Валерий Рощин - Лунная афера

— Какой же? — озаботился Воробьев.

— В означенную сумму мы уложимся, а вот времени на подготовку полета катастрофически мало. Как и шансов на успех.

Образцов вздохнул:

— Согласен. Велесову необходима громкая победа, а не громкий провал. Поэтому спешка при разработке и сборке аппарата исключена.

Заложив руки за спину, Воробьев прошелся по кабинету.

— Что мы еще можем предложить?..

Дискуссия продолжалась до глубокой ночи. Обсудили программу «Ликвидатор», или как ее чаще называли в корпорации – «Дворник». Проект сбора космического мусора с орбиты Земли был относительно дешев, но находился на стадии разработки и поэтому тоже не устроил. Как не устроили и другие варианты: дистанционное зондирование Земли, испытательный полет сверхтяжелой ракеты для Марса и запуск российско-немецкой обсерватории высоких энергий «Спектр-РГ».

— Не то. Все не то! — сокрушался Образцов. — Велесов настроен на что-то сенсационное, необычное. Это для нас выведение на орбиту телескопа eROSITA для изучения черных дыр и галактических кластеров – событие чрезвычайной важности. А для него – пустая трата денег. Его устроил бы полет к Луне, но мы ограничены низкоорбитальной зоной Земли. У нас попросту нет подходящего корабля!

Филин все больше молчал; временами даже казалось, будто он дремал, уронив голову на грудь. Однако после исполненной трагизма речи Образцова он тяжело поднялся с кресла; кряхтя, распрямил спину. Воробьев подумал было, что старик устал и намерен покинуть малопродуктивное совещание. Но тот подковылял к раскрытому окну, вдохнул свежего воздуха и вдруг сказал:

— Есть подходящий корабль.

Шеф с заместителем переглянулись.

— Да-да, не удивляйтесь. И не считайте меня сумасшедшим, — повернулся Филин к молодым коллегам. — Восемьдесят седьмой год помните? Авария на геостационарной орбите, гибель двух космонавтов…

— «Марс-экспресс»? — встрепенулся Воробьев.

— Совершенно верно. Он был готов к экспедиции на девяносто семь процентов и до сих пор болтается на высоте тридцати шести тысяч километров.

— Но… там ведь произошел взрыв топливного бака, — осторожно возразил Образцов.

— Никто точно не знает, что случилось на орбите. Денег на полет к «Марсу» после трагедии не нашлось, комиссия спешно отработала на Земле, и расследование прекратили. Всем было выгодно поскорее замять неудачу и забыть о ней. Да и ситуация в стране не располагала к спокойному анализу.

— Сергей Ильич, вы на самом деле считаете «Марс-экспресс» пригодным для полета? — прищурил подслеповатые глаза Воробьев.

— Надо слетать к нему, — сказал тот. — Взять у вашего Велесова аванс и снарядить небольшую экспедицию. Это займет минимум времени, да и по стоимости такой полет дорогим не выйдет.

— Верно, — поддержал Образцов. — И «Протон» с «Союзом» для выхода на геостационарную орбиту имеются.

— Вот и я о том же. А выводы сделаем после детального осмотра «Марса», — подытожил Сергей Ильич.

Старик Филин умел убеждать и вселять уверенность. Было какое-то магическое свойство в его манере общения – то ли завораживал низкий приятный голос, то ли обезоруживал богатейший инженерный и жизненный опыт, то ли срабатывала способность выстроить безукоризненную логическую цепочку.

Руководитель «Роскосмоса» слегка повеселел.

— Ну, по крайней мере, хоть что-то, — достал он из шкафчика бутылку дорого коньяка и наполнил три рюмки. — Давайте, товарищи, по глоточку за то, чтобы у нас все получилось…

Мужчины выпили, закурили. Через пять минут совещание было закончено.

— Анатолий, на тебе общение с Велесовым. Завтра свяжись с ним и обрисуй ситуацию. Он, конечно, красавчик, но мерзавец, а местами даже негодяй. Ты поосторожнее с ним, — наставлял Воробьев в кабине лифта. Повернувшись к Филину, попросил: – Я займусь подготовкой «Протона» и «Союза», ну а вы, Сергей Ильич, найдите и соберите тех специалистов, которые разрабатывали, строили и запускали «Марс-экспресс». Нужно поднять всю документацию по «Марсу», изучить и понять, что мы можем восстановить, модернизировать и какие задачи решить с его помощью.

— Хорошо, Игорь Александрович. Сделаем…

Российская Федерация Южный военный округ; город Ейск

Новейший МиГ-29 KP с голубым номером на борту вырулил на исполнительный старт. Летчик-инструктор полковник Басаргин зачитал карту, обучаемый пилот выполнил каждый ее пункт и запросил взлет.

— «Двести четырнадцатый», ветер строго встречный пять метров в секунду, взлет разрешаю, — ответил руководитель.

— Разрешили, условия принял.

В молодости, когда Басаргин еще только учился летать, ему очень не нравилась привычка некоторых инструкторов постоянно хвататься за ручку управления. Это отвлекало и не давало возможности почувствовать машину. Поэтому когда он сам набрался опыта и стал инструктором, за органы управления брался лишь в крайнем случае, когда обучаемый мог допустить грубую ошибку.

— Действуй сам, Перепелкин, — подсказал он по переговорному устройству.

— Понял, товарищ полковник…

Молодой старлей плавно вывел двигатели на взлетный режим, отпустил тормоза. Истребитель рванул вперед и стал быстро набирать скорость…

Все было как обычно. За плечами Басаргина были тысячи подобных взлетов. Машинально поглядывая то на приборы, то на бежавшую навстречу полосу, он сохранял абсолютное спокойствие и вспоминал последний разговор со своим однокашником и давним другом – Александром Черняевым…

— Плохо дело, Олежка, — негромко говорил тот, пока на аэродроме «Чкаловский» инженерно-технический состав заканчивал подготовку к вылету двух пассажирских самолетов. На одном генерал Черняев улетал с инспекционной комиссией в Восточный округ. На другом Олег Басаргин отправлялся в Ейск.

— Неужели все-таки приняли решение? — спросил он.

— К сожалению, приняли. В вашем отделе боевой подготовки сокращаются две штатные единицы.

— И я, естественно, кандидат номер один?

Товарищ вздохнул.

— Олег, я боролся как мог и до последнего отстаивал необходимость сохранения всех летчиков-инспекторов, но… — Черняев показал взглядом наверх, — все решения принимаются там. Ты сам все прекрасно знаешь.

Басаргин знал. А потому не спорил и не возмущался. Конечно, душу переполняла обида: до предельного возраста, соответствующего званию «полковник», — еще служить и служить, а должность сокращают. Ему всего сорок с небольшим, двадцать три из которых провел на летной работе; освоил более двадцати типов, среди которых и самолеты, и вертолеты. Даже успел захватить корабельные штурмовики Як-38, умевшие взлетать и садиться вертикально. Здоровье имелось – на зависть многим молодым; опыта для работы летчиком-инспектором – более чем достаточно. А вот поди ж ты… посчитали лишним.