шарограду, а Картер сможет продолжать двигаться вперёд по пустыне. Потом Элф скроется за горизонтом, и Картер сможет безопасно свернуть налево или направо, ещё часок пройти в любом направлении, а потом двинуться курсом, параллельным движению Элфа. Его машина придёт к пузырю лишь час спустя после Элфа. Останется ещё три часа, чтобы что-нибудь предпринять.

Вот здесь-то начнётся самое трудное. Они обязательно поставят кого-нибудь охранять пузырь. Картеру придётся пронестись мимо охраны, которая может быть вооружена лучевым пистолетом, снова прорвать пузырь и попробовать захватить приемлемый запас искусственного воздуха. Если он снова прорвёт пузырь, все внутри погибнут, но всё равно останутся люди в изолирующих костюмах, работающие за пределами города. Нужно успеть загрузить в машину несколько баков с воздухом, а с остальных сдёрнуть предохранительные пробки. И сделать это нужно раньше, чем кто-нибудь успеет помешать ему.

Единственное, что беспокоило его, — неотвязная мысль о том, как зарядить лучевой пистолет… Но, может быть, ему просто удастся хорошенько разогнать машину и выпрыгнуть из неё? Время покажет.

У него тяжелели веки, руки затекли от напряжения, но Картер не решался сбросить скорость и не решался заснуть.

Несколько раз ему приходила в голову мысль разбить радиомаячок внутри шлема. Пока эта дрянь испускает сигналы, Элф без труда может найти его, но… Элф сможет найти его в любом случае. Свет его фонарей был всё время сзади, ни на метр ближе, ни на метр дальше. Если ему вообще удастся выйти из поля зрения Элфа, маячок выключится сам, но Элфу не стоит об этом знать. Во всяком случае, пока.

Звёзды нырнули на запад, к чёрной кромке горизонта. Снова поднялся Фобос. В этот раз он был ещё ярче и вскоре опять забрался так высоко в небо, что Картер потерял его из поля зрения. Прямо по курсу, который обозначали фонари Элфа, засиял Деймос.