Наталья Мар - Война [SelfPub, 16+]

– Поздравляю, господа. – подал голос Эйден. – У наших паразитов был старший брат. Их семейное древо сильно ветвится.

Кибернетик нехотя оторвался от голограммы.

– И что это значит?

– Значит, куда ни кинь, всюду паразит. – задумчиво ответил за робота Шима, прицеливаясь мячиком в Бензера. – А это что за светильники у коров над головой?

Эйден пожал плечами.

– Звезды.

– Но позвольте…

– Вы вольны верить, во что пожелаете – материал древний, голограмма нечеткая. Итак, в то далекое время, когда вы, безответственные приматы, еще не угробили экологию, на Бране водились травоядные. А в травоядных водились черви. Не уроборос, но симптомы были схожи.

– То есть один вид жил только в травоядных, а другой – в хищниках?

– Да. И вот что интересно. Кроме коров на ферме господина Жупельбера жил старый пес Брандахлыст. – робот цокнул языком. – О, конечно, я подожду, пока два доктора наук, семидесяти пяти и двухсот лет от роду, отсмеются… Вообще фермер не имел привычки баловать собаку говядиной. Но однажды пес приболел. А потому как в то же время начался падеж скота, Жупельбер решил проверить мясо на собаке. Мол, все равно дружище собрался подыхать, не жалко. А Брандахлыст не только не сдох, но через несколько дней взял, да и поправился. Тогда, на фоне эпидемии копытных, никто не обратил внимания на собаку.

– А фермер, получается, решил, что мясо можно есть?

– Да, мясо тех коров есть было можно. Понимаете, человек генетически не вегетарианец, и в телах, запрограммированных на употребление животного белка, травоядный паразит не приживался. Но он оставался в организме около трех суток, и, если встречал там хищного собрата, убивал и поедал всю его колонию подчистую. Предвосхищая вопрос – нет, я понятия не имею, как. А затем покидал неудобного носителя естественным путем. Именно так и произошло в случае собаки.

Самина, с глубокой синевой под глазами и капельницей Шустера в руке, думала просочиться в зал незамеченной, но подыграл ей только андроид. Пока Бен и Шима сворачивали головы, поджимали губы и скрежетали стульями, робот скользнул равнодушным взглядом по стене рядом с ней и вернулся к голограмме.

– Когда начали стремительно исчезать травоядные, их вид паразита пропал вместе с ними. Человек перешел на мясо хищников, и вялотекущая очаговая эпидемия уробороса переросла… – взгляд на палату Слоуна, – в то, что мы имеем на сегодняшний день.

Самина, усаживаясь на свое место, отпила из клювика бурой жижи и сморщилась. Забыла добавить сахара. Бен не удержался, подвинул склянку к себе и тоже отпил из любопытства: в капельнице был очень крепкий, горький кофе.

– А могу я поинтересоваться, откуда у Вас эта информация? Кто Вам ее предоставил? – спросил он.

Эйден сделал вид, что сверяется с отчетом :

– Вы.

– Я?

– Ну, не я же, – изумился андроид. Самина криво улыбнулась под стол. – Видите, это вот Вы позавчера обещали побывать в архиве. А уже сегодня – у меня в отчете зелененьким отмечено.

Куратор вырвал из рук Эммерхейса планшет: «п. 2. Бензин – архив. Статус: готово».

– Стоило отключить сеть безопасности, и вот итог! – он швырнул отчет обратно.

Самина принялась тянуть кофе из носика, разглядывая свои колени.

– Я продолжу, – робот вернулся к ледяному тону. – Боюсь, время играет против нас, и единственная возможность победить уроборос – это искусственно воссоздать травоядного паразита. Для этого необходимо отыскать хотя бы один его древний экземпляр, из которого можно будет выделить гены.

Кафт шумно втянул воздух и подался вперед:

– Прошло три тысячи лет. Каковы шансы найти живой клеточный материал?

– Шансы невелики. Надо искать прицельно. Во-первых, это наверняка будет место, где животные оставались травоядными дольше всего. Во-вторых, недоступное для туристов и других мародеров. И в-третьих, если там есть системы подземных пещер, то это просто прекрасно. В них-то уж точно найдется пара червей.

Самина пропустила момент, когда андроид оказался прямо за ее спиной. Он наклонился через плечо биолога к столу, чтобы переключить голограмму в режим современной карты. Девушка замерла, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке, и тут в ее капельнице подозрительно булькнуло. Единственным разумным выходом было отставить склянку подальше, но она осторожно пригубила кофе. Теперь сладкий. Это могло оказаться что угодно, от окиси свинца до ботулотоксина, но не отпить еще разок этим утром было невозможно.

– Пожалуй, я знаю лишь одно единственное место, которое удовлетворяет всем этим требованиям. – Шима поскреб подбородок – жест, совершенно ненужный киборгу. – Система пещер на севере лесного массива «Валежник». Древнейшее месторождение бирюзового турмалина…

– Ныне закрытое. – прервал его Бюрлен-Дукк. – Эта зона настолько запретна, что главный архив по сравнению с ней – проходной двор. Где-то там, в горах, остались военные бункеры времен Хмерса, и территория вокруг огорожена силовой кибер-стеной. Она мигом распознает нас и вызовет эту мразь, эзера-безопасника-как-его-там.

– А ничего в названии этой кибер-стены не наводит Вас на мысль, что Вы с ней справитесь, господин начальник кибер-отдела? – наивно спросил Эйден.

– Я ведь уже оказал вам одну неоценимую услугу. «Отмеченную зелененьким». А последствия этого, я вижу, налицо.

– Бен, мать твою, если тебя самого скрутит уроборос, я … – захрипела Самина, но Эйден, к ее изумлению, не дал закончить угрозу. Он железно прижал ее плечи к стулу и перебил:

– Ясно. Ну, нельзя так нельзя. План пал под натиском астрономического занудства. Профессор, а нет ли какого-нибудь… м-м, другого такого же единственного места?

Такая постановка вопроса повергла Кафта в ступор.

– Э-э…

Самина треснула склянкой о столешницу:

– Есть. На северо-западе «Валежника» тоже есть небольшой пещерный комплекс. Он не охраняется, а значит, путь свободен.

Бензер страдальчески скривился:

– Сэм, я тебя умоляю! Свободен? Ты это серьезно? Магнитные колебания в этом секторе настолько сильны, что кибер-стена просто не работает! Там ничего не работает – транспорт, аппаратура, связь! – он покосился на Эйдена и покрутил пальцем у виска, – Да, и роботы в этой зоне идут вразнос.

– Я уверена, что нам повезет именно там.

– Допустим. Но ты умеешь управляться с древним снаряжением, чтобы лазать по пещерам? Я – нет. Спелеологов-самоубийц я лично не знаю, а институт ни за что не позволит рисковать чьей-то жизнью. Если мы придем к руководству с этим планом – сто к одному, что нас сдадут полиции – для нашей же безопасности. Мы все здесь ученые, Сэм, и достаточно разумны, чтобы не погибнуть такой страшной и нелепой в наше время смертью.