Ларри Нивен - Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца [сборник, litres]

Со столь близкого расстояния Мир-Кольцо выглядел как прямые линии, сходящиеся в исчезающей точке. С того места, где клетчатая голубая внутренняя поверхность сливалась с верхними и нижними краями шедшей вдоль обода стены, кольца системы торможения космических кораблей, казалось, летели прямо в камеру одно за другим на картинках в инфракрасном, видимом и ультрафиолетовом свете, а также на изображениях с радара. Другие записи показывали ползущие мимо громадные, неотличимые друг от друга электромагниты в режиме замедленной съемки.

Но Луис Ву все это время смотрел восьмичасовой фантастический эпос «Земля во власти волшебства», напиваясь в хлам – сперва кофе с бренди, потом бренди с содовой, потом просто бренди. Он смотрел именно фильм, а не виртуал – в нем использовались живые актеры и только два из человеческих чувств, что на два порядка отдаляло его от реальности.

В какой-то момент Луис попытался вызвать Хмии на дискуссию о невероятных визуальных эффектах, которые использовал в своем произведении Саберхаген, но ему хватило ума воздержаться. Он не осмелился говорить с Хмии, будучи пьяным.

«У кукольников есть невидимые уши, невидимые уши…»

Мир-Кольцо увеличивался в размерах.

За два дня он превратился в точеное голубое кольцо – узкое и тонкое на вид, со смещенным от солнца центром, которое росло одновременно с черным кругом солнца. Появлялось все больше деталей – внутреннее кольцо черных теневых квадратов, стена высотой в тысячу миль, закрывавшая вид на поверхность Мира-Кольца. К вечеру пятого дня «Раскаленная игла дознания» сбросила большую часть скорости, и поперек звездного неба тянулась громадная черная стена.

В этот день Луис заставил себя отказаться от тока, и лишь затем Замыкающий объявил, что не станет больше подавать ток, пока они не совершат благополучную посадку. Луис пожал плечами – не так уж и долго ждать…

– На солнце вспышка, – сказал Замыкающий.

Луис увидел сквозь противометеоритную защиту только солнечную корону – огненное кольцо вокруг черного диска.

– Дай картинку, – попросил он.

Затемненное и увеличенное в прямоугольном окне, солнце превратилось в огромный, покрытый узором диск. Оно было чуть меньше и холоднее земного Солнца, без пятен и дефектов, не считая яркого участка в центре.

– Не слишком удачный ракурс для наблюдения, – заметил Замыкающий. – Мы видим вспышку прямо по курсу.

– Возможно, солнце стало нестабильным недавно, – сказал Хмии. – Этим может объясняться, почему сместился центр Мира-Кольца.

– Возможно. На записях с «Отъявленного лжеца» видна вспышка в то время, когда вы приближались к Миру-Кольцу, но большую часть того года солнце было спокойным. – (Головы Замыкающего нависли над приборной панелью.) – Странно. Распределение магнитных полей…

Черный диск скользнул за черную грань стены Кольца.

– Распределение магнитных полей этой звезды весьма необычно, – продолжал Замыкающий.

– Так давай вернемся и взглянем еще раз, – предложил Луис.

– Цель нашей миссии не включает в себя сбор случайных данных.

– Неужели не любопытно?

– Нет.

С расстояния в десять тысяч миль черная стена казалась прямой, словно линейка. Детали ее размывались из-за темноты и скорости. Замыкающий настроил экран телескопа на инфракрасный свет, но толку от него было мало… или все же был? Внизу стены виднелись холодные треугольные тени высотой от тридцати до сорока миль, словно что-то с внутренней стороны тысячемильной стены отражало солнечный свет. Затем появилась более холодная линия вдоль нижнего ее края, перемещаясь слева направо.

– Мы собираемся садиться или будем просто висеть? – вежливо спросил Хмии.

– Пока будем висеть. Нужно оценить ситуацию.

– Сокровище принадлежит тебе. Можешь улететь и без него, если тебя это устраивает.

Замыкающий явно беспокоился – его ноги крепко вцепились в пилотскую скамью, мышцы спины вздрагивали. Хмии, напротив, был расслаблен и, похоже, доволен собой.

– Пилотом Несса был кзин, и потому он иногда мог себе позволить полностью поддаться страху. Но вряд ли ты рискнешь поступить так же. Может автоматика посадить «Иглу» за тебя, пока ты прячешься в стазисе?

– Что, если случится нечто экстренное? Нет. Подобного я не предполагал.

– Ты должен посадить корабль сам. Действуй, Замыкающий.

«Игла» опустила нос и начала ускоряться.

Потребовалось почти два часа, чтобы разогнаться до скорости Мира-Кольца, составлявшей семьсот семьдесят миль в секунду. Мимо пронеслись уже сотни тысяч миль темной линии. Замыкающий начал подводить корабль ближе – так медленно, что Луис подумал, не повернет ли кукольник в последний момент назад. Луис не был под током, причем по своему собственному выбору. Ничего важнее для него сейчас не существовало.

Но откуда бралось терпение у Хмии? Не ощущал ли кзин свою приближающуюся молодость? Человеку, разменявшему первое столетие, могло казаться, будто у него впереди все время мира, которое он может потратить на что угодно. Может, и кзин реагировал так же? Или… Хмии был опытным дипломатом и, возможно, умел скрывать чувства.

«Игла» балансировала на инерционных двигателях под ее брюхом, вписываясь в кривую Мира-Кольца с ускорением в 0.992 «же». Если бы корабль был предоставлен сам себе, его бы зашвырнуло в межзвездное пространство. Луис смотрел, как мечутся из стороны в сторону головы кукольника, проверяя показания окружающих его датчиков, циферблатов и экранов, которые сам Луис прочитать не мог.

Темная линия превратилась в ряд далеко отстоящих друг от друга колец, каждое диаметром в сотню миль, которые проплывали мимо. В ходе первой экспедиции Луис и его команда видели на старой записи, как корабли располагались в пятидесяти милях от края и ждали, когда кольца подхватят их, разгоняя из свободного падения до скорости вращения Мира-Кольца, а затем опуская в дальнем конце на уступ-космопорт.

Слева и справа черная стена уходила в бесконечность. Теперь она была совсем рядом, всего в нескольких тысячах миль. Замыкающий накренил «Иглу», располагая ее вдоль линейного ускорителя. Кольца тянулись на сотни тысяч миль… но у обитателей Мира-Кольца отсутствовали генераторы гравитации. Их корабли и экипажи не вынесли бы высоких перегрузок.

– Кольца бездействуют. Не вижу даже датчиков приближающихся кораблей, – повернув к ним одну голову, сообщил кукольник и тут же снова вернулся к своим приборам.

Появился уступ-космопорт.

Ширина его составляла семьдесят миль. Можно было увидеть высокие изящные краны, округлые здания и низкие широкие грузовые платформы, а также корабли – четыре плосконосых цилиндра, три из которых были повреждены, в их корпусах зияли дыры.