Наталья Мар - Война [SelfPub, 16+]

– По твоему, мне следует надевать в лабораторию пеньюар?

Кончики пальцев Бензера выводили замысловатые узоры на ключицах девушки, но кровь в ее висках стучала не от возбуждения. Уж не подхватила ли она бешенство от грызунов?

– Я бы надевал на тебя и намордник, милая, чтобы ты научилась уважать своего мужчину. Все-таки я втрое тебя старше.

– Ясно! И вдвое красивее. Ладно, господин глава отдела, возвращайся к работе, мне тут надо срочно пустить на ветер еще пару грантов.

– Глупышка моя, – Бензер смягчил тон. – Если ты рассчитывала выяснять отношения здесь, среди этих вот пожирающих себя грызунов, поспешу тебя огорчить. Эй, что такое?

Его отвлек ассистент Самины – андроид с беглой мышью в ладонях.

– Госпожа Зури, я поймал ее у стойки администратора. Она перегрызла его речевые контакты, и робот не смог предупредить, что сюда направляется Шиманай Кафт.

Самина мгновенно отстранилась и бросилась собирать по столам пробирки, склянки и весь бьющийся реквизит.

– Бен, помоги же, не стой!

Они вдвоем принялись судорожно запихивать все в термошкаф, как попало.

– Ты на меня накинулась с порога, Сэм, – запыхавшись, бормотал Бензер, – а ведь я шел предупредить, что заказал нам столик в «Баламуте». Сегодня в семь вечера у них новая программа. Форма одежды парадная, ожидаются все. Ну, все-все, в общем! Не опаздывай, не позорь меня. Надень то зеленое платье, со шлейфом. И ради бога, расплети свою бледную плебейскую косу… Тупой ублюдок! – это уже относилось к андроиду, но и девушка вздрогнула. – Почему ж ты не связался с нами, как только заметил профессора?!

– Я не мог, господин, у меня в руках была мышь.

Самина даже и не думала подавить звонкий смех. Бензер оттолкнул с дороги ассистента, невнятно буркнул прощание и поспешил вон из лаборатории, чтобы не встретиться с Кафтом.

* * *

Профессор являл собой относительно удачный результат киборгизации. Около полувека назад этот видный ученый был уже в преклонных летах, когда во время учебной хирургической операции на него обрушился свод древнего амфитеатра. Прибывшая на место происшествия бригада андроидов-спасателей долго предпринимала героические попытки вернуть к жизни тот самый труп недельной давности, который показательно резал профессор, прежде чем обнаружила досадную ошибку. Ошибка эта стоила Шиме Кафту жизни. Вернее, не ему целиком, а только телу: смерть мозга удалось предотвратить, голову бедняги заморозили, и началась кампания по сбору средств на сомнительную в те времена процедуру.

Деньги студенты в основном клянчили друг у друга, так что мозг провалялся в морге несколько лет, прежде чем его подвергли имплантации в искусственное тело эконом-класса. Профессор теперь походил на чересчур умный силиконовый манекен с оливковой кожей, сквозь которую просвечивали контакты и схемы. Даже дешевые секс-боты выглядели гораздо натуральнее, хотя, разумеется, в этом и заключалась основная цель их производителей. И еще – все же следовало это признать – роботы были абсолютно безобидны, в отличие от киборгов. Первое время Кафт немного стеснялся и наглухо застегивал рабочий комбинезон – так, чтобы не оставлять собеседнику повода долго его разглядывать или, чего доброго, принимать его за андроида. Шима – человек, пусть и в искусственной оболочке!

Подобные рискованные операции редко проходили без серьезного вреда для психики, но профессору, можно сказать, повезло. Его изюминкой стало швыряние вещей. Чаще об пол, реже – в собеседника. По каким-то причинам скальпель ему теперь доверить не могли. Точность бросков колюще-режущих предметов даже у тела эконом-класса приводила к трагическим последствиям в четырех из пяти инцидентов. Попечители научного института Браны мечтали отправить Кафта на покой еще пятьдесят лет назад, но теперь-то уж были рады его триумфальному возвращению. Да так, что от переполнявшего их счастья долго не могли найти Шиме подходящего занятия. В конце концов Кафт принял на себя почетную должность руководителя медицинской лаборатории и в последнее время получал небольшие гранты на бесперспективные исследования. Такие, как препарат от уробороса.

– Самина, это катастрофа. – обреченно выдал с порога Шиманай. Его глаза блуждали по кабинету в поисках, чего бы швырнуть, и девушка прикрыла спиной хрупкий дистиллятор. – Они хотят свернуть программу по нашим червям, потому что нет результата.

– Вы бросили в директора микроскопом. Возможно, теперь ему неловко работать с Вами.

– Чушь! – профессор смахнул с края стола планшеты. («наплевать» – отмахнулась девушка, все равно эти отчеты были печальны.) – Я бросал в него и живыми тритонами в лучшие времена. Видите ли, у них война! Видите ли, мы будем экономить на «бесполезном»! По всей планете закрывают проект, не только у нас, девочка. Министерство обороны опять получит ссуду за наш счет.

– По всей планете?! И сотни тысяч больных они тоже назвали бесполезными? Ведь цифры уже подбираются к миллиону! Я лично знаю семьи с зараженными, и все это время они ждут помощи, надеются. Среди них мои друзья! Что я им скажу?

– Что теперь им прямая дорога в хоспис, если не найдут сил покончить с собой до третьей стадии. Пока еще не начали глодать свои ноги, которыми можно дойти до моста, или руки, которые затянут петлю.

«Бряк!» – пачка сухих реактивов отправилась вслед за отчетами. Разговор обещал быть непростым, и в зоне риска оказались террариумы. Самина достала из термошкафа штатив с чистыми пробирками и поставила между профессором и табло с надписью «21 день». По здравом размышлении, уж пусть он лучше раскидает пробирки, чем зараженных мышей. Кафт тяжело вздохнул и потянулся к штативу:

– Правительство распорядилось построить закрытые зоны для больных, куда их будут переселять вместе с семьями. («дзинь!» – жалобно спела пробирка) Когда их окажется слишком много, зараженных просто депортируют с планеты в одну из необжитых колоний. («дзинь-дзинь!») Как только они объявят об этих мерах, начнется паника. И так ведь подозревают всех, у кого поначалу схожи симптомы. Их выгоняют из больниц, к ним не пускают живых врачей, их увольняют с работы! Их преследуют! Чтобы затем оказалось, что это обычная невралгия, чесотка… или ревматизм! («дзинь!»)

– Какая дикость! – изумилась Самина и направилась к выходу. – Я пожалуюсь отчиму.

– О, неужели ты так наивна, детка, – Кафт ухватил ее за рукав. – Хотя я вечно забываю, что тебе всего лишь столько лет, на сколько ты выглядишь… Харген Зури подписал генеральный план этого проекта сегодня утром. Это ведь, прежде всего, его война, Самина. Он утверждает любые меры, которые увеличат шанс на победу.

Самина вернулась в кабинет, на ее щеках проступили красные пятна. Она схватила оставшиеся пробирки вместе со штативом и со всего маху бросила на пол.