Стивен Бакстер - Бесконечная утопия [litres]

– Так это выглядело из мира, который мы назвали Планетарием, – сказал Лобсанг. – Который, похоже, они терраформируют под свои требования. Но мы также видели свидетельства конфликта в небе, в звездном скоплении. Война в небесах. Видимо, их колонизационной волне оказывают сопротивление. Но здесь, перейдя на эту Землю, жуки вдруг обнаружили, что попали в ничейный мир – мир, где у них нет никаких конкурентов, мир под открытым, пустым небом. В такой ситуации оптимальной стратегией для агрессивных колонизаторов должна быть…

– Как одуванчик, – вдруг произнесла Салли. – Или гриб-дождевик. Колонизировать любое свободное пространство с максимальным охватом, как можно быстрее, прежде чем кто-то другой воспользуется возможностью. И это означает рассылать семена во всех направлениях и как можно больше.

– А, я понял. – Стэн закрыл глаза. – Они разрывают на части Землю. Собирают распыленную массу и превращают в…

– Вероятно, в свои копии, – предположил Лобсанг. – Их количество потрясает. Если они превращают целый мир в орду жуков, каждый из которых, скажем, весит примерно как человек, их могут быть десять миллиардов триллионов, разбросанных во всех направлениях. Гораздо больше, чем звезд в Галактике.

Стэн добавил:

– И, в принципе, каждый способен обосноваться в нетронутом мире и копировать себя, пока дело опять не дойдет до такого количества.

– Вот поэтому нам нужно было позаботиться о том, чтобы жуки не распространялись по Долгой Земле, и мы заперли их здесь. Иначе…

Салли улыбнулась.

– Иначе через несколько лет миры Долгой Земли лопнули бы один за другим, как гирлянда хлопушек. – Она щелкнула пальцами, изображая взрывы. – Бум! Бум! Бум!.. И из каждого зараженного мира жуки распространились бы по всей Галактике.

Стэн покачал головой.

– Знаете, я говорил своим последователям, что самое главное – не навредить. Этот мир был необитаемым, с довеском собственной жизни, уникальной, невосполнимой. Какое существо способно на такое?

– Существа вроде людей, – прямо сказала Салли. – Вот и все. Не представляю, что бы ты сказал, если бы хорошо познакомился с Базовой – что мы с ней сотворили под конец.

– А еще люди строили соборы, – тихо проговорил Стэн.

– Наверное, даже в ситуации с жуками нельзя делить все на черное и белое, – сказал Лобсанг. – В начале мотив мог быть более невинным, стремление к мирной колонизации. Возможно, эти жуки произошли от мутировавших особей. Стали отщепенцами. Может, запрограммированное стремление быть продуктивными, не растрачивать впустую имеющиеся ресурсы, трансформировалось в заповедь использовать все ресурсы, до которых можно добраться. Что ж, преобразованные ими места будут аккуратными, но это аккуратность смерти, стерильности. Кроме того, они по своей сути не кажутся злыми. Они, похоже, даже играли с детьми в Нью-Спрингфилде. Просто они вышли из-под контроля.

– Чушь, – возразила Салли. – Лобсанг, ты перемудрил. Жуки такие же, как мы, вот и все. – Она взяла пластиковую тарелку с сэндвичами. – С курицей или говядиной?

Лобсанг нерешительно взял с курицей.

– Есть одна возможность, о которой мне нужно вам сообщить. Прежде чем я ею воспользуюсь.

Салли посмотрела на него с подозрением.

– Лобсанг, даже сейчас ты держишь туза в рукаве?

Он показал на небо.

– Я могу загрузить себя в один из спутников «Каули». Перенести свое сознание из этого передвижного модуля в космос. Где оно может пережить даже окончательное разрушение планеты…

– Сделай так, – согласился Стэн.

– Это означает бросить вас.

– На последние несколько минут огня и серы? – сказала Салли. – Так что? Я согласна, Лобсанг. Продолжай наблюдать, сколько сможешь. Мы здесь именно для этого.

– И если у тебя будет возможность, расскажи кому-нибудь, – добавил Стэн.

Лобсанг кивнул.

– Так и сделаю.

– Но если ты скоро уйдешь… – начал Стэн.

– Да?

– Можно доесть последний сэндвич с курицей?

Следующей короткой ночью Салли сумела немного поспать, накрывшись тонким одеялом и положив под голову рюкзак.

Проснулась она от собственного кашля. Дым раздражал горло. Салли открыла глаза. Она лежала на боку, под одеялом, спиной к маленькому лагерю, а лицом к стволу давно мертвого дерева, обвитого таким же мертвым фикусом-душителем.

Но за побегами фикуса Салли уловила шевеление, едва заметное в рассветной мгле. Из переплетения лиан выглянула маленькая мордочка с длинным носом и большими глазами. Зверек как будто изучал Салли, словно она была угрозой. Или возможной добычей. Затем он выскочил на открытое пространство. Не крупнее мыши, с гладким коричневым мехом, но большими, сильными задними лапами, как миниатюрный кенгуру. Зверек принюхался, огляделся, замер – и подпрыгнул, сомкнув челюсти вокруг какого-то насекомого. Приземлился и опять нырнул в тень.

Лобсанг коснулся плеча Салли.

– Последний рассвет. Последняя возможность для пушистиков поохотиться.

Все еще лежа под одеялом, она сказала:

– Значит, сегодня все закончится.

– Боюсь, что так…

Земля накренилась, и Салли показалось, что ее подняли. Как будто она была ребенком в последовательной версии Вайоминга и отец подхватил ее на руки. Несколько секунд ее прижимало к земле. Затем, так же внезапно, все прекратилось, Салли ахнула, и земля опустилась на несколько футов. Салли тяжело упала на спину.

– Поднимайся. – Над ней стоял Лобсанг и протягивал руку.

Чувствуя себя старухой, Салли приняла помощь. Но потом сунула ноги в ботинки, схватила рюкзак, безрукавку с множеством карманов и шляпу и снова была готова действовать.

Стэн уже был на ногах и улыбался.

– Финальные титры.

– Думаю, да, – сказал Лобсанг.

– Полагаю, смысла спрашивать, что на завтрак, нет?

Салли улыбнулась.

– Это твое шоу, Стэн. Где ты хочешь быть?

Он показал наверх:

– Вернемся на вершину холма. Там у нас будет самый лучший обзор.

– Хорошо, – согласился Лобсанг. – Я пойду первым, я знаю дорогу. Но следите за трещинами. И если вас собьет с ног новый толчок вроде того, сильного…

Панораму на вершине холма скрывал гонимый ветром дым. Облака над головой неслись, как при ускоренной съемке. Отсюда Салли видела, что остававшиеся строения Нью-Спрингфилда теперь были разрушены и превратились в горы расколотых досок, а вдоль русла ручья Соулсби открылась глубокая трещина, в которой светилась лава. Попавшая в нее вода с шипением кипела.

– Посмотрите, – сказал Лобсанг. – Ветра на вершине холма разрушили наш дом. А теперь исчез и остальной поселок.

– Разнесло в щепки, – сказала Салли. – Мне жаль, Лобсанг. Джордж.

Он пожал плечами.

– Пожар, – показал пальцем Стэн. – Вон там, там, там…