Ларри Нивен - Рассказы. Часть 2

Бить их было нетрудно.

Позднее Лью удивлялся, как он сумел так долго продержаться. Нарастающий ультразвуковой свист заполнял его, пригибал к полу. Стул — его оружие, казалось, наливался свинцом. Но пока Лью мог его держать, он бил и бил. Он сделал едва треть работы, когда тихая песня сирен сделала своё дело.

Он упал.

И после всего этого нигде не было упомянуто о разрушенном банке органов!

Он сидел в суде и слушал.

Лью качнулся к уху Брокстона и задал вопрос. Брокстон улыбнулся.

— Зачем им это? Они полагают, что у них и так достаточно на тебя материала. Если ты вспомнишь про это, они обвинят тебя в немотивированном уничтожении ценного медицинского материала. Но они уверены, что ты этого не сделаешь.

— А ваше мнение?

— Полагаю, они правы. Так, сейчас Хенесси будет зачитывать пункты обвинения. Можешь выглядеть обиженным и негодующим?

— Полагаю, что да.

— Отлично.

Обвинитель-зачитал пункты обвинения, его голос звучал, как голос рока. Варрен Льюис Наулс выглядел обиженным и негодующим. Но он уже не чувствовал себя так. Он сделал что-то, за что можно умереть.

В основе всего лежали банки органов. При наличии хороших врачей и достаточного объёма необходимого материала в банках органов, любой налогоплательщик мог надеяться жить вечно. А какой избиратель проголосует против вечной жизни.

Смертная казнь означала бессмертие, и каждый проголосует за смертную казнь за любое преступление.

— Штат может доказать, что указанный Варрен Льюис Наулс на протяжении последних двух лет шесть раз умышленно проезжал на красный свет. За тот же период Варрен Наулс не менее десяти раз превышал допустимую скорость. Причём однажды на пятнадцать миль в час. Его досье всегда было плохим. Мы можем представить данные о его аресте в 2082 году по обвинению в вождении в состоянии алкогольного опьянения, по которому он был оправдан только…

— Возражение!

— Не принимается…

С крыши двенадцатиэтажного здания отеля хорошо просматривались окружавшие его апельсиновые сады, огороды и пастбища для скота. Они расходились правильными квадратами всё дальше и дальше и одновременно всё выше и выше уменьшаясь в перспективе и образовывая замкнутую сферу — внутреннюю поверхность Фермерского астероида, расчленённую на две равные части кольцевой линией рек и озёр.

В центре малой планеты горела ядерная лампа — искусственное солнце, заливавшее ярким светом всё её внутреннее пространство. «Небо» — полусфера, располагавшаяся над головой выше лампы, — представлялось невообразимой мешаниной крохотных квадратиков и казалось живым: такое впечатление создавали непрерывно снующие по нему ярко-красные букашки — автоматические трактора.

Лукас Гарнер погрузился в полудремотное состояние, дав полную волю своему взгляду скользить по этой небесной тверди. По приглашению правительства Белта — Пояса Астероидов — он впервые в своей жизни находился внутри малой планеты, наполненной пригодным для дыхания воздухом, совмещая отдых от повседневных дел, связанных с деятельностью Объединённых Наций, с возможностью обогатить свой кругозор новыми изысканными впечатлениями — вещь редкая для человека в возрасте более ста семидесяти лет. Он и представить себе не мог раньше, насколько это приятное занятие — тешить взгляд видом изогнутого неба, состоящего из сплавленных горных пород и импортированной почвы.

— В контрабанде нет ничего безнравственного, — провозгласил сидевший рядом с ним Лит Шеффер.

Гарнер переключил своё внимание на хозяина.

— Вы считаете, что контрабанда — то же самое, что и карманная кража на Земле?

— Как раз этого я и не имел в виду, — заметил Шеффер.

Сказав это, белтер запустил руку в карман своего комбинезона, извлёк оттуда небольшой чёрный плоский предмет и выложил его на стол.

— Я хочу прокрутить это через пару минут. Гарнер, в карманных кражах нет ничего противозаконного на Земле. Иначе и быть не может, ведь вся Земля настолько заполнена людьми, что они буквально прижаты друг к другу. Там просто никому не под силу добиться соблюдение закона, квалифицирующего карманную кражу как преступление. В Белте же контрабанда считается занятием незаконным, но совсем не безнравственным. Она сродни небрежности плоскоземца, когда он забывает заплатить по счётчику за стоянку своего транспорта. Самоуважение при этом нисколько не теряется. Если вас уличат в этом, то вы просто заплатите штраф и тут же совершенно позабудете об этом.

— Вот как!

— Если у кого-то возникает необходимость переслать заработанное за пределы Пояса Астероидов, то он сам решает, как ему поступить в данном случае. Легальный трансфер через центральные органы на Церере обходится ровно в тридцать процентов суммы от стоимости груза. Если же он полагает, что ему удастся обойти «золотые мундиры», то есть наших таможенников, это его личное дело. Но в случае поимки мы конфискуем его груз, и он рискует стать всеобщим посмешищем. Недотёпа-контрабандист ни у кого не вызывает чувства сострадания.

— Именно так и пытался поступить Мюллер?

— Да. При нём был очень ценный груз: двадцать килограммов чистейших северных магнитных полюсов. Слишком велико было для него искушение. Он попытался проскочить мимо нас, но мы засекли его на экранах наших радаров. Затем он совершил несусветную глупость. Он сделал попытку выкрутиться из положения, которое становилось для него всё более безвыходным. Он, по всей вероятности, держал курс на Луну, когда мы его обнаружили. Позади него была Церера со своим мощным радаром. Наши корабли были впереди него, переходя на его курс с ускорением в два «же». Его корабль-рудоискатель был способен развить ускорение, не большее, чем половина «же», так что со временем его перехватили бы обязательно, что бы он ни предпринимал. Затем он заметил, что прямо по курсу у него находится Марс.

— То есть понял, что оказался в «мешке».

Гарнер в достаточной мере был знаком с бытом и нравами белтеров, чтобы научиться у них их сленгу.

— В самом что ни на есть настоящем. Первым его инстинктивным побуждением было тотчас же изменить курс. Белтеры достаточно опытные навигаторы, чтобы не попадаться в гравитационные ямы. Гибель грозит человеку во множестве самых различных обликов, стоит ему оказаться в непосредственной близости от «мешка» или придать ему попеременное движение вперёд или назад, или даже наконец обеспечить благополучную посадку на самом дне «мешка». Однако у рудоискателей не бывает классных автопилотов. Они обходятся самыми дешёвыми моделями и поэтому стараются держаться подальше от «мешков».