Ларри Нивен - Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца [сборник, litres]

– Да.

– Возможно, подобное же событие сместило Мир-Кольцо относительно центра. Сформировался плазменный выброс, чтобы выстрелить по метеориту, по заблудшей комете, даже по летящему с Земли или Кзина флоту. Плазма ударила в Мир-Кольцо, а коррекционных двигателей, которые могли бы вернуть его на место, не было. Без плазменного выброса вполне могло бы хватить и самого метеорита. Потом прибыла ремонтная команда, но уже слишком поздно.

– Будем надеяться, что нет.

– Сеть – не замена коррекционным двигателям.

– Да. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Нет.

– И что ты собираешься делать?

– Следовать приказам.

– Хорошо.

– Если бы я оставался Замыкающим этой экспедиции, я бы уже сдался.

– Верю.

– Но догадался ли ты о самом худшем? По моим расчетам, солнце, вероятно, можно сдвинуть с места. Солнце можно заставить выбросить плазму, которая сыграет роль газового лазера, создав фотонный двигатель для самого солнца. Сила притяжения солнца потащила бы Мир-Кольцо следом. Но даже максимальная тяга оказалась бы слишком мала, чтобы как-то нам помочь. При ускорении свыше двух на десять в минус четвертой «же» Мир-Кольцо остался бы позади. В любом случае излучение плазменного выброса уничтожило бы экологическую систему. Луис, ты что, смеешься?

Он действительно смеялся.

– Мне никогда не приходила в голову мысль о том, чтобы сдвинуть солнце. И никогда не пришла бы. Ты что, действительно провел все расчеты?

– Да, – ответил холодный механический голос. – И это ничем нам не поможет. Что остается?

– Следовать приказам. Продолжай лететь со скоростью четыре мили в секунду против вращения. Сообщи, когда я смогу перепрыгнуть на челнок.

– Слушаюсь. – Кукольник отвернулся.

– Замыкающий?

Одна из голов повернулась обратно.

– Иногда нет никакого смысла сдаваться.

Все огни светились зеленым. Как бы ни выглядела ситуация с медицинской точки зрения, автоврач с ней каким-то образом справлялся. Хмии был жив – или даже вообще здоров.

Но термометр в кабине показывал сто шестьдесят градусов по Фаренгейту.

– Луис, готов к прыжку? – спросил Замыкающий.

Карта Марса выглядела черной черточкой прямо справа, под линией голографических «окон». Карту Кзина, находившуюся в нескольких градусах по дуге впереди Марса и в пятидесяти тысячах миль дальше, разглядеть было намного сложнее. Луис видел лишь серо-голубые прерывистые линии на фоне серо-голубого моря.

– Мы пока еще не в точности напротив, – сказал он.

– Да. Вращение Мира-Кольца продолжает создавать разницу скоростей между «Иглой» и челноком. Но вектор ее направлен вертикально, и мы можем достаточно долго ее компенсировать.

Луису потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести его слова в графический вид.

– Собираешься нырнуть в океан с высоты в тысячу миль?

– Да. Сейчас нельзя счесть безумным любой риск, учитывая, к чему привело твое собственное безумие.

Луис расхохотался – кукольник пытается учить смелости его, Луиса Ву? Но он тут же посерьезнел – как еще бывший Замыкающий мог вернуть себе хотя бы часть своего авторитета?

– Что ж, ладно, – сказал он. – Ныряй.

Заказав из автомата пару деревянных башмаков и надев их, он сбросил джемпер и замотал в него противоударную броню и жилет, но оставил в руке лазерный фонарь. Пустынный морской ландшафт становился все ближе.

– Готов.

– Пошел!

Луис за один гигантский шаг преодолел сто двадцать тысяч миль.

Кзин, двадцать лет назад

Луис Ву полулежал на потертом каменном фучесте, наслаждаясь отдыхом.

Странной формы каменные ложа под названием фучесты повсеместно встречались в охотничьих парках кзинов, как и скамейки в парках на Земле. Видом они напоминали почку, так что на них мог улечься, наполовину свернувшись, самец-кзин. Полудикие охотничьи парки кзинов, в которых обитали как хищники, так и мясные животные, походили на желто-оранжевые джунгли, где фучесты являлись единственным признаком цивилизации. При населении в сотни миллионов планета считалась густонаселенной по стандартам кзинов. Столь же густонаселенными были и парки.

Луис с самого утра путешествовал по джунглям и успел устать. Свесив ноги, он наблюдал за местными жителями.

На фоне джунглей оранжевые кзины казались почти невидимыми. Еще мгновение назад не было никого – а в следующее разумный хищник весом в четверть тонны уже преследует напуганную жертву. Иногда кзин останавливался и бросал взгляд на улыбающегося с закрытым ртом Луиса (показать зубы для кзина означает вызов) и знак покровительства Патриарха на его плече (Луис постарался, чтобы тот был хорошо виден), после чего решал, что это никак его не касается, и уходил.

Странно, что при таком количестве хищников их почти не было видно, лишь ощущалось их присутствие в желтой листве. Кто-то наблюдал за ним, возможно представляя его в роли добычи. А потом появились громадный взрослый самец и пушистый подросток ростом вдвое его ниже.

Луис немного знал Язык героев и понял, когда котенок-кзин взглянул на родителя и спросил:

– А он съедобный?

Взгляд взрослого встретился со взглядом Ву. Луис улыбнулся чуть шире, показав зубы.

– Нет, – ответил взрослый.

Луис, которому придавали уверенности четыре войны людей и кзинов, а также несколько других «инцидентов» – все они случились много веков назад, но во всех победителями оказались люди, – усмехнулся и кивнул.

«Скажи ему, папаша! Мышьяк и то безопаснее для еды, чем человеческое мясо!»

Мир-Кольцо, двадцать лет спустя

От стен исходил жар. Луис почувствовал, что обливается потом, но это его не особо беспокоило. Ему доводилось бывать в сауне, а сто шестьдесят градусов – не слишком уж жарко для сауны.

Послышалось записанное шипение и рычание Замыкающего на Языке героев, предлагавшее убежище на Флоте Миров.

– Прекрати передачу! – приказал Луис, и тот послушался.

За иллюминаторами бушевали уходящие вверх языки пламени. Машину с пушкой убрали. Через двор метнулись двое кзинов, которые поставили под челноком нечто похожее на металлическую банку и бросились обратно к дверям.

Эти кзины были вовсе не такими цивилизованными, как Хмии. Если бы Луис Ву угодил им в лапы… но здесь он чувствовал себя в относительной безопасности.

Прищурившись, Луис вгляделся сквозь пламя. Вокруг основания челнока стояло шесть таких банок. Наверняка это были бомбы, которые могли сработать в любую секунду, прежде чем от огня взорвется каждая по отдельности.

Усмехнувшись, Луис положил руки на приборную панель, борясь с искушением, затем быстро ввел нужные инструкции. Кнопки были неприятно горячими. Крепче упершись ногами, он вцепился в спинку кресла, обмотав руки джемпером.